Путин, Украина и инопланетяне
Звонок от моего киевского знакомого, журналиста Степана поднял меня с постели около 4 утра.
Не скажу, что я в это время крепко спал. Напротив, спать совершенно не хотелось, ни мне, ни двум очаровательным девушкам, находившимся со мной в гостиничном номере. Обе девушки состояли в штабах различных местных политических движений: брюнетка была из группы одного олигарха, а блондинка — из группы противостоящего ему силовика, весьма колоритного, с труднозапоминающейся восточной фамилией. Я даже сперва думал, что он из черноморских цыган, но позже выяснил, что он, как и я – американец, только родом из Джорджии.
Девушки соревновались за объявленный мной приз в виде замечательных, кружевных трусиков, и звонок Степана был совершенно некстати.
Однако, как бы не были прелестны девушки, я всегда помнил, что в первую очередь я — американский журналист, и нахожусь в Киеве по делу.
Я включил ноутбук и поставил греться кофе. Степан смотрел на меня из монитора вытаращенными глазами, и едва сдерживал эмоции:
–Майк! Майк! –орал он в глазок камеры, — ты слышишь меня?!
–Yes, I do, Stepa. Что случьилос?–ответил я.
–Майк! Это полный абзац! То, что я сейчас выяснил в Щепетовке, взорвет мировые новости!
–Говори спокойно, Степа: ты напугаешь моих гостей…
–Майк! — продолжал орать Степан, — ты помнишь, что ответил тебе Путин на пресс–конференции?
–Конечно, Стёпа. Каждую букву.
Разумеется, я помнил ответ Владимира Путина.
Тут я должен сделать вам пояснение.
Моя последняя восточная командировка включала в себя два редакционных задания: присутствовать в Москве на очередной пресс–конференции русского президента (и даже задать ему один вопрос), а после отбыть в Украину и описать на нее реакцию официального Киева.
Прилетев в Москву заранее, я весь вечер перед брифингом шатался по местным ночным клубам. Скажу откровенно: я безумно хотел склеить хотя бы одну барышню (лучше, конечно, двух — если вы понимаете о чем я!).
Однако, к моему глубочайшему сожалению, все девушки честно и сразу предупреждали меня, что являются агентками ФСБ. Возможно, другому это показалось бы пикантным, но я очень волновался, что ночью она вколет в меня какой–нибудь шприц, и утром я опоздаю на брифинг.
В общем, спать в ту московскую ночь я лег один, в полном расстройстве. Точнее с компании с бутылкой виски, и естественно, утром едва не опоздал на пресс–конференцию (в чем вины ФСБ, разумеется, уже не было). Вдобавок, виски оказались, как это тут называется, «паленые», то есть фальсифицированные, что только усугубило мои утренние страдания.
Откровенно говоря, я пришел туда в глубоком похмелье!
Зал, где Владимир Путин отвечал на вопросы, гудел, как улей вайомингских шмелей, все рвали задницы со своими вопросами, но (боже, благослови Америку!), сработали стародавние связи кое–кого из нынешней Администрации Белого Дома, и кто–то из сотрудников пресс–службы Путина, наконец, направил на меня свой указующий перст.
Разрываемый завистливыми взглядами коллег из европейских новостных служб, я гордо поднялся и представился:
–Добрый день, господин Президент. Майк Гёлфакер, «Юнайтед Бродкаст Сервис», Соединенные Штаты…
И тут я, к своему ужасу, вдруг понял, что похмельный синдром не прошел для меня бесследно. Моя нечастная башка просто отказывалась сформулировать более–менее вразумительный вопрос русскому президенту!
Все хитрые и коварные вопросы, что я заготовил перед прилетом в Москву, начисто вылетели из головы!
На пару секунд я застыл, понимая, что сейчас раз и навсегда обрушится моя карьера, ибо такой шанс бывает только раз в жизни.
Мир был готов померкнуть в моих глазах.
И тут, в полном отчаянии, я совершил настоящее безумие.
Я заговорил:
–Господин Президент, все мировые новостные агентства уже неоднократно, и длительное время, сообщают нам о полной готовности русской армии пройти победным маршем по Украине до самых Карпат. В связи с этим я и мои коллеги вынуждены неделями и месяцами постоянно находится в Москве, чтобы не упустить начало такого развития событий. Мы не видим свои семьи, пропускаем значимые торжества, испытываем трудности кочевой жизни. В конце концов, по скучаем по нашим сладким женам.
Президент Путин, улыбнувшись краешками губ, быстро вставил свое замечание в виде шутки:
–Да, мне уже сообщили о ваших вчерашних затруднениях.
(смех в зале)
Приветливо улыбнувшись на его шутку, я продолжил:
–В связи с этим, господин Президент, не могли бы вы сообщить нам точную дату, когда же русская армия начнет оккупацию оставшейся части Украины?
Зал на мгновение притих до состояния мертвецкой тишины.
В этот миг я встретился глазами с Путиным.
Как мне показалось, мой троллический вопрос его даже немного испугал. Или он растерялся. Не знаю, но президент быстро отвел взгляд, немного покашлял в кулак, и снова, но уже уверенно, посмотрел на меня.
–Буду краток, –спокойным голосом сказал он, — наши войска появятся в Киеве только в одном случае. Повторяю: только в одном–единственном случае: если на Землю прилетят инопланетные захватчики.
И тут в один миг зал взорвался смехом, шумом и гамом. Смеялись абсолютно все, даже самые оппозиционные журналисты. После первого залпа хохота последовал второй — это когда переводчики перевели слова президента тем, кто недостаточно хорошо владел русским языком.
Эта шутка президента Путина, как вы помните, стала мировой фразой недели. Ее сто раз на дню транслировали, переводили, переигрывали, интерпретировали, обыгрывали, повторяли, и производили сотни других манипуляций, характерных для масс–медиа.
Лично для меня слова президента в тот день стали просто спасением. В редакции никто даже не вспомнил десятки заготовленных ранее вопросов Путину, а шеф–редактор после просмотра брифинга назвал меня самым лучшим сукиным сыном в редакции за последнее десятилетие, фактически давая мне карт–бланш на любые будущие чудачества.
–Ты его раскрутил, сынок, ты вывернул его наизнанку! — сказал он мне в трубку, — Путин больше никогда не будет Путиным — и это сделал ты!
Вот таким популярным красавцем я через пару дней прилетел в Киев, где был встречен всеми весьма радушно. Меня хлопали по плечу, и говорили, что я взял главаря кацапов за яйца (не поясняя, в чем это выразилось), а вечером в моем номере уже уютно расположились уже знакомые вам сотрудницы политических штабов.
–Разумеется, Стёпа, я помню ответ Путина, –повторил я Степану.
–А теперь слушай меня внимательно, Майк! — Степан никак не мог перейти с крика на обычный тон, — я тут, в Щепетовке, нашел старинный картографический архив. Майк, оказывается всего двести лет назад Украина была величайшей морской державой! Одних линкоров было более полусотни, а всего флот насчитывал полтысячи боевых кораблей!
Я всегда с некоторой нежностью относился к стараниям моих киевским знакомых восстановить величие их страны. Но истина требовала объективности:
— Степан, берега Черного моря просто не имеют такого количества гаваней и верфей, там нет такого количества корабельного леса, в Украине не могло быть такого количества моряков, о таком гигантском флоте не осталось никаких сведений, и нигде не осталось остовов и даже следов этих кораблей. Мой друг, боюсь, что…
Однако Степан был неистов:
–Майк, этот флот был не на Черном море!
–А где же!
–Майк! Это был океанский флот, в Арктическом океане!
Я насторожился: возможно, Степан употреблял вещества?
–Стёпа, дорогой, дорогу в Арктику Украине тогда была закрыта некой страной под названием Россия…
И тут я услышал совершенно торжествующий вопль Степана:
–Слушай внимательно, Майк! Слушай! Никакой России тогда не было! Север Украины, до самого Мурманска, до самого океана представлял собой плодородное черноземье со среднезимней температурой плюс 20 градусов! Не было никакой России, там была только Украина! Это всё я нашел в архивах Щепетовки. Двести лет назад в мире никто вообще не слышал про Россию и россиян, их просто не было, даже на картах!
Степан показал на мониторе древние карты, найденные им в деревне Щепетовка, располагавшейся где–то в глуши на западе Украины.
–Смотри, как показали летописи: вот Украина, вот ее северная часть (как она выглядит сейчас), а вот то, что сейчас является западной Россией. Видишь? Никакой России 200 лет назад не было. Вообще! Посмотри, как на картах изображены леса: это пальмы! Майк, на Севере Украины росли пальмы! Тропические леса. А вот побережье Белого моря, тут сплошные украинские поселенья, посмотри их названия: Корабельная, Лодочная, Судовая, Верфяная, Пушечная. А вот это — древние украинские морские карты. Их составляли адмиралы украинских эскадр. Посмотри состав любой эскадры: там не было эскадры меньше чем в 30–40 боевых кораблей первой линии. И этих эскадр были десятки.
–Куда же они делить? И откуда там, где росли пальмы, появилась снежная Россия? — недоверчиво спросил я.
–Вот! — снова заорал Степан, — Вот! Вот самое главное! В самом деле: куда же все делось? Где великий флот? Где береговые поселения? Откуда взялась Россия? Откуда там появился снег и мороз? Я сам не мог ничего понять, пока не изучил архив полностью. Майк, это грандиозно открытие! И очень страшное. Слушай внимательно: 200 лет назад на севере Украины высадились инопланетяне. Нет, ты не смейся! Они захватил всю нашу территорию до океана, уничтожили наш флот, устроили там свои форпосты. Они изменили там климат. Подогнали под себя. Поэтому там сейчас холодно и снег. А потом, в завершение, они стерли или фальсифицировали все исторические сведения. Подлинная правда сохранилась только в таких вот маленьких деревнях, до которых у них руки не дотянулись.
Я понял, что беседу со Степаном пора заканчивать: парень явно поддался настроениям, изредка вспыхивающим в местной научной среде. Я на секунду задумался, какой фразой будет удобнее завершить разговор.
Однако, оказалось, Степан выдал еще не самое главное.
–А теперь, Майк, слушай самое главное.
–Степа, мне казалось, что ты уже сказал все самое важное.
–Нет, Майк. Самое главное впереди. И, боюсь, это самое главное мы поняли слишком поздно. Я уже тебе объяснил, что так называемая Россия –это форпост инопланетян. А теперь вспомни, что тебе сказал Путин на брифинге. Он тебе сказал…
–Что вторжение в Киев состоится только при нашествии инопланетян, — за него докончил я его мысль, — Стёпа, президент был в игривом настроении. Это была шутка.
–Вы все такие наивные, думали, что он шутит. А на самом деле он не шутил! Он, вообще, не умеет шутить! Он сказал вам правду! ПРАВДУ! — заорал Стёпа, — и они уже здесь!...
Не выдержав, я выключил ноутбук и пошел на балкон покурить, не обращая внимания, что ноутбук снова загудел звонками.
Закурив на воздухе сигарету, я поднял глаза в киевское небо, в котором уже намечался рассвет.
И, потрясенный, замер: в небе Киева, от горизонта до горизонта, распускались тысячи парашютов российских десантников.