Продолжение 1 части непридуманной истории одного сибиряка⁠⁠

Новая рота, старые знакомые

Так точно помню даты не случайно – 25 января день моего рождения. Солнышко улыбается, мы прибываем в новую роту, и тут выплывает подстава:

При переводе нас снарядили в зимнюю форму одежды, а летнюю обувь обещали дослать вслед по линии старшины. И дослали - стоптанные в ноль летние берцы не по размеру. У каптера в новой роте возник вполне резонный вопрос: если мы призывались в декабре, то когда успели стоптать летнюю обувь? Каптер и старшина посоветовали нам вернутся обратно в нашу учебную танковую роту и навести справки у ротного. Все мое естество напряглось и воспротивилось такому исходу. Точно не помню, как мы от этого отбрехались – но подписались, что стоптанные боты наши - «мамой клянусь»

Впоследствии, примерно через полгода узнал, что этот доблестный ротный-казах расхлестался где-то на машине наглушняк. Земля тебе стекловатой, дорогой земляк.

Хотел крепко пожать руку своему школьному другу, с которым вместе призывались, но не смог – он отлеживался в «калечке» с какой-то болячкой. Мы встретились с ним позже, когда немного пообтерлись в новом коллективе. Нас с Молдованом определили в 3 отделение 3 взвода в самый дальний угол, но мы и этому были рады – просторное расположение, преимущественно одноярусные шконки. Даже у бурят присутствовавших здесь вроде были вполне адекватные лица.

Молдована от радости так рассосало, что на 6 или 7 день его отит перерос в воспаление легких и он поехал вплотную знакомиться с армейской медициной. Я тоже подцепил какую-то хрень – кашлял и плевался кровью больше двух недель. Но в калечку не пошел из принципа – не хотелось начинать знакомство с командиром роты с ухода на больничку. Помог местный прапор – привез антибиотики и я переломался на ногах.

Об этой учебной роте спецсвязи не буду говорить много, ибо «НИЗЗЯ». Просто расскажу несколько прикольных моментов, приключившихся с нами за те 5 месяцев, что мы там провели.

Сержанты-срочники в этой роте оказались любопытными товарищами:

Назовем их Толстый, Тормозок, Бурят, Москвич, Башкир и Кайфожор. Все в звании младших сержантов.

Москвич – длинный прикольный парняга, наш ровесник. Зла никому не делал. Добра – тоже. Одним словом – Москвич. Дослужил и домой) Среди остальных выделялся своей длиной – она вроде превышала 2 метра

Толстый – визгливый дое**стый кусок г*на, любитель попотрошить солдатские посылки на предмет конфеток и повыкидывать на взлетку любой запрет, в том числе и гражданскую зубную пасту. С этой его привычкой связана одна забавная история:

Однажды для кое-каких целей мне понадобилась смесь ацетона с бензином. Я попросил своих прислать мне это в тюбике из-под зубной пасты. Естественно этот тюбик полетел на взлетку вместе со всеми – гражданская зубная паста под запретом. Потом толстый начал топтать зубную пасту на взлетке… и тут по роте начал разносится запах горючки, под ржач остальных сержантов. А этот обмылок долго пытался идентифицировать обладателя злосчастного тюбика. Интеллектом этот товарищ не отличался, поэтому за ним было достаточно смешно наблюдать.

Кайфожор – прикольный парень, провалявшийся в госпитале больше половины нашего времяпровождения в учебке. Абсолютный пох**т. Любил дунуть) Зла не делал никому. Запомнился тем, что помог нам нарулить телефон на андроиде: просто тупо вывел нас к воротам, якобы на встречу с родственником - там мы и купили нужный нам телефон, поставили на него скайп и смогли увидеть лица родных. Спасибо тебе, бро. Телефон я потом хранил в книге, вырезав под него углубление, прямо как в фильме «Побег из Шоушенка»

Тормозок - безобидный паренек, младшего получил случайно: из-за того что очень долго гасился в больничке – пропустил отправку, остался в учебке и получил две полоски просто так, за что все остальные маланы его сильно не любили. Солдатам зла не делал. Мне даже однажды делал добро, хотя и не по своей воле, тоже забавная история:

Поскольку часть уставная, драться там было очень нежелательно, вернее оставлять следы на чьем-либо лице/теле. Так получилось, что мы зацепились с одним бурятом, дали друг другу по морде. Буряту нифига – он темный и узкоглазый. Прищурил второй глаз – и будто так и было. А вот на моей ряхе фингал был отчетливо виден. И дабы скрыть неуставняк, ротный поселил меня в учебном корпусе, пока фингал не сойдет. А «тормозок» носил мне еду в солдатском котелке. Ничего против него я не имею – хороший парень, правда немного медлительный. После меня история повторялась с другими участниками – их также прятали в учебном корпусе. Питание осуществлялось по той же схеме.

Была и менее забавная история, связанная с травмами, хотя и никак не связанная с данным сержантом:

при пробеге очередного кросса, один парняга в роте сильно подвернул ногу, но почему-то никто своевременно об этом не сообщил ни ротному, ни медику. Когда его травма всплыла – ротный сказал ему отлежаться в казарме. Он потом месяц отлеживался, пока нога не распухла и не начала гнить. Его после этого отправили в госпиталь. Не знаю даже как, но историю замяли.

Бурят – один из немногих людей, которых я по настоящему ненавидел. Очень любил деньги. В открытую отправлял шестерок на поборы. Крысиная рожа, постоянно лебезил перед ротным и был у него на хорошем счету. Очень не против с ним встретиться еще разок, чтоб перебить монтажкой пару конечностей. Пиши, сучка, если себя узнал.

Башкир – субтильный сержантик, никому не делавший зла, но имевший на меня зуб из-за одной забавной истории.

В общем, как я писал ранее, бушлаты были одной из основных составляющих местной экономики. И пропадали они не только из расположения роты, но и из раздевалки в столовой. Роты раздевались в одном помещении на разных вешалках. Около вешалок всегда оставалась «охрана» из трех-четырех человек. Они же раздавали своим бушлаты с вешалки.

Так случилось, что эти «охранники» ухитрились пролюбить именно мой бушлат. Поскольку мне по морально-этическим соображениям было неприемлемо тащить куртку у другого бедолаги, а клянчить у родителей я считал унизительным, решение пришло само – я предложил скинуться на прое***ю вещь компании прое**вших ее бойцов и предложил организовать сбор денег этому башкиру – ибо все бойцы-охранники были из его взвода. Но со своей, вроде бы здравой и адекватной идеей, я был послан в пешее путешествие по малоприятному маршруту.

Тогда я сделал единственное что мне оставалось: вернулся в расположение и внаглую стащил из сержантского шкафчика один из «запасных» бушлатов. В котором впоследствии башкир опознал «свой». После чего предложил выкупить мне его за полцены. Ага, конечно…я сказал что отдам деньги как только получу денежное довольствие, но у меня потом «что-то случилось с карточкой»

Подозреваю, что бурят и башкир имели отношение к пропажам бушлатов. Я е*ал им мозги до самой своей отправки в войска, но так и не отдал ни копейки, из принципа. За это бурят обещал мне «встречу с фанфарами», когда я приеду на КСП в войска. Но видимо дырка под его носом была предназначена только для того чтобы в нее есть – в войсках меня потом так никто не «встретил».

Имелась в части странная практика внедрения «стажеров» с передачей им функций сержантов. Выбирали в стажеры обычно самых неадекватных срочников, преимущественно бурятов. Были и исключения, но в основном так. Много их было, сержантами стали не все. Даже интересно, каково пришлось тем, кто все-таки не стал сержантом. Мне больше всего запомнились двое: Сисястый и Монгол. Сисястый – довольно здоровое прыщавое чмо из минусинска. Шнырь толстого сержанта и моего «любимого» сержанта-бурята, постоянно собирал для них «дань» с солдат. Причем явно отдавал буряту и свинке не все. Вероятно впоследствии таки стал сержантом – ближе к дембелю у сисястого на карте скопилась серьезная сумма, половина из которой впоследствии с помощью некоторых махинаций перешла в пользу зрителей. Я потом иногда представлял, как «сиська» бегает по расположению, пытаясь понять, куда же делись его бабки…

Монгол с его собственных слов был сыном какого-то местного полковника: толи по ментовской линии, толи по военной. Так и попал в блатную роту. Поэтому ничьим шестеркой не был. Очень любил командовать проведением ПХД. У этого «Генерала мусорного ведра» была любимая фраза: «ходиком-ходиком».

Моими стараниями лишился половины своих «сбережений» наравне с сисястым. Возможно также в поисках своих бабок бегал по расположению, и даже в обнимку с оным. Жаль я не видел сего фееричного зрелища. Но сама мысль об этой картине всегда меня забавляла.

Расскажу еще один нетривиальный случай:

Корь в роте

В общем один из бойцов где-то подцепил корь. И всю роту посадили на карантин на месяц, повесив на вход знак биологической опасности. Нам даже жрать таскали из столовой в бачках. Все бы отлично, но было одно НО – всегда есть подвох. Было требование санитарного инструктора по части о влажной уборке в расположении 2 раза в день.

Это был незабываемый месяц, в течении которого рота под выкрики монгола «ходиком-ходиком» устраивала нескончаемую пенную вечеринку. На исходе карантина это зае**ло не только монгола, но даже и сержантов…

Было и много другого шлака. Но он либо имеет отношение к секретной учебе, либо банальщина типа похорон бычка и мобильника, строевого поедания конфет или отжимания/приседания всей ротой, пока очередной нехватан давится булкой хлеба. Этих историй и без меня есть кому рассказывать.

Отправка

Наконец-то позади 5 месяцев учебки, экзамен по ВУС, строевой подготовке и армейским нормативам. Мы с Молдованом успели зарекомендовать себя полезными товарищами: я благодаря своим коммуникативным навыкам и некоторым знаниям в области IT, получил свободный вход в штаб и благосклонность ротного, не став при этом «штабной крысой». Немало этому способствовала и наша дружба с прапорщиком, ответственным за технику: он любил шахматы столь же сильно как и я – нами было сыграно немало интересных партий. Эта дружба ограждала меня и от излишнего внимания со стороны сержантов – для них было много более легкой добычи.

С прапорщиком связана интересная история. Как-то мне по семейным делам приспичило сделать доверенность на дарение недвижимости. Обратился я к Товарищу Прапорщику – и он согласился помочь бойцу: взял из строевой части мой военник и отвез к нотариусу. А там случилась оказия. за 4 месяца я ощутимо похудел и перестал быть похожим на свое фото в документе. Нам стоило немалых усилий убедить нотариуса в том что я – это я). Вообще этот прапор классный мужик – всегда помогал бойцам достать таблетки, гражданское мыло и т.п

Благодаря благосклонности ротного нам позволили выбрать регион, куда нас отправят. Вообще-то отправка предполагалась только на восток, а поскольку вид бурятских лиц уже вызывал у меня и моих друзей приступы неконтролируемого жжения во всех местах, - нами был выбран Владивосток. Немало этому способствовало то, что я раньше там бывал – студенческая практика в НПО «Мостовик», строительство моста на остров Русский в 2011 году.

Лирическое отступление: Да-да, я был на самом верху и даже участвовал в протяжке тех самых вант. Жаль только, что НПО «Мостовик» попалось на попиле бюджета строительства сочинских объектов и работу мне там получить так и не удалось. Кто знает, может все было бы по-другому

Итак, месяц май…трясемся в поезде в сторону Владивостока, вновь поглощаем выданные сухпайки. Куча всякого народа из роты. Воистину, солдат – как ребенок: если его ничем не занять, он обязательно учудит какую-нибудь хрень.

Так вышло и у нас… почему-то часть солдатиков решила, что они едут не то домой, не то в светлое будущее: понакупили себе золотистых блях, черных беретов, подшились целыми простынями, и само собой решили набухаться. Сожрали пару бутылок водки и их потянуло на общение с гражданскими, которые и сдали их проводнику. В результате одного из них, самого разговорчивого, который решил, что «он тоже офицер», поскольку до срочки был кадетом - сдали в комендатуру, до своей части он не доехал. Больше мы этого оболтуса не видели, но память о «рядовом-офицере» с золотой бляхой до сих пор живет в наших сердцах.

Наш поезд доехал до станции под Владивостоком ранним утром, на четвертый день. Уралом нас закинули еще примерно на 15км на какой-то КСП. А там Картина маслом: Туман, будка имитирующая кпп, на пределе видимости что-то среднее между бараком и конюшней…и тишина.

Призывы сопровождающего офицера к дежурному, дневальному, патрульному или хоть кому-нибудь успеха не возымели. Нас было человек 15 - мы двинулись к «казарме» стараясь ни во что не наступить – где-то лаяла собака, даже не одна. И когда мы почти дошли до «казармы», оттуда выползло какое-то чудо с докладом. Офицер махнул на это чудо рукой, и оно куда-то сгинуло, а мы вошли внутрь…

Наполнение казармы особо не порадовало: отсутствие водопровода и электричества не вселяло надежд на комфортное пребывание. Полуживые раскладушки в спальном расположении предвещали крепкий и здоровый сон. Картину дополняла «кухня» - с отсутствием печки, чайника и санитарии в принципе.

В общем, мы наскоро пожрали и решили вздремнуть в предчуствии про**ба. Но не тут то было: к обеду подтянулись четверо дедов и начали нагонять какую-то муть про солдатскую взаимовыручку, намекая на свой скорый дембель, отсутствие «гражданки» и денег и т.д

Нашим тесным коллективом из трех человек все они были дружно посланы на*уй, после чего переключились на более удобную добычу. Рядом была деревенька и эти «деды» постоянно ошивались там. С этими «дедами связана забавная история: уже после нашего оттуда отъезда кто-то из них построил духов и пеной на них что-то написал, да еще и сфотографировал, как это было тогда популярно. Насколько я помню – того имбецила искали, ибо о «дедах» спрашивали впоследствии даже меня, причем перед самым моим дембелем.

Я не помню, чем вообще мы там вообще занимались – мы особо были не в курсе кто и куда поедет. Моего другана забрали на второй день с еще парочкой ребят - под Артём. Молдовану повезло чуть меньше – остров Русский.

Но джек-пот как обычно срубил я. Просидел около пяти дней и меня определили под Находку – в сопки, далековато от города. Добираться туда предстояло по какой-то хитрой схеме через некую «Золотую долину»

В «Золотой долине» пробыл около недели - местный мед.советник очень рьяно убеждала меня остаться сан.инструктором, но я, дурак, отказался: раз меня решили закинуть на самый дальний дивизион, значит что-то там есть интересное и меня там очень ждут… хотя может и не дурак – контингент в Золотой долине состоял в основном из местных колхозников, во главе с майором по прозвищу «Конь». Я решил, что служить фельдшером-ветеринаром в колхозе не имею ни малейшего желания – не для того полгода в учебке маялся.

Из Золотой долины меня привез в Находку старенький Урал. В кунге кроме меня было пару мешков с чистым нательным бельем – спасибо хоть с чистым. За рулем сидел старшина из Находки. По прибытии меня встретил сержант с суровым лицом. Я огляделся, обошел урал, оценил казарму, предчувствуя, что увижу внутри подобие ужаса на КСП

«Новый дом». Находка

Изнутри все оказалось не так страшно: небольшое помещение: комната досуга с телевизором и двд плеером, спальное расположение на 15 коек, 14 вроде человек списочного состава срочников, из которых в строю обычно было не более 9.

На территории дивизиона был небольшой импровизированный плац из авиационных плит и неплохая баня с бассейном – построенные силами командира. Было общежитие барачного типа – для офицеров, контрабасов и их семей. Контрабасов – человек 15 и офицерский состав в количестве 6-8 человек+старшина. Командир жил на территории части, а нач.штаба предпочитал мотаться откуда-то из города, ежедневно наматывая около 100км. Воистину, военные – страшные люди.

На второй день я понял что попал: по внутренним приказам МО мне должна была быть присвоена должность, с которой меня нельзя ставить в наряды. Фактически я исполнял обязанности начальника СДП. Но фокус в том, что парней-срочников было так мало, что даже с моим участием люди заступали в наряды через сутки.

Офицеры и контрабасы в целом были нормальные ребята. Насколько они вообще могут быть нормальными с учетом того, что им вообще по**й на срочников. Им тоже доставалось – жить прямо на территории части – совсем не сахар. Контрабасы в основном были ответственными за вспомогательную транспортную технику: тягачи, КШМ, ДЭС и т.д. За офицерами была закреплена Техника (С400). Одна из первых в россии на тот момент. Это то, зачем меня везли на дивизион. Возможно оно того и стоило…

Парк техники был расположен прямо на берегу океана, на обрыве. Но так что с моря нас не было видно. Мимо часто проплывали суда: контейнеровозы, большие и малые катера и яхты…Совсем рядом кипела гражданская жизнь, а мы жили как скот в загоне – увольнительных не было. Не знаю, связано ли это было с секретностью части, или больше с долбоебизмом командования. Думаю все-таки второй вариант.

Рядом с казармой находился небольшой самодельный плац, а метрах в 200 – стрельбище. Стреляли стабильно раз в неделю. Даже сменяющийся суточный наряд. Командир стрелял из СВД, офицеры пристреливали ПМы. Солдатики упражнялись с АК. Командир был в звании майора - в целом дядька неплохой, но очень требовательный. Видимо за это его недолюбливали и офицеры и контрабасы.

В связи с секретностью и контрабасы, и срочники были достаточно строго ограничены в телефонной связи: срочникам давали телефоны по субботам на 30 минут. Называли это «Час солдатского письма".

Контрабасам просто было запрещено использовать средства связи в парке с техникой.

Я прослужил там месяц, даже притерся к жесткому ритму службы. Но случилось СОБЫТИЕ, разделившее жизнь на 2 половины: «ДО и ПОСЛЕ»