Ответ на пост «Дело Долиной. Возмездие»⁠⁠2

Мое кунг-фу тогда заключалось в умении вкладывать в конверт квитанцию на три тысячи рублей и призрак долга, который должен был в сознании должника материализоваться в эти самые три тысячи. 2011-й, а может, 2012-й год. Хронос тогда тек вспять, как слив в раковине «Ростелекома», который в те дни пожирал региональных телефонных амеб, а их долги, переваренные в цифровую кашицу, изрыгал на нас.

Наш Зал Снов назывался «коллекторским агентством». Мы были ассасинами, но вместо клинков у нас был Excel-файл. Древний свиток, где в столбцах обитали имена, адреса и суммы – от нескольких рублей до несчастных трех тысяч. Людей можно было купить за такую сумму? Оказывается, да. Их души, вернее их внимание, их покой. Доказательством долга был сам факт его наличия в реестре. Лютейшее фуфло, как мы говорили между сеансами заточки магических чернил для принтера.

Работа есть работа. Мы совершили массовый выброс информации – разослали письма-вирусы. В конверте – не бумага, а дверца. Дверца в нашу реальность. И номер 8-800 – золотой ключик к ней. «Узнайте подробности вашего долга», – гласила мантра. Подробности были только одни: ты должен. Потому что наш файл говорит, что ты должен.

И начался шквал. Звонки лились как песок из разорванной камеры сансары. Голоса: испуганные, злые, усталые. Мы были операторами кол-центра, жрецами на линии, принимавшими исповеди в грехе под названием «неоплаченная телефонная связь двухтысячных».

И вот он – Голос. Женский, с стальными прутьями интонации. «Я судья такого-то суда», – сказала она, не представляясь, а констатируя факт, как приговор. Я проверил позже – да, существовала такая. Она существовала так же неопровержимо, как и наш экселевский реестр.

Что я ей плел? Стандартные мантры. Что долг – это тень, отбрасываемая ее прошлым. Что номер 8-800 – это зеркало, в котором она может увидеть эту тень. Что оплата – это ритуал изгнания.

Но она была мастером. Она видела код. И она согласилась с долгом. Не потому, что поверила, а потому что поняла правила игры в этой реальности. Она произвела оплату. Не потому что боялась, а потому что подтвердила своим действием главный закон: если в системе есть твоя ячейка, и в ней стоит цифра, ты – функция от этой цифры. Судья или дворник – неважно.

После ее звонка я долго смотрел на экран. В графе «Статус» ее ячейка позеленела, сменив статус с «Должник» на «Оплачено». Она выиграла свое дело против самой себя. А я понял, что мы не коллекторы. Мы – программисты, пишущие код человеческой вины на самом грязном языке программирования – на языке долга.