Просто возьмите меня за руку и отведите домой!
Заявки бывают разные. Иногда заявка с тяжёлыми вводными закрывается довольно быстро. А иногда простые на первый взгляд начальные данные оказываются полным кошмаром на месте, многочасовой борьбой за жизнь человека и до последнего момента полной неясностью в исходе поиска.
Итак, заявка: один из приграничных областных городов центральной России, мужчина, 31 год, предположительно лес, в лесу уже 4 часа, телефон с собой, пропавший на связи, заряд 31%. Вводные – красота! Потеряшка – вполне молодой человек, значит, вероятнее всего, у него смартфон и пользоваться им он умеет. Не каждый раз так повезёт. Бери его под белые ручки и выводи из леса! Ну, что ж, поехали!
– Откуда заходил в лес? Голос у потерявшегося немного испуганный, но это пустяки. И не таких доставали.
– От конечной автобуса прошёл немного дальше и свернул направо, дорогу слышу, вижу автобусы, нахожусь между двух дорог. Звонить не могу, интернета нет – ушёл в минус, пакет услуг отключен. Провалился в длинную лужу. Потерял кроссовок, промок. Пытался выйти сам, но выбился из сил в сугробах, идти не могу. Вижу парня с девушкой. Я слышу в трубке как он их зовёт, прошу передать им трубку. Он охотно соглашается, а потом просит перезвонить позже.
Всё! Работа по заявке практически закончена. Осталось поговорить с прохожими, обменяться с ними геоданными и отправить на место автономную группу. Тем более, с регионом уже на связи и они готовы выехать. Можно пока сделать пару глотков кофе.
Перезваниваю, а к нашему потеряшке оказывается никто не подошёл. Ну, что ж, побоялись связываться с пьяным, бывает. Предлагаю попробовать достать координаты с телефона – ничего не получается. Выполняет все инструкции, а координат не видит. Ладно, нахожу на карте конечную автобуса, чуть дальше за ней вижу развилку и рядом длинное болото. Ну, всё чудненько, всё сходится. Ставлю метку, снимаю с карты координаты, передаю в регион и звоню потеряшке сказать, что через 15 минут за ним приедут. Опять пару глотков кофе. Хорошо? Хорошо! Да не очень-то...
А дальше начался кошмар специалиста ЛНС («Лес на связи»). Адекватность потеряшки явно ухудшилась, слышна дрожь от холода. Он начинает мне называть совсем другие номера автобусов, на которых ехал. Проверяю по карте – маршруты вообще не пересекаются. Называю ему ориентиры, мимо которых он точно не мог не пройти – ничего не видел. Пытаюсь ещё раз уточнить – называет объекты вообще в других районах города, и названные автобусы там не ходят. И, конечно же, на моей точке его тоже не нашли. Так где же он? Автономы (автономные поисковые группы) проверяют все названные им ориентиры, его нигде нет. Становится совсем тревожно...
Звоню потеряшке, он плачет. Делаю «железный голос», вроде успокаивается. И поехали по новой: ищем приложение «Карты». Ничего не находит. Настаиваю – ищите! Ага, нашёл. Открывайте! Открыл. Подсказываю дальше, что делать – потеряшка плачет, причитает, но делает. Всё сделал, а координат нет. Подождите, сейчас появятся! Появились! Мы с потеряшкой не верим своему счастью. Записываю координаты, проверяю. Всё верно.
– Оставайтесь на месте, я знаю, где вы! Берегите заряд, слушайте голоса, откликайтесь! Согревайтесь физическими упражнениями! – это по стандарту. Вбиваю с таким трудом добытые координаты и вижу, что они в 8,5 километрах от конечной остановки, в глухом лесу и туда нет ни одной дороги. Да ну, не может быть! Это слишком далеко, чтобы быть правдой! Возможно, работают «глушилки» и в определении координат возникла ошибка. Если это так, то он погиб.
Надо уточнить и опять перезванивать. В этот момент потеряшка начинает видеть рядом с собой палатку и детей. Кричит сквозь слёзы: «Помогите, пожалуйста!» Я всё это слышу в трубку и понимаю, что рядом никого нет. Это галлюцинации. Он замерзает. Руки не слушаются, сенсор не срабатывает на ледяные пальцы, но он очень хочет жить. И он опять пытается, и вот координаты второй раз у меня. Вбиваю – та же точка. Поисковики региона уже выехали туда. Через 30 минут будут в лесу, дальше – сколько возможно на внедорожнике, а потом пешком километров 5-6.
Его голос перестал дрожать, это очень плохо. Он проваливается во вторую стадию гипотермии. Сейчас его организм отключит руки, ноги. Он скоро заснёт и это будет уже навсегда.
И вот он уже «видит» ребят, которые «ломали ветки». Сначала ребят было трое, а теперь остался один. Сквозь рыдания он умоляет отвести его домой: «Просто возьмите меня за руку и отведите домой!». Может, его и правда кто-то нашёл?
– Дайте ему трубку! Спросите, как его зовут!
Он спрашивает, просит взять трубку, но в ответ я слышу лишь тишину. Там никого нет, это галлюцинации. Он прервал разговор и больше не берёт телефон. Девочки из чата ЛНС предлагают свою помощь – может быть женский голос приведёт его в чувство. Но ничего не выходит, он недоступен.
А тем временем группа эвакуации «рубится» через лес. И им идти очень далеко. Найдут ли они его? У нас осталась одна надежда, что, несмотря на большую вероятность ошибки, потеряшка находится на координатах. Но сколько у нас шансов на то, что человек в состоянии бреда верно надиктовал ряд из двенадцати цифр? Идёт час за часом. И ты ходишь кругами по кухне, пьёшь кофе, кружку за кружкой, и не отводишь взгляд от поискового чата. Но там нет новых сообщений. И ты теперь не можешь на что-то повлиять. Теперь всё зависит от группы эвакуации, а тебе остаётся только ждать. Час, другой, третий... И вот, в половине первого ночи:
– Нашли! Состояние крайне тяжёлое, трогать нельзя. Будем отогревать на месте.
Мы знаем, замёрзшего мало найти, его ещё надо правильно отогреть, иначе он умрёт. Потом туда пробирается врач и потеряшку бережно, как драгоценность, выносят к вездеходу... И потом ещё через час короткое:
– БВП (без вести пропавший) в скорой.
Ты обмениваешься «спасибами» в чате поиска, допиваешь очередной кофе и, собираясь на работу, между делом потираешь грудь слева.
Почему-то вспоминается фраза: «Что характерно – вот такой рубец». А потом, после работы, перечитываешь свои прозвоны, сообщения в поисковом чате и пытаешься понять, где ошибся, что не так сделал и почему едва не потерял мужика. Вроде, всё правильно. Что ж, значит, в этот раз ему было не суждено погибнуть.
У каждого специалиста ЛНС рано или поздно появляется своё маленькое кладбище. Я думал, это будет мой первый. Видно, в другой раз.