От сумы и от тюрьмы не зарекайся - Часть 5.⁠⁠

Первый вечер в камере сизо мне не спалось. Я лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и думал о своей семье. Пачка сигарет, купленная накануне перед выездом в аэропорт закончилась, и я курил уже “не свои”. Первые несколько раз спрашивал разрешения, затем прозвучала фраза “Твоим личным в хате может быть только одна вещь – это грязь под ногтями. Все остальное - общее”. Парни старались экономить спички, поэтому прикуривали от одной, либо прикуривали от зажженной сигареты. Пепельницей служила обычная алюминиевая кружка, которая исправно опустошалась в мусорный пакет.

- Это сейчас у нас холодильник полный и 2 блока сигарет россыпью лежит на тумбочке. А до этого каждый вечер приходилось у соседей сигареты просить, и есть только баланду. Хочешь увидеть, что дают на ужин? Завтра посмотришь ради интереса. Увидишь, как выглядит картошка, которую прежде чем поджарить еще и высушили? Зрелище не совсем аппетитное. Пойдем кое-чего покажу (опер позвал меня к открытому окну) – приглядись хорошенько к соседнему корпусу.

Ночью вовсю работала почта. Между камерами через окна бывают прокинуты контрольные нитки (контрольки). После отбоя по наступлению ночного времени суток, по ниткам протягивают так называемые “дороги”. Обычно это веревки, сделанные из простыней (простынь рвут на полоски и скручивают в тонкие канаты). По ним передают уже записки, сигареты, продукты и т.д. Почта работает как между соседними камерами, так и между этажами. Расскажу немного как протягиваются такие “дороги”.

Как мне рассказали коллеги по несчастью, в соседнем корпусе конструкция решетки в камере была немного другой. Примерно в 20-30 см от стены с окнами, и шла сплошняком – от пола до потолка, от стены до стены. Сечения в ней были крупные, т.е. можно было свободно вытянуть руку и наверное достать до окна.

Берется пакет из полиэтилена, привязывается за ручки к веревке. Потом с помощью нехитрых приспособлений (веник либо палка сделанная из газет) он высовывается в окно. Обязательное условие – ветреная погода. Импровизированный парашют наполняется воздухом и парит, нить потихоньку стравливается и в зависимости он направления ветра приближается к окнам соседей. Я не раз и не два впоследствии наблюдал как мастера своего дела то отпускали то подтягивали, задавая нужное направление летающему на нитке пакету. Дабы соседи не прозевали парашют и готовились ловить его (опять же, импровизированный багор из свернутых в трубку газет, с крюком на конце) их оповещают негромким восклицанием “Воруй”, то есть лови) . Наблюдать за протягиванием эдакого “канала связи магистрального типа, с пропускной способностью 100 гб/сек” было интересно первые пару раз, в дальнейшем это уже стало обыденность.

Решетки в нашей же камере закрывали только окна, и сечение было сантиметра 4 – вытащить руку не было никакой возможности. Поэтому к ручке была привязана такая же веревка которой мы и открывали окно. Если нужно было закрыть (напомню, шел январь, и было довольно-таки прохладно) то ставили специальный “костыль” из газет, который упирался в решетку. Как можно покормить птиц, если до раскрытого подоконника, куда они прилетали и садились сантиметров 50? Берется несколько газет, крошится полбуханки местного, тюремного хлеба, потом газеты скручиваются. Осторожно, дабы не рассыпать, трубка просовывается сквозь решетку и крошки высыпаются на подоконник. Воробьи порою сами напоминали о себе, прилетая и чирикая в окно. Представьте, какое это развлечение для человека , который уже полгода сидит в четырех стенах.

Утро начиналось с включения света и команды “Подъем”. Постовой уходил дальше, будить соседние камеры. Нужно заметить, что выключатель находился в коридоре – поэтому при необходимости всегда приходилось просить проходившего мимо (шаги было слышно). За попытку посмотреть в глазок, отодвинув железную шторку – карцер. Никто не ложился спать, так как нужно было совершить утренний намаз – молились, кстати, все без исключения. Я не знаю как узнавали время (возможно разрешили часы) - Раздавался призыв к молитве (азан) который пел из окна во внутренний двор тюрьмы такой же сиделец как и мы, но с “черной” стороны. После совершения намаза обычно кто-то ложился спать дальше, а кто-то караулил - ждал скрип тележки в коридоре (завтрак), чтобы взять на всех тарелки с кашей.

Как я уже рассказывал, до обхода постовой обычно спрашивал пойдем ли мы на прогулку. Где-то в районе 9 утра щелкнул замок, и нас вывели строиться в коридор. Сопровождали обычно два работника, хотя спустя полгода я могу и ошибаться в деталях – может было больше. Что интересно, не было обязаловки идти молча и строго по форме “руки за спиной”. Парни очень хорошо знали помощников дежурного, поздоровались все за руку, перекинулись парой слов и зашагали к лестницам – предстояло подняться на пятый этаж.

Прогулочный этаж мало чем отличался от нашего – такие же коридоры, стояли стандартные двери с глазками и открывающимся окошком на уровне пояса. Единственное отличие “дворика”, который представлял из себя примерно такую же по площади камеру, было то, что потолок отсутствовал. Сверху была такая же решетка и мелкая сетка, по периметру шла колючка. Помещение было пустым. Из громкоговорителя играла музыка, каждый день разная – но такая древность, что лучше было бы гулять в тишине.

Как только мы оказались в дворике, парни затеяли перекличку:
- Салам алейкум, четыре-три здесь (номер камеры 43). Справа, слева?
- Ва алейкум салам, четыре два на связи. Как ваши дела, братья?

Повторюсь, что за несколько месяцев взаперти все успели перезнакомиться с соседями. Вообще, проявление взаимовыручки и помощи друг другу я видел каждый день.

В хате, стук три раза в стену – выйдите на связь. Это значит нужно подойти к двери и сказать громко в глазок – чтобы было слышно через “воздух”, то есть коридор – 4-3 на связи, к примеру.
- Четыре-два, выйдите на связь!
- Четыре-два на связи
- Парни, дачка была у вас сегодня?
- Нет, сегодня ничего не было.
- Нужда есть какая-нибудь?
- Сигареты заканчиваются, а так вроде живем пока.
- Хорошо, что-нибудь придумаем.

На второй день в СИЗО ко мне “заехала дачка” , т.е. была передача которую привозят до двери и передают через окно. Передача была от родителей – мамину кухню я всегда узнаю. Есть в Дагестане такое блюдо как “аварский хинкал” – куски теста, сваренный в бульоне картофель, отварное сушеное мясо и / или сушеная домашняя колбаса. Почему-то, самого хинкала и не было, вместо него было несколько батонов белого хлеба – но блюдо пошло, что называется, на ура)

Собирается посылка. Мы взяли курицу гриль - замороженная, из холодильника ( впрочем, всегда есть “микроволновка”), хлеб, овощи, сигареты. Это все заворачивается и кладется на тумбочку рядом с дверью и выжидается подходящий момент, чтобы отправить соседям.
Можно было сделать несколькими способами. Открыть окно в двери имеет право только дежурный – можно было бы какой-либо хитростью позвать его через постового, и уговорить передать.
Именно эту конкретную посылку передали с помощью небольшого лайфхака:
Как только в коридоре заскрипела тележка с ужином, начали стучать в дверь и просить начать с нас, комментируя что самые голодные в блоке (обычно ужин разносили сначала 4-1, потом 4-2, и только потом 4-3, мы). Как только окошко открывалось, заключенный который работал баландером (то есть разносил баланду, тоже в робе как и давешний каптер) по-братски уговаривался принять посылку и передать в 4-2, аккуратно и незаметно посылка перемещалась в тележку, ну и для вида мы брали ужин. Тут я кстати и наблюдал знаменитую сушено-жареную картошку, не очень съедобного вида.

Когда барабанят в стену – это значит, соседи передают спасибо.

Барабанили секунд тридцать - мы сидели, курили и улыбались…