Пьеса
Праздник. пьеса блядь
Действие первое.
Василий Петрович сидит в комнате. Комната абсолютна обычная, в центре стол, несколько стульев. На столе следы обильного застолья , несколько пустых бутылок из-под дешево вина, водки, Три полных бутылки водки, недоеденные салаты, растаявший холодец. Василий Петрович сидит в позе мыслителя, слушает музыку. Играет « The Doors».
Василий Петрович
-Заебал, сука, ныть.
Встает. Меняет кассету, начинает петь Новиков. «Шансоньетка». Василий берет телефон, набирает номер.
Василий Петрович
- Дарова. Как оно. (слушает) слышь, давай ко мне, у меня тут есть (слушает). Не еби мозги. Жду.
Кладет трубку.
Входит Петр Фомич. На нем брюки и пиджак, под пиджаком майка. На ногах тапки.
Петр Фомич.
-Здорово, сосед.
Василий Петрович.
-Здоровались, хуле. Давай проходи, похмелимся.
Петр Фомич.
- А че, давай. Хорошее дело. Я вчерась по телеку слышал, что надо похмеляться, так что давай, да. Похмелимся, конечно.
Василий Петрович наливает водку в два немытых стакана, про себя бухча что-то типа «Заебал, блядь, своим телевизором».
Василий Петрович
- Ну давай чтоль, здоровья для.
Петр Фомич
-Ага, здоровья
Чокаются, выпивают. Василий Петрович берет рукой салата, заедает, Петр Фомич заедает холодцом.
Петр Фомич (с набитым ртом)
- Я по телевизору слышал, что жирненьким надо водку заедать, жирненьким. От этого желудок радуется, и холестерину нет. Да и вообще – вкусный у тебя холодец , Марья Ивановна замечательно готовит. (дожевав). Моя то, сука, кроме котлет из магазина вообще нихуя толком приготовить не может. Я вот по телевизору смотрю – даже бляди малолетние разносолы умеют готовить, а эта… (вздыхает )Давай по второй.
Василий Петрович.
-Не гони лошадей.
Наливает по второй, выпивают молча.
Петр Фомич
-А где, кстати, Марья Ивановна то? В магазин чтоль пошла?
Василий Петрович
-Да хуй ее знает. Проснулся - нет никого.
Молчат, слушают музыку.
Василий Петрович
- Блядь, заебал.
Встает, идет к магнитофону, выключает, ставит кассету. Играет что-то симфоническое, непонятное.
Василий Петрович
-Вот пиздец.
Выключает магнитофон. Некоторое время сидят в тишине. Петр Фомич роется у себя в карманах, достает пачку сигарет ЛМ красные.
Петр Фомич.
-Давай по третьей?
Василий Петрович
-Да давай, хуле.
Наливают .
Петр Фомич.
-Ну, с прошедшим!
Василий Петрович
-Ага, давай.
Выпивают, закусывают. Петр Фомич закуривает свою сигарету, Василий Петрович берет со стола пачку «Опала», тоже закуривает. С улицы слышны какие-то крики.
Петр Фомич
-О, блядь, опять молодежь шалит. Вот ведь напьются, так сразу на улицу. Страшно ходит даже. Им то что, ни чинов не возраста не смотрят. Вырастили, блядь, на свою голову. Моя то, Верка, раньше двух то домой не приходит, по дискотекам шляется, да по притонам, наверное, каким. Я по телевизору смотрел – наркотики они едят, которые спать не дают. Ходят потом дикие по улицам. Да и ебется поди уже. Я все своей говорю –« ты сходи с Веркой к врачу то, а то принесет в дом дрянь какую». А она – «да ты что, она не такая». Ага, не такая. Такая же блядь, небось, как и мать ее. Тьфу, блядь.
Василий Петрович
- А сын как?
Петр Фомич.
- А че сын, как обычно. Из училища придет, да гулять на улицу. Да и хуй с ним, пусть гуляет. Вот, в ноябре в армию пойдет, там его научать жизни. Я вон по телевизору смотрел – в армии щас хорошо. Кормят, одевают хорошо. На кухню картошку по ночам чистить – ни ни, специальные люди есть. Служи - не хочу.
Василий Петрович.
- Дык хули его тогда там научат то? Кровать заправлять?
Петр Фомич.
- Да чему-нибудь научат уж.
Молчат.
Раздается звонок в дверь.
Петр Фомич.
- О, небось твоя пришла. Ругаться то не будет?
Василий Петрович
- Не, не она. У ней ключ есть. Хотя кто ее, пизду, знает, ушла да и забыла.
Василий встает, идет открывать. Через минуту входит Милиционер с Василием Петровичем.
Милиционер.
- Опять за свое, Васька?
Василий Петрович
-Да ладно, лейтенант, праздник же, блядь.
Милиционер
- Ты поосторожней с блядью то, смотри с кем разговариваешь.
Петр Фомич улыбается, наливает в три стакана.
Василий Петрович
-Ты, лейтенант, попизди тут еще, пришел отца поздравить, так поздравляй . Пиздеть он тут будет.
Милиционер.
- Да ладно, че ты. Я так, по привычке. С праздником тебя, пап, и вас, Петр Фомич.
Выпивают. Закусывают.
Милиционер.
- А мать где, спит еще?
Василий Петрович.
- Хуй ее знает, лейтенант. Ушла куда- то наверное. Как смена то?
Милиционер.
- Ди пиздец, как обычно. Нажруться, блядь, и давай. Одному отвертку в голову, другого к стулу привязали, да с балкона нахуй выкинули. Мозги, хуезги. На Ленина вон вообще съели кого то. Праздник у народа, ебать его в рот.
Петр Фомич
- Ой, лейтенант, не говори. Телевизор включить нельзя. Все кого-то убивают, убивают…
Милиционер усаживается у стола, накладывает себе салата, ест.
Действие второе.
Комната Василия Петровича.
За столом сидят те же, обстановка не изменилась, только количество еды уменьшилось. Василий Петрович и Милиционер сидят обнявшись, чего-то говорят вполголоса. Фоном играет «Аквариум», Петр Фомич чего-то подпевает, немного помахивая вилкой в руке. Курит. Проходит минут пять.
Василий Петрович тяжело смотрит на Петра Фомича.
Василий Петрович.
- Слышь, Петр Фомич, а тебя дома то не хватятся? Второй день пьем, все-таки.
Петр Фомич.
-Да ладно, скажешь тоже – хватятся. Да они только рады, блядины. Им бы, блядинам, хоть бы вообще не приходил. (груснеет). А какая баба была, моя то, помнишь? Ох, какая баба. Как я с Китайцем из-за нее дрался, помнишь? Ох, любил ее, ох, любил. А щас че – поперек слова не скажи, сразу в ругань. Я вот по телевизору видел, одна баба мужа своего, пока тот пьяный спал, напоила каким- то ядом, он и помер. А сказали – выпивкой траванулся. Вот и моя, думаю, может так. Раз – и нет меня. А если и не жена, то Варька, еби ее мать. Тоже та еще. Мне, говорит, 25 лет уже, могу делать что хочу. А что она хочет то? Из отца денег тянуть да наркотики на дискотеках есть. Да ебаться еще. Я то по телевизору видел, как оно там, на дискотеках. Вот сын в армию уйдет, небось, и все, пизда мне.
Милиционер.
- Да ладно вам, Петр Фомич. Хорошая у вас жена, да и Варя тоже. Мы жеж рейды , бывает, проводим, так вот не разу ее не видел, где не положено. Сам тут навыдумывал не пойми чего, и сидишь, наговариваешь.
Петр Фомич (зло).
- Ты, лейтенант, много знаешь , я смотрю. А вот сколько людей то пропадает? А? Что скажешь, находят кого?
Василий Петрович.
- Ты, Петр Фомич, не еби тут мозги, а наливай лучше. Заладил, блядь, убьют, хуеблют, заебал уже.
Милиционер.
- Кстати, отец. А ведь на самом деле – два дня прошло, а матери как нет, так и нет. Хуйня какая то.
Василий Петрович.
- Да ладно, куда она денется. К подругам, небось, ушла, да забухала. Придет.
Петр Фомич тем временем налил, все взяли по стакану и выпили.
Василий Петрович засмеялся, вынул правый глаз, и со всей дури бросил в стену. Глаз разлетелся какими-то соплями.
Васили Петрович
- Фокус, блядь!
Милиционер взял вилку, нанизал на нее пельмень и вставил отцу вместо глаза. Петр Фомич налил по стаканам.
Петр Фомич
- Я вот вчера по телевизору видел..
Милиционер и Василий Петрович (хором, очень громко)
- Заебал! Заебал блядь!
Василий Петрович бьет Петра Фомича по голове сковородой, тот обиженно говорит-
-Да ладно вам, что начинаете опять.
Выпивают. Крякают. Фоном играет «Кино».
Действие третье.
Комната Василия Петровича.
За столом сидят те же, обстановка не изменилась.
Петр Фомич строит из рассыпанных на столе из спичек какое то подобие домика, Василий Петрович с Милиционером разгадывают сканворд. На столе четыре бутылки водки, закуска.
Василий Петрович, обращаясь к Петру Фомичу.
- Слыш, сосед. Ты как бы прописался тут? Хули ты все сидишь да сидишь? Пять дней, блядь, прошло – а ты все не торопишься.
Петр Фомич
-В куды мне идти то, Василий Петрович. Домой – там моя с Варькой, орать начнут, пиздеть всякое. Или вон сын небось пьяный. Этот то и отпиздить может, ты же его знаешь.
Милиционер
- А ты мне позвони, ежели отпиздит! Я его мигом, тварь такую.
Петр Фомич.
Да ладно уж, родная все – таки кровь, какая уж тут милиция. Василий, я уж посижу немного, тем более и водка ведь есть, и закусить.
Василий Петрович берет вилку, достает из глазницы уже порядком испортившийся пельмень, достает коробочку из штанов, из коробочки новый глаз. Вставляет, промаргивается.
Василий Петрович
- Да мне то похуй, не мешаешь. Кстати – а откуда все? Ты чтоль ходил?
Петр Фомич
- Да вроде нет, хотя, блядь, всеж пьяные, откуда упомнишь.
Василий Петрович
- А может, кстати, и моя приходила. Принесла всего, видит – все пьяные спим, да и сьеблась обратно. Она может. Гордая, блядь.
Милиционер.
- Да, уж что гордая так это да.
Тут звучат литавры, и появляется Архангел Гавриил. Василий Петрович кидает в него бутылкой, промахивается.
Архангел Гавриил
- Вот жеж все пьют и пьют, блядь.
Архангел Гавриил пропадает.
У Милиционера звонит телефон, он смотрит на экран, нажимает кнопку выключения.
Милиционер.
- Хуй пойми какой номер. Заебали, у меня отпуск.
Василий Петрович
-Ага, точно. Эх, щас эти все телефоны, хуефоны – не спрячешся никак. Вот как раньше было – в отпуск так в отпуск, телефон домашний не берешь, дверь запер – все, пропал нахуй!
Петр Фомич
- Да уж, раньше то много лучше было. Вот и сериалов этих ебанутых не было, шоу эти, реалити-хуялити. Кто же придумал то – сидят, блядь, в доме своем, нихуя не делают, все пиздят да пиздят. Откуда деньги берут, никто не знает. Или вон посмотришь новости – там убили, тут убили, там спиздили да тут спиздили… Страшно жить, страшно.
Милиционер достает пистолет, стреляет в голову Петру Фомичу. Тот падает, через секунду встает, отряхается. Садится за стол. В голове дырка. Василий Петрович подходит к нему, достает свой глаз, вставляет Петру Фомичу в дыру. Идет на место, себе вместо глаза вставляет замороженный пельмень из пачки на столе.
Василий Петрович
- Хули сидим то, наливай чтоль, Петр Фомич.
Петр Фомич наливает. Все чокаются, выпивают.
Милиционер достает из-за стола гитару.
Милиционер.
- Давай споем чтоль, мужики.
Начинает играть «Под небом голубым» .
На звуки появляются три ангела, слушают . Потом начинают подпевать. Появляется Архангел Гавриил и пинками загоняет ангелов обратно.
Заходит старший прапорщик Авдеев.
Авдеев.
- О, блядь! А я то думаю, кто поет! Привет, Василий Петрович. Петр Фомич – мое почтение. А сын то, Васька, сын то как вырос, лейтенант ужо. Не то что я, блядь, прапорщик.
Василий Петрович
- О, Авдеев! Ты то какими судьбами?
Авдеев
-Да вот шел мимо, слышу – поют. Вот и зашел. А тут вы.
Василий Петрович.
- Ну молодец, что зашел. Садись, выпей с нами.
Петр Фомич наливает всем. Все пьют, закусывают.
Милиционер стреляет в голову Авдеева, тот падает. Через секунду встает, оттряхивается. Садится на место.
Авдеев.
- Кстати, с праздником, че. Вы то до сих пор, небось, его празднуете?
Василий Петрович.
- Ну как празднуем. Пока есть – пьем, не будет – не будем пить. Хуле нам, кабанам. Тем более тут.
Петр Фомич.
- да я тут по телевизору видел – один мужик два года праздновал. Ну, конечно, остальные-то написали на него, и все – пиздец празднику.
Все смеются. Авдеев кусает Василия Петровича за ухо, Василий Петрович, в свою очередь, вытаскивает у Авдеева глаз и меняет его на пельмень.
Появляется Архангел Гавриил. Видит эту картину. Плюет и уходит.
Тут все начинают драться, бить друг друга чем ни попадя, летит кровь во все стороны. Дерутся минут пять, потом Петр Фомич подходит к столу, наливает всем. У него нет левой руки, нос сломан, изо рта идет кровь.
Петр Фомич.
- Шабаш, мужики, стынет все.
Все подходят к столу, садятся. Выпивают. С упоением едят.
Заходит дочь Петра Фомича Варя. Варя в одном белье. Милиционер стреляет в нее, попадает в грудь.
Варя
- Вы тут это. Мне тут велели передать.
Петр Фомич (зло)
- Знаю я, что тебе передать велели – катись ты нахуй отсюда, блядина.
Варя делает страшное лицо, краснеет и как будто увеличивается в размерах. Комната наполняется едким дымом.
Варя (орет)
- Вы че, пердуны старые, не поняли – Пиздец празднику! Все!
Появляются несколько деревянных ящиков. Все груснеют, залазят в ящики. Ящики исчезают. Милиционер стреляет в Варю, попадает в голову. Тоже лезет в ящик.
Милиционер (шепотом)
- Вот, блядь, как всегда. Пришла баба – пиздец празднику.
Все исчезает. Остается дымка. Сквозь нее видно луну. Поет Джим Мориссон.
Занавес. Блядь.