Пламя (часть первая)⁠⁠

Друзья и близкие знакомые часто меня спрашивают: какой случай за время моей карьеры в полиции я считаю самым интересным? Прежде я крепко задумывался над таким вопросом, ведь происшествий, которые мне приходилось расследовать, было великое множество. От самых, на первый взгляд, банальных (вроде избиения жен мужьями), до из ряда вон выходящих, как, например, случай, о котором несколько недель трубили все СМИ — массового самоубийства в одной из деревень. Задумывался же я над этим вопросом по той простой причине, что каждый вызов, на который выезжает полицейский, уникален. Простая, казалось бы, заявка в дежурную часть с жалобой от избитой мужем жены может скрывать в себе историю, какую ни в одном кино не увидишь. Поэтому выбрать какого-то «фаворита» среди случаев, в которых мне приходилось разбираться, я раньше не мог, рассказывая, как правило, что-то из самого свежего.

Однако если бы меня спросили, какой случай я считаю самым безумным, то мне даже не пришлось бы задумываться, ведь расследованием такого случая я занимаюсь прямо сейчас. Другое дело, что вслух свой ответ я бы не произнес: мне кажется, что если я облечу свои мысли и переживания, связанные с этим делом, в слова, то просто сойду с ума. Прямо как тот бедняга (которого все мои коллеги без исключения считают жестоким маньяком), заваривший всю эту кашу. Другое дело — написать об этом. Не зря ведь различные гуру психологии утверждают, что проблему надо вынести на бумагу, и тогда она перестанет тебя терзать. В общем, именно это я и попробую сделать, ведь в последнее время это дело полностью занимает мои мысли, лишив сна. Расследование подходит к концу, виновный давно найден, остались лишь кое-какие формальности, поэтому свободного времени у меня появилось достаточно, чтобы посвятить его изложению последних событий на бумаге, что (как я надеюсь!) не даст мне «потерять почву под ногами».

***

Итак, началось все с банального заявления о пропаже человека. В наш отдел обратилась женщина — сестра пропавшего, пояснившая, что вот уже месяц не может связаться со своим братом. Причина, по которой она его усиленно искала, оказалась весьма прозаична: умер их отец, и, в соответствии с завещанием, для вступления в наследство оба родственника должны были подписать некие документы. Единственное, что женщина знала о своем брате, так это то, что он владел частным крематорием, который открыл некоторое время назад с давним товарищем. Как правило, дела о поиске пропавших мы передаем волонтерским организациям — к сожалению, на поиск «потеряшек» у полиции нет ни сил, ни ресурсов (а, что уж таить — и желания!), но, несмотря на это, определенные формальности нами должны быть выполнены (как, например, опрос лиц, последними видевших пропавшего), прежде чем заявление будет списано в архив. Поэтому, несмотря на то, что женщина предупредила меня, что уже разговаривала с совладельцем крематория, который утверждал, что не знает, где находится ее брат, я, в свою очередь, тоже должен был опросить его.

В тот же день я выбрал время и поехал на место. Здание крематория находилось в лесополосе в черте города, в десяти минутах езды от ближайших домов. Это была квадратная постройка из серого гранита, с небольшой, но ухоженной территорией вокруг, обнесенной забором. Над входом нависал длинный козырек, под которым расположилась табличка: «Крематорий». Подойдя к двери, я позвонил в домофон с камерой.

-Я вас слушаю! - бодро ответил хриплый голос после первого же гудка.

-Добрый день, я из полиции. Мне нужно задать вам пару вопросов.

-А что, собственно, случилось? - тон голоса резко изменился; я прямо видел, как человек по ту сторону «провода» нахмурился.

-Я по поводу Николая Б. К нам обратились с заявлением о его пропаже, поэтому я должен опросить вас.

-Но я не знаю, где он! - был поспешный ответ. Слишком поспешный, на мой взгляд. -Коля взял отпуск и уехал, как он мне сказал, куда-то в Крым!

-Я понимаю, что вы не знаете, где он, - я начал терять терпение. -Но мне надо отобрать с вас письменное объяснение по этому поводу!

-А в другой раз нельзя? Я сейчас провожу важную профилактическую процедуру...

-Нельзя!

-Ну, хорошо, я сейчас подойду, - домофон запищал, свидетельствуя об открытии двери. Я вошел в здание и сразу же оказался в достаточно просторном вестибюле, обстановка которого была достаточно минималистической: на светлых стенах висела пара картин с пасторальными пейзажами, (совершенно, казалось бы, неуместными в таком месте), посередине помещения стоял стеклянный стол, рядом с которым расположились кожаные кресло и диван. На кресле сидел мужчина лет тридцати пяти в темном костюме, его левая рука была затянута в белую лайковую перчатку. Мое внимание сразу же привлекло лицо незнакомца: на фоне бледного, нездорового цвета кожи выделялись запавшие глаза, горящие каким-то лихорадочным огнем.

-Добрый день, - мужчина встал и протянул руку для рукопожатия. В голосе чувствовалась нервозность — будто я отвлек его от какого-то важного занятия, и теперь он хочет как можно скорее избавиться от меня. -Меня зовут Вячеслав. Так чем могу быть полезен?

-Как я уже говорил, мне надо взять от вас объяснение по поводу пропажи Николая Б., - я достал из захваченной с машины папки чистый лист бумаги. -Когда вы видели его в последний раз? - вблизи я повнимательнее пригляделся к руке в перчатке и понял, что это не перчатка, а искусственная рука.

-Несчастный случай, - произнес мужчина, отследив направление моего взгляда. -Так вот, Николая я видел в последний раз две недели назад. Как я уже говорил, он уехал на отдых, куда точно — не знаю, - Вячеслав извиняюще улыбнулся.

-Ясно, - я начал записывать слова Вячеслава. Обычно подобные дела не вызывают у меня никакого интереса, я на автомате выполняю формальности, вроде опроса тех, кто последним видел пропавшего, после чего занимаюсь чем-то другим. Но рассказ Вячеслава заставил во мне пробудиться то, что некоторые коллеги называют «полицейской чуйкой» - к концу написания объяснения в моем мозгу чуть ли не горела табличка: «Здесь что-то не так!».

-Спасибо, за уделенное время, - как можно более равнодушно произнес я, когда все формальности были закончены. Идя к двери я заметил, что Вячеслав прихрамывая следует за мной по пятам, будто подгоняя.

«Надо здесь осмотреться», - решил я.

Покинув крематорий, я отогнал машину подальше в лес, а сам двинул обратно. Первым делом я решил тайно осмотреть территорию крематория, ведь несмотря на внезапно проснувшуюся во мне «чуйку», этого было бы недостаточно для того, чтобы убедить прокурора в необходимости таких действий. Пройдя через лес, я наткнулся на невысокий, с человеческий рост забор, которым была обнесена территория крематория. За зданием, в котором я сорок минут назад опрашивал странного субъекта, я приметил одноэтажную хозяйственную постройку с единственным темным окном посередине, которую не видел с главного входа. Возле нее валялись несколько газовых баллонов, какой-то металлический хлам, а рядом с входом стояла зеленая тележка. Я собирался уже было перемахнуть через забор, чтобы осторожно осмотреть постройку, использовавшуюся, судя по всему, в качестве склада, как вдруг задняя дверь крематория распахнулась и оттуда вышел Вячеслав, которого я узнал по хромающей походке, одетый в резиновый плащ, наподобие костюма химической защиты, используемого в армии. В руках мужчина держал инструмент, который я определил как небольшую циркулярную пилу. Вячеслав спешно, насколько позволяла его хромота, направлялся в сторону строения.

Войдя внутрь, Вячеслав запер за собой дверь, после чего из окна начала пробиваться узкая полоска яркого электрического света.

«Жалюзи», - понял я.

Прождав некоторое время, я посмотрел на часы и увидел, что прошло уже полчаса. Собравшись уже было перелезть через забор, чтобы попытать счастья и глянуть в окно, я увидел, как свет потух, а затем услышал шум отпираемой двери, после чего на улицу вышел Вячеслав, держащий в руках какой-то крупный предмет, обернутый в черный пакет. Из-за расстояния и сгущающихся сумерек, понять по очертаниям, какого рода предмет держал в руках один из хозяев крематория не представлялось возможным. Аккуратно положив сверток в тележку, мужчина пошел в сторону главного здания, что-то довольно мурлыкая себе под нос.

Когда он исчез в крематории, я аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, перемахнул через забор и, пригнувшись к земле, подбежал к складу. Крепкая дубовая дверь оказалась не заперта, поэтому медленно потянув ее на себя, я вошел внутрь, сразу же притворив дверь за собой. Подождав несколько секунд, пока глаза привыкнут к темноте, я осмотрелся. Я правильно определил строение как склад: кругом стояли какие-то бочки, ящики, инструмент, баллоны. Чуть подальше, где коридор расширялся, образуя довольно просторное помещение, висела какая-то конструкция, представляющая собой крупный предмет неясных в темноте очертаний, подвешенный четырьмя цепями к потолку. Осторожно, стараясь ничего не задеть, я пошел в сторону неопознанного предмета. Приближаясь к нему, я почувствовал неуместный для этого места запах благовоний, будто в помещении одновременно жгли большое количество ароматических палочек. Вскоре я начал различать очертания подвешенного предмета. В голове внезапно возникло воспоминание о деле годичной давности, когда мне пришлось участвовать в расследовании деятельности незаконной скотобойни — предмет, висящий передо мной, был очень сильно схож со свиными тушами, которые десятками висели в мясохранилище скотобойни.

Внезапно предмет шевельнулся, слегка зазвенев цепями. От неожиданности я отпрыгнул назад, сердце было готово выскочить из груди. Достав телефон, я включил фонарик на телефоне и направил на конструкцию передо мной.

Это был металлический поддон, который удерживался цепями, вмонтированными в потолок. На поддоне, обмотанный все теми же цепями, лежал мужчина. Вернее то, что от него осталось: у него полностью отсутствовали конечности; обрубки были небрежно замотаны какими-то тряпками. Глядя на меня глазами, белки которых были кроваво-красного цвета, мужчина, лицо которого я видел не так давно на фотографиях, показанных мне его сестрой, хрипло спросил:

-Что, огонек не наелся?

***

Глядя, как Вячеслава, выкрикивающего что-то о «всепоглощающем пламени» садят в патрульный автомобиль, в голове моей не укладывалась одна мысль:

«Что должно произойти в жизни человека, чтобы он стал настолько безумен?».

Прибывший на место наряд застал безумца в крематории, стоящим возле открытой печи, и разговаривающего с бурлящим внутри пламенем.

-Я не совсем понял, что он там говорил, - поделился Игорь — опытный полицейский, проработавший в патруле почти двадцать лет. -Но, вроде как, он обещал принести огню еще больше чего-то там.

Осматривать залитый кровью бедняги Николая Б. склад я поручил прибывшим на место экспертам — оказываться вновь в этом жутком месте у меня не было никакого желания. К зданию крематория приехало все областное руководство, а еще раньше них — журналисты, неизвестно как почуявшие запах «жареного», уж простите за каламбур. Начальство поручило мне написать рапорт с изложением всех подробностей (что я сделал довольно быстро), после чего я мог пойти домой отдыхать, но что-то не отпускало меня с этого места. Это чувство, которое я списал на обычное, хоть и не совсем здоровое любопытство, заставило меня обойти все здание крематория, раньше следственной группы тщательно просмотреть каждый кабинет, коих было всего три (не считая подвал с печью и еще пары хозяйственных помещений): архив, кабинет для оформления документов и комната отдыха. Именно в последнем помещении я обнаружил на тумбочке рядом с диваном книжицу, которую поначалу воспринял как ежедневник. Однако полистав ее, я сразу понял, что передо мной нечто во много раз большее — это был дневник Вячеслава, который он, судя по всему, писал как раз в тот момент, когда я пришел.

Спрятав дневник задержанного под куртку, я вышел из здания, попрощался с коллегами и уехал домой, намереваясь прочитать записи человека, способного на такие безумные поступки.