Опять! Опять!⁠⁠

Илюшка – сын моей хорошей знакомой Натальи. Когда ему исполнилось лет 8, мать стала отпускать его со мной на речку, точнее на пляж санатория им. М. Горького. Я научил его плавать и нырять, ловить рыбу. Он стал настоящим рыбаком. Летом он приносил домой с рыбалки иногда по 30-40 хвостов плотвы, окуня, подлещика, линя. Он всю морозилку холодильника матери рыбой забил, она не успевала её готовить.

А я люблю громко петь. Когда я в школе убирал класс, я пел так громко, что из учительской пришла учительница и сказала, что пришла выключить радио, которое слишком громко поёт (играет). Наверное, даже Иван Козловский из Большого театра не спел бы громче, чем я.

И вот идём мы с Илюшкой с рыбалки вверх по тропинке от санатория до остановки транспорта, и я от красивой природы и хорошего настроения громко запел: «Куда ты, тропинка, меня привела? Без милой принцессы мне жизнь не мила». Тут Илья как завопит: «Не надо петь! Ну не надо петь!» Он занимался хоровым пением и сам любил петь. Я подумал, что где-то сфальшивил. Настроился, и уже более старательно, чтобы не сфальшивить, запел: «Куда ты, тропинка, меня привела?» Илюша снова взвыл: «Ну не надо петь!» Я замолчал.

Илья остался на поваленном дереве менять мокрые плавки на сухие шорты. Я, чтобы его не смущать, ушёл на 50 метров вперёд за кусты за поворотом тропинки. И там запел: «Ах, если бы, если бы славный король открыл бы мне к сердцу принцессы пароль». И тут я услышал, как вдалеке Илюша вопит: «Опять!? Опять!?» Больше я в этот день не пел.

В следующий раз, когда мы шли с рыбалки я тихонечко запел: «Маленькая девочка с панели не видала счастья с колыбели». Осторожно спросил Илью: «Хорошая песня?» Илюша одобрил: «Хорошая». Я допел до конца. Потом я спел: «В беленьких туфельках крошка нарядная, словно шальная, качаясь, по лужам бредёт». Илюша одобрил. Так я спел ему все жалобные дворовые песни, которые знал.

Главное, если поёшь при ребёнке с хорошим слухом, не петь громко известные песни, а петь жалобные, которых он не знает. Тогда и за певца можно сойти.