Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 27⁠⁠

Ссылки на предыдущие части не ставлю, их слишком много получается.

Утро в Утесе – это особое время, прекрасное собственной свежестью и красивое своей картинкой. С нашего балкона видно Жигулевское море, залив и на другой стороне его большое село Усолье. Восходы летом любят окрашивать небо, воду и как-будто даже воздух в розовые тона с легким, почти незаметным, оттенком пепельно-серого. Это всегда нежно, романтично и слегка празднично.

Я просыпался на разложенном диванчике в нашей маленькой комнатке, и подолгу слушал уютное посапывание джокерового носа. Надо сказать, Джокер не относил себя к тем собакам, которые обязаны с рассветом приводить с себя в полную боеготовность, и всеми локаторами отслеживать шорохи движения, и даже малейшие изменения в ритме дыхания хозяев, с тем, чтобы как можно быстрее и выше подпрыгнуть, и, разметав постель, пробежав по подвернувшимся элементам сонных человеческих организмов, нестись уже наконец к входной двери, повизгивая от предвкушения прогулки.

Наоборот, этого всю свою жизнь сибаритствующего хомяка бывало очень сложно растолкать, и поднять с постели. Вставал он всегда последним, нехотя, и еле как плелся к двери, всем своим видом показывая, что если бы собаки пили кофе, он бы без двух обязательных кружек с нами бы даже не разговаривал. Потом, сидя у двери, он так душераздирающе зевал, и с трудом продирал глаза, что любой несведущий в джокерином характере человек засомневался бы, не сволочь ли он, тащить несчастного мохнатенького человечка на улицу в такую дикую рань – полдесятого утра.

Жена утром всегда спит как нечто среднее между сурком в середине зимней спячки и мешком картошки, завернувшись в одеяло с головой, и закатившись в какой-нибудь угол кровати. Поэтому нежными утесовскими утрами я тихонько пробирался на кухню, пил там чай и что-нибудь читал. Через несколько лет такими же, только уже зимними, и потому пронзительно белыми, утрами, я напишу книгу, потом она год пролежит, потом ее издадут, но тираж не окупит себя, несмотря на множественные положительные отзывы, но тогда я еще этого не знаю и просто пью чай и читаю, скорее всего какую-то детективную жвачку для досуга.

Наконец-то мои проснулись и встают. Мы по-разному ходим гулять в отпуске: иногда с собакой выходит Маринка, иногда я, иногда мы оба - трое. По Утесу мы часто ходим все вместе, грех будет не использовать момент и не подышать отменным, свежайшим волжским воздухом. Воздух там и правда особый, когда из Самары приезжаешь первый день – весь его крепко спишь, возможно это связано с внезапным и непривычным организму городского жителя обилием кислорода. Так что первый день – у нас в квартире всегда сонное царство, потом потихоньку адаптируемся, и начинаются разнообразные дальние прогулки.

Утром, обычно, мы гуляем недалеко от дома – вдоль одной из дорог (тротуаров там нет от слова вообще). Зато есть большие, заросшие травой пространства – то ли газоны, то ли пустыри. В них жужжат всякие разнообразные насекомые, которые в моем детстве еще можно было встретить и в городах, но теперь они давно уже как поисчезали, и в газонах кроме окурков, бутылочных пробок и собачьих какашек других обитателей нет. А в поселке их сколько угодно: стрекозы, бабочки, разные жужжалки, леталки, ползалки, всевозможные жучки и т.п.

Летом солнце поднимается в зенит рано, и уже после десяти утра начинает припекать. Потоптавшись по тропинкам и обследовав все обочины дорог, оставив всем хвостатым коллегам свои важные послания под кустами и деревьями, мы волочем нашего «губки бантиком, бровки домиком» завтракать.

В те времена в обычные рабочие дни мы никогда не завтракали: различие в наших учебных и рабочих расписаниях редко позволяли нам с утра усесться за стол вместе, да и молодые организмы не особо настроены на ранние приемы пищи. А в выходные раскачивались с едой мы вообще уже только к обеду. Но в Утесе почему-то завтраки были непременным атрибутом нашей обстоятельной и размеренной отпускной жизни.

Мы усаживались за стол (Джокер на полу рядышком) и вкушали какую-нибудь кашу, или яичницу, сосиски и бутерброды с колбасой и сыром, и конечно потом пили чай. Эта простая и всем понятная еда создает в быту какой-то дополнительный уют и домашность, и, хотя иногда после нее и хотелось снова лечь спать, но мы себя, конечно, с трудом, но преодолевали.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, лето 2005, Утёс