В начале XX века иностранцам под страхом смерти был запрещён въезд в Тибет. Фотосъёмка также каралась смертной казнью. Двое молодых российских путешественников – бурят Гомбожаб Цыбиков и калмык Овше Норзунов – под видом буддийских паломников проникли в центральный Тибет и, рискуя быть обнаруженными, сделали ряд фотографий. После долгого и трудного путешествия снимки были доставлены в Россию, опубликованы в Санкт–Петербурге и Париже и, разумеется, произвели сенсацию.
Гомбожаб Цыбиков – бурятский интеллектуал, этнограф, исследователь буддизма, востоковед, политик, просветитель. Он родился в буддийской семье агинских бурят в тогда еще Забайкальской области в 1873 году. Сначала отец его прочил в буддийский монастырь, но потом он закончил приходскую школу с медалью и поступил в Томский Императорский университет на медицину, но знаменитый тогда придворный тибетский врач и востоковед Пётр Бадмаев, тоже бурят, уговорил его на стипендию поехать учиться на Восточный факультет Санкт-Петербургского университета, который, хоть его и лишили стипендии за отказ перейти в православие, закончил с отличием.
Талантливого студента заметили в «Особенной канцелярии» – службе внешней разведки. Весной 1898 года Санкт-Петербург посетил посланец Далай-ламы XIII, бурят по происхождению и российский подданный Агван Доржиев. Целью его приезда было политическое зондирование – выяснить, могла бы Россия выступить в роли державы-покровителя Тибета, чтобы не допустить захвата последнего Великобританией с территории Британской Индии, который в то время казался неизбежным.
То было время так называемой «большой игры» – геополитического соперничества Англии и России за Центральную Азию. У нас практически не было документальной информации о Тибете, ни один крупный путешественник не смог въехать в страну буддистов, тем более с фотоаппаратом. Но вот Цыбиков смог перейти границу с группой паломников, разобрав камеру по мешкам, и в Тибете прожил два с половиной года, делая заметки и секретно снимая разные объекты. Эти фотографии стали первыми фотографическими изображениями Тибета, но не только они. Уже пост-фактум оказалось, что та же миссия была возложена на калмыцкого паломника Овше Норзунова. Так что теперь говорят – первые фотографии Тибета Гомбожаба Цыбикова и Овше Норзунова.
Приезд Доржиева в Петербург дал толчок русским экспедициям, нацеленным непосредственно на достижение Центрального Тибета и Лхасы. В 1898 году к снаряжению такой экспедиции приступил один из спутников и учеников Пржевальского Пётр Кузьмич Козлов. Географическим обществом с помощью Доржиева были заготовлены подарки для Далай-ламы и членов его правительства, поскольку существовала уверенность, что Козлов со своим отрядом непременно пройдёт в Лхасу. Кроме научных инструментов, Русское Географическое Общество (РГО) снабдило путешественника несколькими фотоаппаратами: «Для фотографирования имелось три камеры, – сообщал Козлов в отчёте, – одна стативная на 13 × 18 см и две ручных с магазинами для 12 и для 18 стёкол в 6,5 × 9 см с 20 дюжинами пластин к ним. Было взято и некоторое количество материалов для проявления и закрепления негативов на месте. Фотографическое снаряжение завершалось маленькой светонепроницаемой палаточкой из чёрной материи со складным красным фонарём, при свете которого заряжались и разряжались кассеты и магазины и упаковывались экспонированные пластины».
Козлову, однако, не удалось пройти в Лхасу – его экспедиция была остановлена тибетцами возле границы далай-ламских владений в Восточном Тибете в октябре 1900 года. Несмотря на неудачу, Козлов смог сделать несколько десятков снимков по пути движения своего отряда, которые доставил в Петербург. Это были в основном виды Верхней Монголии, Цайдама и Кхама (Восточного Тибета). Тем временем в ноябре 1899 года в Лхасу из Урги (современный Улан- Батор) отправился начинающий исследователь-востоковед, только что окончивший Санкт-Петербургский университет Гомбожаб Цыбиков. Будучи бурятом по происхождению, Цыбиков решил совершить своё путешествие в одежде ламы-паломника, примкнув к большому монгольскому каравану, что давало надежду на осуществление его смелого замысла. Руководство РГО воспользовалось этой уникальной возможностью, снабдив путешественника ручным фотоаппаратом «Self-Worker» парижской фирмы Пипон (Pipon) с объективами-анастигматами Герца (серия III, № 00) и значительным количеством английских пластин «Эмпресс» (Empress) фабрики Ilford размером 6 × 9 см. Цыбиков достиг Лхасы в начале августа 1900 года и уже осенью того же года начал снимать виды «запретной» столицы Тибета.
К этому времени в Лхасе уже удалось побывать под видом буддиста-паломника калмыку Овше Мучкиновичу Норзунову. Выполняя поручение Доржиева – доставить Далай-ламе письмо о ходе его переговоров в Петербурге и подарки – Норзунов совершил поездку в Тибет, опять-таки через Ургу, в 1898 – 99 годах. По его возвращении в Петербург в сентябре 1899 года Доржиев решил вновь использовать калмыка в качестве связного с Лхасой. В то же время Норзуновым определенно заинтересовалось и Географическое Общество, которому он передал записки о своём путешествии. В начале 1900 года Норзунов получил от Общества такую же камеру, что и Цыбиков, и набор пластин, только не английских, а французских – знаменитой фирмы братьев Люмьер. Но на этот раз путь Норзунова в Тибет лежал не через Монголию, а через Европу (Францию), где ранее побывавший Доржиев заказал парижским мастерам-литейщикам изготовить несколько сот металлических чашек для лхасских монастырей. Норзунов должен был доставить эти чашки в Лхасу и встретиться там с Доржиевым, который также собирался в Тибет.
Норзунов прибыл из Марселя в Калькутту на французском пароходе «Дюплекс» 6 марта 1900 года (в то время как Цыбиков уже находился в Лхасе). Почти сразу же он попал под подозрение калькуттской полиции как русский шпион. После многомесячного разбирательства, учинённого англо-индийскими властями, – в течение всего этого времени Норзунов проживал в монастыре Гхум под Даржилингом и был обязан регулярно появляться в местном полицейском участке – калмык был выслан из Индии в Россию осенью того же года. Всё, что ему удалось за время путешествия, это сфотографировать живописные окрестности Даржилинга.
В самом конце 1900 года Норзунов в третий раз отправился в Тибет – на этот раз вместе с Доржиевым и шестью другими спутниками. Путешествие до Лхасы они совершили более безопасным маршрутом – по караванной «Северной дороге», через Монголию и Западный Китай. В Лхасу Норзунов прибыл 28 февраля 1901 года и находился там около месяца. Именно в этот короткий период он и сделал свои знаменитые снимки Лхасы. Обратно в Россию он добирался вместе с Доржиевым в составе его «чрезвычайного тибетского посольства» к русскому двору – для подписания русско-тибетского договора.
В 1905 году тогда еще малоизвестный американский научный журнал «National Geographic», основанный в октябре 1888 года, через 9 месяцев после создания Национального географического общества и находившийся на грани банкротства, решил опубликовать свой репортаж о Тибете. Денег на серьезные статьи не было, поэтому он взял безвозмездно предоставленные Цыбиковым и Норзуновым тибетские фотографии и разместил их на разворотах с небольшими комментариями. В журнале были опубликованы 11 фотографий с видами Лхасы (шесть Норзунова и пять Цыбикова). Непривычная подача интересного материала принесла неожиданный успех. Фактически эти фотографии спасли журнал от разорения и помогли ему найти свой фирменный стиль. С этого момента началась всемирная слава «National Geographic».
