Продолжение поста «Роскомнадзор предупредил о возможной полной блокировке WhatsApp»28
Гудение в бункере изменилось. Если раньше это был просто ровный шум серверной стойки, то теперь к нему добавился агрессивный, горячий вой турбин видеокарт. В дальнем углу, который Сергей отвел под «техническую зону», работала ферма. Два десятка топовых GPU, установленных в продуваемый корпус из алюминиевых уголков, перемалывали хеши, превращая киловатты краденой электроэнергии в чистую, неотслеживаемую криптовалюту.
В помещении стало жарко. Оранжевые стены из пеноплекса работали как термос, сохраняя тепло, и Илье пришлось сколхозить принудительную вытяжку в старую вентшахту, использовав мотор от автомобильной печки.
— Мы теперь официально самая теплая нора на Намыве, — заметил Игорь, входя в «штаб» с бутылкой воды. — Плюс двадцать пять, снаружи ноль.
В центре лаунж-зоны, на тех самых итальянских кожаных диванах, шло совещание.
Сергей, единственный, кто выглядел здесь инородным телом в своей белоснежной (хоть и без галстука) рубашке, стоял у маркерной доски, притащенной из прорабской. Он рисовал схему.
— Наш главный враг — не патруль с дубинками, — говорил он, обращаясь к команде. — Наш враг — «Око». Искусственный интеллект Министерства Цифрового Благополучия. Это не просто программа, это левиафан, который учится каждую секунду. Он смотрит через тысячи камер, слушает микрофоны, анализирует трафик. И сейчас он учится искать нас.
Саня, сидящий в кресле с ноутбуком, поправил очки.
— Мы же шифруем трафик. Mesh-сеть, Tor-мосты...
— Этого мало, — перебил Сергей. — Ты прячешься за криптографией, но твоя физическая оболочка ходит по улицам. Система распознавания лиц работает с точностью 99%. Если вы попадете в объектив — система поднимет тревогу. «Грибница» отметит вас как аномалию просто потому, что вы ведете себя не так, как стадо.
Он обвел маркером схематичную голову робота.
— Моя идея проста. Мы перестаем убегать. Мы становимся «Опухолью».
Вика подняла голову от планшета.
— Звучит мерзко.
— Зато эффективно. Опухоль не воюет с организмом. Она обманывает иммунитет, притворяясь здоровой тканью, пока не станет слишком большой, чтобы её вырезать.
Сергей быстро нарисовал рядом несколько точек.
— Я работаю в отделе обучения нейросетей. Официально я занимаюсь выявлением «девиантного поведения». Но у меня есть доступ к дата-сетам, на которых тренируются роботы и камеры города. Я могу внести... коррективы.
— Ты хочешь ослепить их? — спросил Игорь.
— Нет, ослепление вызовет ошибку и привлечет техников. Я хочу сделать нас невидимыми. Я обучу сеть воспринимать определенные визуальные паттерны как «шум» или «статичный объект». Для этого мне нужно загрузить "отравленный" пакет обновлений в ядро системы.
— И сделать это нужно изнутри, — закончил за него Саня, его глаза заблестели. — Мы должны заразить достаточно носителей, чтобы обновление распространилось по P2P-сети самих роботов. Вирусный маркетинг, буквально.
— Именно, — кивнул Сергей. — Нам нужно физически заразить хотя бы десяток патрульных машин разных серий. Они станут нулевыми пациентами. При встрече на зарядных станциях или при обмене данными они передадут «заразу» дальше. Через полгода мы будем ходить под камерами, и «Око» будет вежливо нас игнорировать.
В другом конце бункера, за перегородкой из стеклопакетов, царила совсем другая атмосфера. Здесь пахло не дорогим парфюмом Сергея, а канифолью, едким хлорным железом и горелым пластиком. Царство Ильи.
Полноватый инженер сидел за верстаком, похожий на алхимика в своей рабочей жилетке с кучей карманов. Перед ним стояли ванночки с бурой жижей — травился текстолит.
Илья делал «закладки».
Это были не кустарные поделки на макетных платах. Это была серия. Промпроизводство. Благодаря своим старым связям на заводе «Электросигнал», Илья вывез списанную линию фоторезиста и пару коробок с дефицитными чипами ESP32 и STM32.
Саня заглянул к нему в «цех».
— Как успехи, дядь Илья?
Илья, не отрываясь, рассматривал плату через огромную лупу с подсветкой.
— Качество — завод, — пробурчал он довольно. — Дорожки 0.2 миллиметра, маска зеленая, шелкография. Никаких «соплей». Такую плату любой техник Министерства при вскрытии робота примет за штатный модуль. Я даже маркировку подделал: «ГОСТ РВ 2030, Блок телеметрии».
Он бросил готовую плату в коробку, где их лежало уже штук двадцать.
— Это «пиявки». Ты, студент, заливаешь в них свой софт. Я паяю обвязку. Мы будем врезать их в шину данных CAN. Плата слушает трафик, ждет нужный пакет обновлений и подменяет его на лету. А еще она маячит нам, где находится носитель.
Саня взял плату в руки. Она была теплой.
— Это для роботов. А что с «жучками» для машин?
— Вон, в ящике, — Илья кивнул на гору маленьких черных коробочек с магнитами. — Это уже не для роботов. Это для элиты. Спецсерия для автомобилей "Цифровой разведки". Тех самых черных фургонов с антеннами, что ищут наш сигнал. Эти ребята самые опасные, они наши главные охотники.
Илья взял одну "коробочку" — с виду обычный кусок грязного пластика, какой можно найти под бампером любой старой машины.
— Если мы узнаем их маршруты, мы будем знать, где они ставят свои ловушки. Мы не будем лепить их на обычные патрули ДПС. Мы будем метить "хищников".
Но главное сокровище Ильи стояло не на столе. Оно занимало почетное место на отдельном стеллаже у стены.
«Монстр».
После первых, сырых экспериментов и бегства с холодильником, дрон прошел полную мутацию. Теперь это была боевая платформа эвакуации.
Илья подошел к нему и с любовью похлопал по карбоновому лучу, толщиной с руку взрослого мужчины.
— Перемотал двигатели, — сообщил он гордо, видя взгляд Сани. — Убрал заводскую намотку, накрутил более толстым проводом в четыре жилы. Магниты поменял на неодимовые N52. Теперь у каждого мотора тяга такая, что он может меня поднять. Суммарная грузоподъемность — 120 килограмм при нормальном ветре. 50 километров дальности в один конец с полным балластом.
Под брюхом дрона висело новое, устрашающее устройство. Это был не просто крюк, а сложный механизм с сервоприводами и острыми шипами-контактами, напоминающими жало гигантского насекомого. Рядом крепился блок высоковольтных конденсаторов, обмотанный изолентой.
— Это система «Зевс», — пояснил Илья, и в его голосе прозвучали нотки безумного ученого. — Захват — полдела. Робот может сопротивляться, дрыгать ногами, менять центр тяжести. Он нам дрон опрокинет в воздухе. Поэтому сначала — наркоз.
Илья щелкнул тумблером на пульте. Между шипами пробежала злая синяя искра.
— 50 киловольт, Саня. Мы подлетаем сверху, хватаем жертву за «холку», шипы пробивают изоляцию и броню. Разряд. Бах! Контроллеры моторов вырубаются, гидравлика слабнет. Робот обвисает как мешок с картошкой. И тогда мы его спокойно уносим на базу для вскрытия и прошивки. А система при этом пишет лог: «Внешний удар молнии» или «Скачок напряжения от ЛЭП».
— Жестко, — оценил Саня. — Мне нравится.
— Нам нужно собрать армию. И мы ее не купим. Мы ее украдем, по одному солдату за раз, — резюмировал Илья.
Сборы на вылазку проходили в "шлюзовой" зоне.
Ксюша застегивала свою куртку курьера. Она была привычна к работе в городе, но сегодня задача была высшего приоритета. Не просто принести чипсы. Сегодня начиналась разведка боем.
На дне её термокороба лежали "маячки" для машин Цифровой разведки.
Сергей вышел её проводить. Он стоял, прислонившись к бетонной стене, и крутил в руках новую портативную рацию — маленький наушник-каплю, который был практически не заметен в ухе.
— Держи, — он протянул устройство девушке. — Это спецсвязь. Шифрование на уровне железа. Работает через нашу сеть. Если что-то пойдет не так... не геройствуй. Просто сбрасывай короб и уходи. Ты важнее жучков.
Ксюша взяла наушник, их пальцы на секунду соприкоснулись. Она покраснела, но в полумраке шлюза этого не было видно. Сергей заметил это, задержал взгляд на её лице чуть дольше обычного, но ничего не сказал. В их мире слова иногда были лишними.
— Я справлюсь, — она постаралась, чтобы голос звучал бодро. — Я буду работать в "тихий час", когда "разведка" загоняет свои фургоны на обед. Там, возле серверной Министерства на Обводном, есть слепая зона за мусорными баками. Я приклею жучки на днища, пока водители курят.
Сергей нахмурился.
— Это логово зверя, Ксюша. Обводный нашпигован сканерами.
— Поэтому пойду я. Сканеры ищут электронику. А у меня в руках пицца, а в голове — ветер и плейлист с попсой. Я невидима для их алгоритмов "угрозы".
Она улыбнулась ему, но в глазах был стальной блеск. Девочка-курьер выросла. Теперь это был солдат сопротивления в желтом камуфляже.
Штурвал гермодвери повернулся. Ксюша скользнула в темноту паркинга, растворяясь в серой мгле города.
Сергей смотрел на закрытую дверь, чувствуя, как внутри сжимается холодный ком тревоги. Он мог обмануть нейросеть, но не мог обмануть свой страх за нее.
— Не тормози, Серег, — окликнул его Игорь, возвращая в реальность. — Крипта накапала. Выводим через миксер. Нам нужно заказать партию новых сервоприводов для захвата, Илья говорит, нынешние на пределе работают.
В бункере жизнь шла своим чередом. Гудели карты, Илья тестировал систему "Зевс", пропуская разряды через тестовую болванку, Саня долбил по клавиатуре. Машина сопротивления набирала обороты. Теперь у них была не только защита, но и меч. И этот меч бил током в 50 000 вольт.
В бункере не существовало времени суток, только ритм кулеров и мерцание мониторов. Но сейчас биологические часы команды звенели тревогой: близилась «волчья яма» — предрассветные часы, когда город замирал, становясь наиболее уязвимым.
На центральном столе, том самом дубовом гиганте, украденном из корпорации, лежала развернутая карта промзоны Шушар. Сверху на неё проецировалась живая картинка с проектора — схемы патрулирования, красные точки постов «Ока» и маршруты движения транспорта.
Ксюша, еще не снявшая свою промокшую насквозь желтую куртку, стояла у карты. Она выглядела уставшей, но глаза горели азартом охотника, загнавшего зверя. Рядом дымилась кружка горячего чая.
— Я нашла «призраков», — сказала она, ткнув пальцем в дальний угол карты, где сетка улиц растворялась в серых пятнах складских комплексов и пустырей. — Экипаж 402. Люди в нем... скажем так, не горят службой.
Она вывела на экран видео, снятое скрытой камерой очков.
Дрожащая картинка: грязная обочина, забор недостроенного логистического центра. Стоит черный броневик патруля. Окна запотели. Двигатель работает на холостых — греют салон.
— Они спят, — констатировал Игорь, вглядываясь в экран.
— Спят мертвым сном уже третью ночь подряд, — подтвердила Ксюша. — Они пригоняют машину в этот тупик в 02:30, выпускают робота на внешний периметр, чтобы трекер показывал активность, и вырубаются до пяти утра. Робот ходит кругами вдоль забора по простейшему алгоритму. Связи с ними нет, визуального контроля нет.
Сергей быстро застучал по клавиатуре своего ноутбука, пробивая номер экипажа по базам.
— 402-й... Да, известные халтурщики. Два выговора за нарушение регламента связи. В системе их маршрут помечен как «Зеленая зона» — низкий приоритет угрозы. Там только склады с реагентами и старые ангары. «Око» туда почти не смотрит, считает дырой в покрытии. Идеально.
— Что за модель «пешехода»? — спросил Илья. Он сидел в своем кресле, держа на коленях пульт управления дроном, и уже мысленно примерял его к весу цели.
Вика увеличила изображение с Ксюшиной камеры. На экране появилась сутулая, механическая фигура, бредущая по щиколотку в глине.
— Серия «Кентавр-М». Четверка, — определила она. — Это рабочая лошадка прошлого поколения. Тяжелый, тупой, надежный как танк. Весит под 110 килограмм. Бронирование стальное, не композит.
Илья нахмурился, почесывая щетину.
— 110... Плюс налипшая грязь. Плюс вода в сочленениях. Будет все 130. Это предел для «Монстра». Придется снимать с дрона всю защиту и лишние камеры, чтобы облегчить взлетный вес. Идти придется на форсаже.
— Зато у «Четверки» старые протоколы шифрования, — вмешался Саня. Его пальцы нервно крутили карандаш. — Там диагностический порт защищен только физической пломбой и софтверным ключом 20-го года. Если я подключусь к шине, у меня будет секунд тридцать до срабатывания "капсулы смерти" (стирания криптоключей). Я смогу слить карту покрытия и внедрить закладку.
Игорь обвел взглядом команду.
— Решено. Это наш шанс. Экипаж спит, район глухой, робот — старое ведро с гайками, но с полным доступом к сети.
Он повернулся к Ксюше.
— Ты остаешься в бункере на координации. Твоя работа в поле на сегодня закончена.
Затем к Илье.
— Готовь «Зевса». Проверь захваты. Нам нужно не просто уронить его, нам нужно, чтобы он не дергался, пока мы будем тащить его через полгорода по воздуху.
Илья хищно усмехнулся.
— Мои конденсаторы заряжены под завязку. Если попаду в шею — он даже «мама» сказать не успеет.
Бункер загудел. Началась фаза активной подготовки. Сергей гасил лишний свет, переводя базу в режим боевого дежурства. Саня готовил жесткие диски для приема дампа памяти. А Илья уже свинчивал пластиковые кожухи с огромного дрона, превращая его в голый, злой скелет из карбона и меди, готовый к тяжелой работе.
Операция «Рыбалка» началась.
Точкой запуска выбрали крышу заброшенной котельной в трех километрах от маршрута патруля. Место гнилое, сырое, с провалившейся внутрь кровлей, но зато трубы ТЭЦ создавали отличную «тень» для радаров, а гул ветра в бетонных колодцах глушил звук моторов.
Илья, Игорь и Сергей поднялись туда по ржавой пожарной лестнице. Тащить разобранного и облегченного «Монстра» пришлось в специальных кофрах.
Погода шептала... проклятия. Низкая облачность висела над промзоной тяжелым одеялом, готовым вот-вот пролиться ледяным дождем. Ветер свистел в арматуре, бросая в лицо мокрую пыль.
— Ветер восемь метров в секунду, порывы до двенадцати, — прокричал Игорь, глядя на анемометр. — На пределе. Боковая парусность робота будет дикая.
Илья молча собирал дрон. Его руки двигались быстро и точно. Щелчок — луч стал на место. Щелчок — фиксатор батареи. «Монстр» в своей "голой" конфигурации выглядел жутко: скелетная рама, открытые моторы с намоткой из толстой меди, и под брюхом — зловещая "челюсть" захвата «Зевс» с торчащими иглами электродов. Никакого пластика, никакой красоты. Только функция.
— Проверка связи. База?
В наушнике сквозь шипение пробился голос Вики из теплого бункера:
— Слышу вас на 5 баллов. Телеметрию вижу. Батареи 100%. Температура регуляторов в норме. Саня уже греет декодеры. Готовьте «гостя».
Илья надел FPV-очки. Мир для него схлопнулся в прямоугольник экрана, залитый зеленым светом ночного видения.
— Арминг! Взлет!
Восемь огромных винтов, каждый размером с руку, рубили влажный воздух с низким, утробным гулом, похожим на рой гигантских шершней. «Монстр» оторвался от гудрона крыши, качнулся под ударом ветра, но гироскопы тут же выровняли горизонт. Он уходил в ночь черным силуэтом, оставляя наблюдателей на крыше.
Игорь прильнул к экрану планшета-дублера.
— Вижу цель. Идет по графику.
На экране в инфракрасном спектре мир был черно-белым. Прямоугольники складов, линии дорог. И маленькая белая точка, ползущая вдоль забора.
— Подхожу с тыла, — комментировал Илья, его пальцы на стиках пульта едва шевелились. — Высота 50. Ветер в харю, иду против потока, батарею жрет... 30 ампер. Много.
Робот внизу ничего не подозревал. «Кентавр-М» тупо переставлял ноги, чавкая грязью. Его сенсоры были настроены на поиск людей и машин на уровне земли. Он не смотрел в небо. Верхняя полусфера для устаревших моделей была "мертвой зоной" — считалось, что угроз оттуда нет.
— Снижаюсь. Захожу в "слепое пятно" сонаров. 15 метров. 10...
Дрон завис над роботом, как хищная птица. Тень от «Монстра», скрытая темнотой, накрыла механического патрульного.
Шум винтов, конечно, был слышен, но в вое ветра и гуле соседней трансформаторной подстанции он тонул.
— Прицел... Захват!
Илья щелкнул тумблером «Drop».
«Монстр» буквально упал на плечи робота. Металлические лапы захвата с лязгом сомкнулись на "шее" андроида, чуть ниже головы-сенсора. Иглы пробили резину уплотнителей.
Робот дернулся, осознав атаку, но было поздно.
— РАЗРЯД!
Вспышка ослепительно-синего цвета осветила грязную дорогу. Дуга в 50 киловольт ударила точно в блок управления питанием.
Андроида тряхнуло. Его ноги подкосились, как макаронины. Индикаторы на спине погасли.
— Есть нокдаун! — заорал Сергей, глядя в бинокль.
Илья, не теряя ни секунды, дал полный газ.
— Подъем! Тащи его! ТАЩИ!
Взвыли моторы «Монстра». Ток скакнул до критических 120 ампер. Регуляторы мгновенно разогрелись.
Внизу туша робота, обмякшая и тяжелая, неохотно отрывалась от грязи. Глина чавкнула, отпуская пленника. Сантиметр за сантиметром 130 килограмм мертвого металла уходили в небо.
Дрон накренился, его повело вбок.
— Перегруз! — зашипел Илья сквозь зубы. — Тяжелее, чем думали! Цетровка сбита! Левый мотор перегрев!
На экране планшета Игорь видел, как "Монстр" борется с гравитацией, дрожа всем корпусом. Они висели на высоте пяти метров, едва ползя вперед. А внизу уже могла проснуться охрана складов, услышав этот вой.
— Уходи на эшелон! Выше! Иначе зацепишь забор!
Илья стиснул зубы так, что заходили желваки.
— Давай, родной... тяни!
Борьба с физикой продолжалась на каждом метре высоты. «Монстр» стонал, его карбоновые лучи изгибались под чудовищной нагрузкой, но держали. Связка из дрона и болтающегося под ним андроида выглядела как нелепое насекомое, тащащее в гнездо добычу больше себя.
Ветер на высоте тридцати метров стал настоящим врагом. Он бил в широкий корпус робота, как в парус, раскачивая «маятник». Каждый такой замах груза дергал дрон, сбивая гироскопы с толку.
— Раскачка! Амплитуда растет! — голос Игоря звучал напряженно.
— Гашу, — Илья работал стиками ювелирно, совершая микрорывки, чтобы противостоять инерции груза.
Они шли над промзоной, медленно, со скоростью велосипеда. План "быстрой эвакуации" летел к чертям. Вместо рывка на 60 км/ч они ползли 20.
— Илья, тепло. — Сергей, следивший за телеметрией, увидел красную зону. — Двигатели 90 градусов. Критический порог 110. Магниты потекут.
— Вижу. Идем над крышами. Воздуховоды охладят.
Под брюхом проплывали плоские крыши ангаров, покрытые черным рубероидом.
Внезапно в бункере ожила рация. Это был Саня. Голос панический.
— Ребята! У «пассажира» включился аварийный маяк! Я вижу импульсы в эфире! Частота 121.5 МГц! SOS!
Удар током оглушил робота, но независимый модуль аварийного спасения (простая аналоговая коробочка с батарейкой, зашитая глубоко в бедре) сработал от перегрузки g-сенсора. Для системы это выглядело как "падение с высоты" или "ДТП".
— Черт! — Илья ругнулся в эфир. — Дальность обнаружения?
— Этот сигнал тупой, его не зашифруешь, любой пеленгатор его увидит за пять километров! Глуши его!
Саня включил свои генераторы помех в бункере, создавая "шумовую завесу" над Намывом, но дрон с роботом был еще далеко, вне зоны их действия. Они были как летящая новогодняя елка с сиреной в радиодиапазоне.
— До Намыва два километра! Я не успею! — Илья посмотрел на заряд батареи. 40%. Утекал на глазах.
Вдали, со стороны КАД, небо разрезал луч прожектора. Полицейский дрон-перехватчик. Еще далеко, но он уже сканировал эфир.
— Нас сейчас срисуют! Илья, бросай груз! — крикнул Игорь.
Илья на секунду замер. Бросить? Столько усилий? Ценнейший образец? Сбросить с 50 метров — значит превратить его в лепешку.
— Нет, — его голос стал ледяным. — Уходим на бреющий. Прячемся в складках местности.
Илья резко сбросил высоту. Дрон рухнул вниз, едва успев выровняться в трех метрах над крышами гаражей.
— Летим по "коридору" между ЛЭП. Высокое напряжение даст наводку, спрячет сигнал маяка. Рискованно, там провода.
Это было безумие. Лететь ночью, с грузом, который пытается тебя опрокинуть, в тумане, петляя между высоковольтными проводами, которые на экране ночного видения едва видны как тонкие нити смерти.
Дрон нырнул в просеку под опорами ЛЭП 110 кВ. Треск коронного разряда слышался даже в аудиоканале дрона. Электромагнитное поле тут было таким плотным, что видеосвязь пошла рябью.
Но это сработало. Сигнал SOS робота потонул в шуме гигаватт энергии, текущих над головой. Перехватчик в небе прошел мимо, не заметив "блоху" в тени стальных гигантов.
Через десять бесконечных минут, когда батареи показывали позорные 8%, "Монстр" вывалился из тумана над родным Намывом.
Во дворе перед паркингом уже ждала группа встречи. Саня выкатил мощный прожектор, светя строго вверх, указывая посадочный крест. Вика стояла с прибором РЭБ, готовая задавить маяк робота в упор.
— Садись! Быстрее!
Дрон коснулся земли жестко, спружинив карбоновыми ногами до хруста. Илья мгновенно вырубил моторы. "Монстр" бессильно осел, накрыв собой свою добычу.
Тишина. Только шипение капель дождя на раскаленных моторах.
Подбежали ребята. Игорь, Сергей и Ксюша с трудом отцепили захваты и перекантовали грязное, тяжелое тело робота на тележку.
— Глушилка работает? — проорал Игорь.
— Да! Маяк молчит! — Вика держала антенну прямо у бедра робота.
— В бункер!
Они закатили трофей в спасительное чрево паркинга, задраили гермодверь. Шум улицы стих. Теперь они были в своей крепости. На дубовом столе лежал враг. Грязный, мокрый, попахивающий паленой изоляцией, но целый.
Первая фаза — "доставка" — была завершена. Началась гонка со временем.
Саня подлетел к роботу с ноутбуком, его руки тряслись от адреналина, но глаза были холодными и цепкими.
— У него батарейка биоса тикает, — сказал он, глядя на экран осциллографа, щупы которого он уже воткнул в порт под лопаткой (спасибо прошлому опыту с макетом). — Он в состоянии "глубокого стана", но через пять минут сторожевой таймер поймет, что система висит, и подаст команду на аппаратное стирание памяти ключей. Если это произойдет — мы получим кирпич весом в центнер.
Он посмотрел на команду.
— Мне нужно поднять его ядро в режиме "отладки", обманув систему защиты. Мне нужно напряжение. Внешнее.
Илья уже тянул провода от лабораторного блока питания.
— Давай. Сколько?
— 12 вольт на шину контроллера. Ровно 12.0! Если будет 12.1 — сработает защита от взлома по напряжению (glitch attack protection). У тебя рука не дрогнет, Дед?
Илья мрачно посмотрел на регулятор напряжения.
— Я паял чипы под микроскопом с похмелья в двадцатых. Не учи отца... Включай!
В операционной бункера повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим гудением лабораторного блока питания и шелестом пальцев Сани по клавиатуре. Лампа хирургически освещала вскрытую спину робота, где в хитросплетении проводов и шлейфов торчали "иглы" подключений.
Илья стоял у БП, не сводя глаз с вольтметра. Его пальцы на ручке грубой настройки замерли, готовые скорректировать любой скачок даже на сотую долю вольта.
— 11.98... 12.00. Держу, — тихо произнес он.
Саня кивнул, не отрываясь от монитора. Там, в терминале, бежали строки логов. Это была уже не хаотичная битва, как в прошлый раз. Это была работа сапера. Одно неверное движение в памяти — и взрыва не будет, но произойдет то, что страшнее для хакера: полная потеря информации. "Кентавр" просто превратится в кусок мертвого железа.
— Обхожу проверку цифровой подписи загрузчика... — комментировал Саня шепотом, словно робот мог его услышать. — Использую уязвимость в контроллере шины USB. Есть... Ядро пропустило команду.
— Таймер? — спросил Игорь, стоящий рядом с секундомером.
— Заморожен. Мы в режиме "Service Mode". Система думает, что мы на заводе-изготовителе проходим калибровку после сборки.
Команда выдохнула. Первый и самый опасный рубеж был взят. Робот не самоуничтожился. Теперь он был их "пациентом" под наркозом.
— Вика, подключай массив. Снимаем дамп, — скомандовал Саня.
Вика пододвинула стойку с жесткими дисками, соединенными в быстрый RAID-массив. Пошел поток данных. Гигабайты информации, хранящиеся в "мозгу" патрульного: логи перемещений, кэш карт, записи с камер за последнюю неделю, и, самое главное — зашифрованные таблицы маршрутизации сети «Око».
Пока шел процесс скачивания (полоса прогресса ползла мучительно медленно — интерфейс был старым), Илья отошел от стола и занялся дроном.
"Монстр" стоял в углу, остывая после безумного рейса. От моторов все еще шло ощутимое тепло. Илья с пристрастием осмотрел раму — карбон выдержал, трещин не было. Но вот батарея... Она вздулась, став похожей на подушку.
— Сгорела на работе, — констатировал Илья, отключая дымящийся разъем. — Списана в утиль. Слишком высокие токи.
Он повернулся к стеллажу с запчастями. Нужно было решать проблему.
— Нам нужно увеличить энергоемкость, — пробормотал он себе под нос. — Один пак не справляется с просадками.
Он достал два новых аккумулятора — огромные "кирпичи" по 22000 mAh каждый. Это увеличит взлетный вес дрона еще на 4 килограмма. С точки зрения полетной динамики — это убийство маневренности. Дрон станет коровой.
Но сегодня "корова" спасла бы им кучу нервов, дав запас по тяге на форсаже.
— Плевать на изящество, — решил Илья. — Будет летучий танк.
Он начал паять Y-образный кабель-переходник, чтобы подключить две батареи параллельно. Двойная емкость, двойной ток отдачи. Дрон будет реветь как истребитель и поворачивать как трамвай, но он дотащит этот чертов груз даже против урагана. Это было прагматичное инженерное решение: грубая сила против физики.
Тем временем на мониторе Сани высветилось: «DUMP COMPLETE. 100%».
— Дамп снят, — доложил он, протирая очки краем футболки. — Теперь анализ. Вика, запускай парсер логов. Ищи, как он связывается с базой, когда нет прямой видимости вышек 5G.
Вика запустила скрипт, написанный заранее на основе обрывочных данных. Несколько минут мелькания строчек — и она ахнула.
— Смотрите сюда. Вот интервалы "радиомолчания". Здесь он идет в зоне глушения или в подвалах. Связи по воздуху нет. Но пакеты все равно уходят!
— Куда? — Сергей подошел ближе, вглядываясь в таймстампы.
— В моменты контакта с... зарядными станциями уличного освещения.
На экране появилась схема: робот останавливается у фонарного столба, чтобы подзарядиться индукционным методом (беспроводная зарядка). И ровно в эту секунду происходит "всплеск" передачи данных.
— PLC, — выдохнул Илья, отрываясь от паяльника. — Power Line Communication. Они гонят данные прямо по силовым проводам городского освещения. Фонари — это ретрансляторы!
Это было гениально и просто. Вся городская сеть ЛЭП 0.4 кВ — это одна гигантская антенна и сеть передачи данных. Именно поэтому глушилки «Северных» и Санины попытки давить эфир работали только частично. «Око» имело проводной бэкап, доступный из любого столба.
— Это "черный ход", — глаза Сани загорелись хищным блеском. — Если они используют силовую сеть без шифрования верхнего уровня (потому что считают, что к проводам никто не подключится)...
— То мы можем слушать весь город, просто воткнувшись в розетку в правильном месте, — закончил Игорь.
Открытие изменило всё. Теперь у них была не просто карта вышек. У них была карта кровеносной системы «Ока».
— Ладно, эйфорию отставили, — скомандовал Игорь, глядя на часы. — 4:50 утра. У нас 40 минут до рассвета и пробуждения патруля в машине. Нам нужно вернуть «игрушку» на место.
Илья уже нес свою плату-"пиявку", готовую к имплантации.
— Ставьте пациента вертикально. Я внедрюсь в контроллер PLC-модема. Пусть наш "крот" сидит прямо на выходе в электросеть.
Вживление прошло быстро. Илья отрезал штатный шлейф модема, впаял свою плату в разрыв и заизолировал все каптоновым скотчем так, что комар носа не подточит. "Пиявка" стала посредником: она могла читать всё, что робот отправляет и получает, и могла подменять эти данные.
— Закрывай!
Крышку робота вернули на место, защелкнули магнитные замки. Грязью (той самой, лечебной грязью с Шушар, которую они заботливо сохранили) замазали царапины от захвата «Зевс» на шее. Для техника это будет выглядеть так, словно робот просто задел головой ветку или арматуру.
Обратный полет на новой, сдвоенной батарее прошел скучно. Как по рельсам. "Монстр" гудел тяжелее, но пер против ветра как танк, не обращая внимания на порывы. Вес "туши" под брюхом теперь казался допустимой нагрузкой, а не аварийной. Илья вел его уверенно, по высокой дуге, не прячась за проводами.
Дрон мягко опустил робота ровно в ту же колею, из которой его вырвал час назад. Металлические ноги коснулись глины.
"Монстр" разжал когти, взмыл вверх и растворился в предрассветном небе, уносясь домой.
Саня, наблюдавший за телеметрией через свою внедренную плату, ввел последнюю команду.
SYSTEM RESTART.
REASON: LOW VOLTAGE / SELF-DIAGNOSTIC OK.
Робот на дороге дернулся. Его системы ожили. Голова повернулась, сверяясь с GPS. Он продолжил свой путь ровно с того же места, отстав от графика всего на 42 минуты (списали на букс в грязи, Илья специально подкрутил одометр в минус).
Он шел дальше, тупая машина порядка. Но теперь в его цифровых жилах текла зараза. Каждый раз, когда он будет заряжаться от фонаря, он будет не просто сливать отчеты, он будет сеять споры нашей "Опухоли" в городскую электросеть.