По ту сторону северного ветра
Глава 1
- Здорова, че залипла?
- Да вот, изучаю расписание на этот семестр.
- Ооо, Савельев. Говорят, жесть, а не препод. Мой братец ему так и не смог сдать, пришлось идти сапоги топтать.
- Нуу, если вы с братом похожи, тогда не мудрено.
- Это еще почему? Не понял.
- Да так…, - я мило улыбнулась, хотя скорее моя вымученная улыбка была больше похожа на оскал, а про себя подумала: «Потому что ты, Пахомов, раз-пиз-дяй».
Паша Пахомов относился к тем студентам, которые к экзамену начинали готовиться за пару часов до его начала (если вообще готовились). Он всегда пропускал первую пару и уходил с последней, а на зачетах руководствовался старым добрым «Авось прокатит». И как не странно – прокатывало. Природная привлекательность, врожденная харизма и хорошо подвешенный язык делали Пашу всеобщим любимцем. Одногруппницы кокетливо краснели, когда он распылял вокруг них свои флюиды, а преподаватели…, ну они конечно знали, что он льет им в уши всякую хрень, но троечку ставили, невозможно было не поставить, если б я была на их месте тоже бы расписалась в его зачетке, просто потому что это Паша Пахомов.
Я отправилась на поиски кабинета. Новый предмет и новый преподаватель занимали мои мысли. Слухи о господине Савельеве ходили по институту давно и передавались от курса к курсу, обрастая все новыми подробностями. Основной темой этих сплетен было то, что сдать у него экзамен практически нереально.
Валерий Павлович Савельев. Высокий мужчина лет пятидесяти, с длинными серебряными волосами, стянутыми на затылке в хвост. Одежда его выглядела так, будто он только что вернулся с полей. Отчасти, это было правдой, в перерывах между лекциями он постоянно бывал на раскопках в тайге, на севере, в горах и пустынях. Говорят, он объездил весь мир в поисках древних артефактов и сгинувших цивилизаций. Из-за такой насыщенной полевой работы он предпочитал преподавать предметы чисто теоретические – История Древней Греции, История древнего чего-то там еще… - в общем, древнюю историю древнего мира. Он знал ее так же как Менделеев знал таблицу Менделеева. Валерий Павлович никогда не пользовался методичками или своими записями, как это иногда делают другие преподаватели. Он читал лекции сидя на краю своего стола и слушал доклады сидя на том же месте, в той же позе, опираясь на одну ногу, и слегка покачивая в воздухе другой. Все студенты его жутко боялись и я не стала исключением. По-моему, все дело было в его взгляде – холодном и пристальном, пронзающим насквозь, как блестящая сталь шпаги.
На его лекциях часто затрагивались мифы и легенды, так любимые мной. История древних цивилизаций неразрывно связана с преданиями, я слушала и запоминала каждое слово. Я даже не готовилась к семинарам – так хорошо история и мифология были мне знакомы. Я выходила на кафедру и просто рассказывала все что знаю по теме. Иногда, к тому что написано в книгах добавлялись мои собственные размышления и умозаключения. Но я всегда осекалась, встречая пристальный, холодный взгляд Валерия Павловича, и быстро, путанно закончив доклад, бежала на свое место, стараясь слиться с партой или хотя бы затеряться среди одногруппников.
- Привет, че такая унылая? – Паша небрежно уселся рядом со мной на подоконник.
- Всю ночь слушала брачные игры павианов за стенкой, - я зевнула. В голове была пустота, наверное в то утро я была больше похожа на зомби, чем на студентку.
- Дааа… У вас в общаге слышимость, наверное, отличная?
- У нас в общаге стены картонные, наверное. Скорее бы уже очередь подошла.
- Какая очередь?
- На получение квартиры, мне как сироте жилплощадь от государства положена.
- Ааа, и как скоро тебе дадут квартиру?
- Не знаю, некоторые несколько лет ждать могут.
Это правда, государство должно выдавать сиротам квартиры по достижению ими восемнадцати лет, но в детских домах нередко можно встретить ребят и девятнадцати, и двадцати лет, которые ждут своей очереди на получение жилья, и ввиду, отсутствия оного продолжают жить в приютах. Я же не хотела оставаться там ни дня. Как только я поступила в институт, сразу попросила койку в общежитии.
Оставаться там, было для меня просто пыткой. У меня никогда за долгие годы жизни в приюте не было друзей. Не то что бы я ни с кем не общалась, просто это скорее были знакомые или приятели, но никак не друзья. В школе тоже самое. Иногда гуляла с одноклассниками, но опять же не было человека среди них с кем бы хотелось поделиться переживаниями, чувствами, просто поговорить по душам. У меня даже были отношения с мальчиками, правда они всегда заканчивались также быстро как и начинались.
Моя соседка по комнате, Марина, считала всех мужчин недостойными и глупыми, при этом я регулярно слышала от нее: «Дань, а ты не погуляешь часок? Ко мне Вася придет», - Вася, Петя, Коля, Вова и так до бесконечности. Маринка была уверена, что где-то есть ее единственный и неповторимый принц на спорт каре, поэтому она искала его, бросая на это все свои силы и то, чем ее щедро одарила природа. Вряд ли среди студентов был ее суженный, а если и был, то ни за что бы не поперся на свидание к своей даме сердца в нашу картонную общагу.
В институте я тоже друга себе не нашла, но со всеми ребятами поддерживала добрые отношения. Мне повезло, коллектив у нас был хорошим, мы всячески друг другу помогали в плане учебы. Студент пропустивший лекцию, спрашивал у кого можно переписать материал и перед ним тут же возникала стопка тетрадей, из которых он выбирал самый понятный почерк. У меня редко брали переписывать лекции, я всю жизнь писала, как курица лапой. Правописание в школе было для меня пыткой, обводить правильные красивые буквы в прописях у меня просто не хватало терпения и усидчивости. Да и в принципе, не смотря на любовь к чтению, у меня была врожденная безграмотность. Только я из всего класса умудрилась как-то получить кол за словарный диктант. Учительница меня даже ругать не смогла, она плакала и смеялась одновременно, говоря, что такой ужас она в жизни своей еще не видела.
Училась я всегда средненько. И в школе и в институте я хорошо успевала только по тем предметам которые обожала - история, литература и география. Учитывая, что я решила стать археологом и возможно когда-то отыскать свою Даарию, я поступила на исторический факультет, мне предстояло пройти большой путь, прежде чем я попробую найти страну по ту сторону северного ветра…
…Паша неприличным взглядом прожжённого Казановы провожал проходящих мимо нас студенток. По мимике его лица можно было легко угадать его мысли: «Ну нееет, не то…Ну ни че такая, потянет… О да, детка, найди укромное местечко и я покажу тебе, что такое любовь…»
Я же старалась прийти в себя и вернуть свой разум в мое бренное тело, но мой мозг после бессонной ночи так и норовил улизнуть в сладкие объятья Морфея. Я даже не могла волноваться по поводу предстоящего занятия в компании Валерия Павловича Савельева. А ведь через пару минут этот человек огласит свое решение – кто из нас будет допущен к экзамену, а кто нет.
Еще в начале семестра он, обведя нас своим пристальным холодным взглядом, заявил:
- Для того, чтобы получить допуск к экзамену, Вам нужно будет в начале мая сдать мне реферат. Если Ваша работа меня устроит, Вы будите допущены к экзамену, если нет, готовьтесь к пересдаче.
Мы могли сами выбрать тему для реферата – это была единственная поблажка, которую преподаватель сделал для нас. Когда же Валерий Павлович рассказал, что должно быть в работе и расписал подробный план, мы поняли, что попали по полной программе. В итоге, я и мои сокурсники просиживали ночи над этим рефератом. Многим хотелось бросить его в огонь, как Гоголь второй том «Мертвых душ». Моя работа больше походила на докторскую диссертацию, а по объемам наши рефераты превосходили курсовые и дипломные проекты.
Нам была дана неделя на выбор темы. У меня в голове, естественно, было одно – «Легенды и мифы древнего мира». Больше я ничего придумать не могла, как не старалась. На следующем занятии преподаватель пустил по рядам лист бумаги, где мы напротив своей фамилии должны были написать выбранную тему. Когда последний студент внес себя в список, Валерий Павлович стал внимательно изучать бумагу. Студенты замерли в тревожном ожидании вердикта.
- Иванова!
«Черт!», - я подскочила на месте, сердце готово было выпрыгнуть из груди, дыхание участилось. Я медленно поднялась со стула:
- Это я, - это было похоже на предсмертный писк несчастной мышки, угодившей в мышеловку.
- Ты что мне в мае принесёшь собрание сочинений в двухсот томах?
- Эээм, ну.., ммм, - «Вот дура! На свете тысячи мифов и легенд, у каждого народа, в каждом уголке мира их больше сотни! Чем я думала, когда писала эту чушь? «Легенды и мифы древнего мира» – да это все и в двести томов не поместиться.»
- Выбери один миф или легенду, о которой поведаешь мне. Правда, я даже не знаю, что нового ты мне сможешь рассказать.
- Ну, эээм… Гиперборея.
- Что?
- Я напишу про Гиперборею.
На мгновение мне показалось, что холодный взгляд Валерия Павловича смягчился, а лицо приобрело немного мечтательное выражение, но это было лишь мгновение. Он взял ручку, перечеркнул старую тему и записал новую…
…И вот сегодня мы все узнаем результат наших бессонных ночей и кропотливой работы над этими злосчастными рефератами.
Мы вошли в аудиторию и расселись по своим местам. Валерий Павлович резанул по нам холодной сталью своих серых глаз. На столе одиноко лежал лист бумаги с результатами. Он взял их в руки и еще раз обвел взглядом присутствующих:
- Агапов, три, допущен. Алферова, четыре, допущена. Борисова…, - с каждым новым допуском в аудитории слышались вздохи облегчения, - Иванова, останься после пары.
«Что? Да вы серьезно?», - сердце снова забилось с бешеной скоростью, как и в день утверждения тем, а Морфей быстро оставил в покое мой несчастный мозг и решил свалить куда подальше. Я думала, что это означает «недопуск», но тем у кого он был, Валерий Павлович сразу об этом говорил и никого больше не просил задержаться. Одногруппники то и дело поглядывали на меня, в их глазах читалось любопытство и жалость, никто бы не хотел оставаться наедине с грозным господином Савельевым.
Когда лекция кончилась, ребята выходя шептали мне; «Удачи», - и стремились в коридор. Когда в аудитории остались только я и преподаватель, я почувствовала себя загнанным зверем. Он сел за стол и жестом предложил мне пересесть за первую парту. Я повиновалась. А что еще мне оставалось делать?
Валерий Павлович молчал, теребя в длинных тонких пальцах лист с результатами:
- Почему Гиперборея?
- Эм, ну, это, - «блин, я не только грамотно писать не умею, но еще и свои мысли излагать до сих пор не научилась», - это может показаться странным, но я решила стать археологом, чтобы найти ее… как-то так.
-Хм, - он улыбнулся уголком рта, - я пол жизни потратил на ее поиски. Десятки экспедиций на Новую Землю, Таймыр, плато Путорана и ни-че-го. А сколько литературы я изучил, труды Феопонта, Платона, Плиния, собирая по крупицам ценные сведения об этой северной стране, - он задумался на минуту, - просто мы с тобой, Иванова, мечтатели.
Я молчала. «Так оказывается у грозы всех студентов есть маленькая мечта и он умеет улыбаться».
- Но я не сдаюсь, летом мы снова собирает экспедицию на плато Путорана. Предлагаю тебе присоединиться.
«Вот это поворот!»
- Кто мы? - спросила я тихим шепотом не веря в своё счастье – я полечу в край тысячи водопадов, в предполагаемый центр Даарии.
- Мы – общество мечтателей, - он снова улыбнулся уголком рта, - таких же как ты.
- Я согласна!
- Ха! Я даже не сомневался в этом. Полетим в середине лета в Норильск, оттуда на катере в район озера Лама, ну а дальше пешочком. Чуть позже я расскажу, что от тебя потребуется, а сейчас беги на занятия.
- Спасибо, спасибо, спасибо! Я даже не знаю, что сказать, как Вас благодарить, - блин, да меня распирало изнутри от счастья. Это чувство невозможно описать словами.
- Ну хватит, мне надо идти.
- Да-да, конечно, спасибо Вам еще раз! - я подорвалась и направилась к двери, взялась за ручку, но тут опомнилась, - ах, да, Валерий Павлович, так я допущена к экзамену?
- Да, конечно, я поставил тебе пять за реферат.
- Спасибо, - сказала я уже в сотый раз и окрыленная упорхнула в коридор.
- Там меня окружили одногруппники, они на перебой спрашивали, о чем мы говорили. Мне с трудом удалось смыть со своего лица дебильную улыбку:
- У меня пять, - выпалила я и как змея просочилась сквозь толпу, чтобы скрыться от посторонних глаз в лабиринтах университета и станцевать чечетку в такт радостно бьющемуся сердцу.