Они не любят перезванивать⁠⁠

Руки по локоть скрылись в болоте.

Вязкая, прохладная, липнущая жижа обнимала, касалась кожи, оставляя разводы грязи и тины, помечая своей затхлостью застоявшейся воды, перегнившими растениями и чем-то ещё таким… таким. Кажется, не только руки, но и вся она измазалась в болотной грязи.

– Вот же сволочь! – девушка раздражённо выдохнула и брезгливо вытерла руки о траву. Села. – Блеск, Ася, чудесно.

Болото ей не ответило.

Где-то там, на дне, уже зарывался в ил её красавчик. Белый, с рыжими кнопочками, скользящий под одним движением пальца, слайдер «Сони Эриксон». Её мечта! Родительский подарок на завершение второго курса.

Она погорячилась, швырнув его в болото, но… уже который раз на звонки по разным номерам получала один и тот же:

– Мы вас ищем, мы вам пшш-пшш перезвоним, – отрешённо отвечал голос в телефоне сквозь помехи так-себе-связи.

МЧС, милиция, пожарные, скорая.

По каждому из номеров звучал одинаковый голос, одинаковый ответ.

И никто из них не задавал никаких вопросов.

Ася вспылила.

И теперь, в отчаянной последней попытке, она сломала маленькое, сухонькое деревцо, пошурудила им в топи.

Чмокающий «бульб» и никаких шансов воскресить мобильник.

– А и хрен с тобой! – она швырнула деревце.

В какую сторону идти? Где дорога?

В голове было сплошное перекати-поле, и никакого понимания. Так что она пошла наобум, убеждая себя, что видит в хвое и мхе старые следы обуви.

Стратегия «сидите и ждите, пока вас найдут» никогда ей не нравилась.

Болото оставалось за спиной, впереди обволакивал запахом прелой хвои, ягеля и грибов совсем не страшный лес.

Грибы – это хорошо. Значит, кто-нибудь обязательно придёт сюда, на «тихую охоту», и поможет ей выбраться. Или даст позвонить.

Или расскажет куда идти.

Надо только найти условно-хоженую тропу. Или следы от шин. Тут же должны ездить машины? Да? Наверное? Ну пожалуйста?

Хоть кто-нибудь живой среди этого леса, деревьев и кустов. Однообразного леса. Одинаковых кустов.

Сосна. Берёза. Можжевельник. Заросли черники, ковёр брусники, желтеющий папоротник.

И опять то же самое.

Ася любила походы и часто выбиралась подальше от шумного города, различала растения и не спутала бы ель с секвойей, но этот лес был абсолютно безликий.

– Эй, эгэ-гэй!

– Гэй -гэй! – ответило эхо её голосом.

Хотя бы что-то кроме этой осточертевшей лесной тишины.

Тишина, хруст веток, тишина, шорох еловых лап.

Никаких тропинок, никаких следов.

Она даже не была уверена, ходит ли по кругу. Или нет.

Она не устала, не хотела спать, не была голодна.

Значит, она потерялась не так давно. Значит, путь к свободе был где-то рядом.

Ася щёлкнула слайдером телефона, набрала номер и опередила механический голос:

– Раз, два, три, четыре, пять…

– Вам не стоит убегать…

– Твою ж мать! – Ася сбросила звонок и уставилась на телефон.

Встревоженно мигало последнее деление зарядки.

Могло ли это повлиять на связь? Может, она позвонила не туда?

Список исходящих оказался пуст.

Теперь она смотрела на телефон как на ядовитую змею. Сунула его в карман и тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивую считалочку.

– Наверное, это от голода. Или усталости. Или… ну я же не так долго тут брожу… наверное…

Ася проморгалась.

– Ау!

– Уа!

Хвоя продолжала хрустеть под ногами, лес оставался молчалив и безучастен. Только звук шагов, дыхание Аси и бормотание считалочки разбавляли тишину.

– Я же не схожу с ума, да? – не останавливаясь, Ася щёлкнула мобильником, набрала номер.

– Раз, два, три, четыре, пять. Мне не стоит убегать.

– До вечерней, до зари … – ответил механический голос.

– Все готовы алтари! – слова сорвались раньше, чем Ася поняла что именно говорит.

Телефон врезался в сосну, разлетаясь пластиковыми щепками.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Что-то скользкими тревожными лапками шевелилось в груди, давило внутри головы, укутывало в тёплое, душное одеяло паники.

– Да пошло оно всё…

Лесной ковёр хрустел под ногами, пока она бежала, не разбирая дороги. Подальше, подальше от этого места. Того места. Любого места.

Просто подальше, пожалуйста, подальше. Она же не может быть тут совсем одна!

– Ау! Эй! Кто-нибуууудь! – она звала, кричала и материлась, только бы заглушить считалочку в голове и механический голос: «Мы вам не перезвоним. Мы вас найдём».

И лес ответил двумя голосами:

– Ау!

Ася замерла испуганным оленем, а затем ринулась на звук.

– Эй, эй! Стойте!

Она не думала, к кому бежит. Только бы человек. Живой человек.

Не дерево, не голос из телефона, не… да что угодно «не».

– Подождите… вы… подождите!

Открылось второе дыхание, и Ася подлетела к удивлённой паре, на ходу перепрыгивая папоротниковые заросли.

– Вы откуда? То есть… блин, помогите, пожалуйста! – голос её сбивался.

– Мы оттуда… – махнул рукой куда-то себе за спину. Его спутница не спускала с Аси настороженного взгляда и что-то печатала в телефоне. Огромном телефоне размером с кошелёк.

– Вы извините, что я так… налетела. Я потерялась. Немного. Во всяком случае я не знаю, в какой стороне хотя бы дорога, не говоря о городе, – Ася старалась звучать дружелюбно.

– Ужас какой! Как удачно, что мы встретились!

– Да, очень! Подскажите, куда мне?..

– Мне очень жаль, но... Нас сюда автобус привёз, и то мы тряслись долго.

– Очень долго, – кивнул парень.

– Вот я попала... А можно от вас позвонить?

Парень скривился:

– У нас телефоны почти сели, надо бы подзарядить и тогда попытаться.

«Да что же это такое, зачем вам два телефона высаживать? Вы вообще не понимаете, что такое поездка в лес?» – взвыла внутри себя Ася. Но всё же два телефона это лучше, чем ничего.

– Может, ты голодная?

– Да, у нас есть бутеры, чай. Можем угостить.

Ася кивнула, хотя совершенно не хотела есть. Она согласна на любую компанию, на любую еду и разговоры, только бы не оставаться одной. Опять.

– Судя по карте, – девушка махнула своим огромным телефоном, – тут впереди есть турстоянка. Может, сделаем привал?

Ася хотела было сказать. что никакой стоянки нет, и она всё исходила, но промолчала. Пусть куда угодно их ведёт. Хоть на стоянку, хоть по болоту. Она от них не отстанет.

– Зой, не знаю, у нас же тайминг…

– Сань, ну ладно тебе, не надолго. Не всухомятку же есть. Да и один фиг мы до ночи всё успеем.

Поляна обнаружилась сразу, стоило им определиться с направлением и пройти. Не так уж далеко. Ася, которая часто бывала в походах вообще и, кажется, провела в этом лесу вечность, искренне не понимала, как раньше не нашла это место.

Вот она, поляна. Грубо сколоченный между двух сосен стол и пестрящая занозами лавка из поваленного бревна.

Выложенные кру́гом почерневшие изнутри камни намекали на некогда бывший огонь. Мусора или куриных костей в кострище не наблюдалось, а значит, тут давно ничего не жгли. Хотя лесной сезон был в самом разгаре.

Пара сбросила рюкзаки. Небольшие, совсем не туристические. Полупустые. Зоин же рюкзак был круглым, словно в нём несли мяч.

Саня щёлкнул длинным охотничьим ножом и принялся крошить ветки, а таблетки сухого спирта помогли разжечь огонь. Зоя ободрала с куста листья черники с ягодами и кинула в термокружку. Туда же добавила щедрую пригоршню чего-то из маленького мешочка.

Ася закашлялась, стоило ей принюхаться:

– Это травы какие-то?

– Да, полынь и лаванда, иван-чай и всякое, по мелочи, – Зоя протянула стакан, но Ася чихнула.

– Не, спасибо. Похоже, у меня аллергия. Да и не хочется что-то. Совсем.

Зоя понимающе улыбнулась, вылила чай через плечо.

Воду из закипевшего чайника плеснула в пластиковые стаканы. Запах доширака наполнил воздух, но и от него Ася отказалась.

– Ты тут сколько уже бродишь? Совсем не голодна?

– Да у неё кортизол в крови, наверное, зашкаливает, – Саня накрутил на пластиковую вилку макаронину.

Ася не знала, что там у неё зашкаливало, но есть абсолютно не хотелось. Как и пить. Во рту горчило, всё предложенное вызывало раздражение, большой охотничий нож, воткнутый в землю, притягивал взгляд, не отпускал.

Она подумала, что если Саня достанет колбасу или тушёнку, вскроет этим ножом и предложит ей – то её точно стошнит.

Ася замотала головой:

– А вашим телефонам долго заряжаться?

– Не, не очень.

– Уф, ну и супер. А то мой глючит, представляете. Не могу дозвониться, там бред какой-то.

– Это как?

– Детские считалочки, помехи, ерунда. Ни разу не дозвонилась.

Зоя и Саня переглянулись.

– А «Лиза Алерт» тоже не отвечают? Хотя, наверное, им не звонят с просьбами «найдите меня».

– Да мне никто не отвечает. Везде запись эта включается. А про Лизу не знаю. Это кто? – Ася улыбнулась. Вдох-выдох.

– Ну это служба поиска, волонтёры там…

– А какая запись? – вклинилась Зоя.

– Да ерунда, детский стишок про вечернюю зарю и всякое, – отмахнулась Ася, чувствуя себя сумасшедшей. Рассказывать считалочку ей не хотелось.

Просто пусть дадут ей позвонить.

– Может, ты своей маме наберёшь?

Ася сглотнула ком и почувствовала как холод касается шеи и головы. Холод понимания – о маме она даже не вспомнила. Но… как же так?!

– Лады, ты подожди. Зарядим мобильники. – Саня достал из рюкзака «кирпич» портативной батареи. – Может, твой тоже надо? Юисбишник есть?

– Мой?

– Ну да, телефон. Твой.

Ася проследила за его взглядом. Сунула руку в оттопыренный карман.

Белый телефон-слайдер, рыжие кнопочки, одно деление. Ася поднесла его к носу, заскользила туда-сюда пальцем, щёлкая механизмом. Её телефон, совершенно точно её.

Но почему она сама по нему не позвонила?

– Так что, зарядка нужна?

Она молча кивнула и, придерживая Сони Эриксон указательным и больши́м пальцами, словно дохлую мышь, передала Сане.

Но он почти сразу вернул телефон:

– Ой, ну не, такого провода у меня нет. Ладно, позвони с наших. Когда зарядятся.

– Да я и так… попробую. Может хватить.

Брать чужие телефоны не хотелось.

Ася щёлкнула слайдером и отошла от костра, взобралась на камень, пытаясь найти «сеть». Список исходящих был пуст.

Она привычно набрала три цифры:

–Шесть, семь, восемь, девять, десять. Человек так быстротечен.

Ася сбросила звонок, набрала другой:

– Кто-то нечет, кто-то чёт, Кто-то подо мхом уснёт.

Девушка взвыла и швырнула телефон в хвою. Спрыгнула с камня и села.

– Да что это такое?!

Ася уткнулась в колени.

Вдох. Выдох. Она тяжело потянула носом и повернулась.

Саня и Зоя сидели у тлеющего костра. Они не сводили с неё взгляды и тихо переговаривались между собой.

– Не дозвонилась?

Ася мотнула головой:

– А можете вы набрать, пожалуйста? Кажется, мой телефон проклят.

– Да ну, проклят. Давай, диктуй номер, – отозвалась Зоя.

Саня хмыкнул и щёлкнул бусиной чёток. Второй. Третьей.

Ася оцепенела, глядя на сталкивающиеся бусины. Цок. Цок.

«Девять, десять, человек так быстроте…»

– А… а тебя как зовут? Анастасия?

– Угу, но для мамы – Ася, – она вздрогнула.

– Это понятно, а фамилия?

– Ярви. Да зачем маме фамилия? У неё одна дочка – Ася.

– Анастасия Ярви! Да, тебя точно не перепутаешь, – хмыкнул Саня.

Зоя включила громкую связь:

– Алло? А? Кто эта?

Мамин голос показался уставшим, песочным, безрадостным.

«Она уже знает, что я потерялась? Или ей плохо?» – Ася вскочила, но Зоя не отдала мобильник.

– Елена Фёдоровна, я насчёт дочки вашей звоню, Аси. Она тут вот, в лесу…

– Сволочи! Хватит звонить! Идите к чёрту, твар…

Звонок оборвался.

– Я не поняла.

– Я тоже, – Зоя нажала повторный вызов и Ася убедилась – это точно мамин номер.

Звонок практически сразу сбросили.

Щелчок чёток.

– Ерунда какая-то.

– Может, она подумала что это банковский спам и всё такое?

– Да какой спам, это же я! И меня никто не ищет?! – зло бросила Ася.

Пара переглянулась.

Зоя стала упаковывать в рюкзак их немногие вещи, а Саня водил по запястьям… духами. Маленькими роликовыми духами.

Мазнул ими по лбу себе.

И Зое тоже, очень быстро. Раз, два, три.

У Аси закружилась голова от запаха. В носу защипало остро и пряно одновременно.

– Это ладан. Освежает, хочешь? – Саня улыбнулся, провёл пальцами по ножу.

Ладан запа́х сильнее.

Она отказалась от предложения, вытерла руки о бёдра.

В кармане оттопыривался телефон.

– Тут рядом деревня Пунянен-маръя, давай дойдём? Может, там есть связь, или кто-то сможет отвезти в город? – Саня уже закинул рюкзак на плечо и поднялся. Ему не требовался ответ. – Зой, найди путь к «маръе».

– Блин, карта не загружается! – Зоя махнула телефоном, подошла ближе, и у Аси помутнело внутри. Осточертевший лес закружился в глазах, казалось, что сосновые лапы тянутся к ней, набрасываются, хотят сомкнуть свой удушающий купол над головой. – Где же деревня, где?

Ася пошатнулась. Плечо обдало теплом, и она шагнула в сторону, махнув рукой:

– Нам туда, в деревню эту… вашу…

– А ты откуда знаешь?

– Туда, туда, – Ася задержала дыхание. Опустила голову и поспешила оставить парочку за спиной. Она шла вперёд, опиралась о шершавые деревья, переставляла ноги, словно только что слезла с самой быстрой в мире карусели.

Она не слушала Саню и Зою, даже не особо понимала, о чём её спрашивают. Какие-то дежурные вопросы, на которые всем плевать. Ответы из трёх вариантов: «угу», «ага» и ещё что-то нечленораздельное.

Ася смотрела под ноги. Там хрустела хвоя, и мысль о том, что это хрустят кости, липкими пальцами держала сердце.

– Ась, а ты раньше тут была?

– Да… нет, кажется, не была.

– А ты давно тут… ходишь? – вкрадчивый вопрос, аккуратный. Словно шаги по топи.

Ей даже показалось, что она в эту самую топь наступила.

Но под ногами спружинил мох.

– Недолго хожу. С утра вот.

– А почему ты одна?

– А я и пришла одна…

– А почему?

– Я… не знаю, ничего не знаю, – кажется, Ася врезалась в дерево, но нет. Это мысль ударила её изнутри. Она пошла быстрее.

– … и не стоит убегать.

До вечерней, до зари.

Ася закрыла уши ладонями, не особо переживая о том, что о ней подумают, и едва не побежала вперёд. Она не хотела знать откуда идёт звук. Она хотела от него сбежать.

Впереди показался спуск от лесистой возвышенности к серым крышам деревянных домов. Маленькая, с десяток домов деревенька.

Вот она, цивилизация, до которой Ася сама раньше не могла дойти.

Но теперь ей ужасно хотелось обратно. Прочь!

Даже притормозила, пропуская вперёд Зою и Саню.

Старые деревянные дома смотрели пустыми окнами, небо разгоралось рыжим, обещая скорый закат.

Воздух был сладок. Но не как цветущий иван-чай или грибная поляна. Гнилостность, липкость, удушливость пропитали каждый вздох.

Ася завертела головой, ища скотомогильник или тело лося, оленя. Хоть какой источник запаха. Но увы.

Только серые дома обступали, словно серые деревья.

Ведь дома это и есть деревья, мёртвые.

И смотрели мёртвыми глазами. Чёрными изнутри, как камни на стоянке, выжженные огнём в середине. И пахли тоже так же.

Гарью и сладостью.

– Ребят?

– Не узнаёшь это место?

Асе казалось, что дома эти тёплые и даже горячие. Прикоснись – и обожжёшься.

И стоят они кру́гом, сходятся множеством уже неразличимых дорожек у колодца, такого же серого и разваленного как и они. Только не поросшего травой и мхом.

Ася резко повернулась, и они все слились в одну серую стену, неразличимую и одинаковую, как непроглядный лес, как тошнотворная карусель.

– Я не понимаю, что это за место?

– О, это мёртвая деревня. – Зоя вынырнула из полуразваленного жилища, и карусель в глазах Аси остановилась.

– Настоящая, мёртвая, сектантская деревня. Здорово! – девушка тряхнула перед Асей гремящей коробкой.

– Вообще не вижу ничего здорового, Зоя. Тут нет людей, тут нет никого живого.

– Это сейчас нет, а раньше было. И живого, и не очень…

– Давай без шуток про мистику, мне и так тут не нравится.

Ася отвернулась, стараясь не смотреть на спутников, колодец, мёртвые дома. Щёлкнула слайдером, набрала номер.

– Пшпш мы пшпш вас пшпш нашли пшпш…

– Нет, ну опять! Чего за?..

Саня вздохнул:

– Да хватит звонить, они тебе нового ничего не скажут.

– Ага, уже все всех нашли, – подхватила Зоя.

– Кого наш?..

Саня, воткнув нож в столбец колодца, что-то вырезал на нём, ковырял и бормотал одними губами. Он больше не обращал на Асю внимания.

Зоя быстро двигалась от дома к дому, по кругу, оставляя на каждом отпечаток красной ладони. След блестел в лучах заходящего солнца багровым клеймом на древесной коже. Дом за домом, раз за разом, замыкая кровавый круг.

– Ты только не ори.

– Да всегда орут, а толку? – отряхнул руки Саня и обернулся к оставленной у колодца коробке.

Запах сладости и гнилости захлеснул Асю на расстоянии нескольких шагов. Шагов, которые она не хотела делать, но сделала, повинуясь приглашению.

Заглянула в коробку и оказалась в знакомой карусели: серые дома, красные следы, Санино лицо, коробка и длинные белые кости смешались в вихре.

– Хорош её пугать! Хотели же по-быстрому.

– Ладно, ладно, – он вынул кости и стал выкладывать их кру́гом колодца.

Ася икнула, чувствуя внутри себя липкий холод. Ноги онемели.

– Ася, времени мало, бежать ты не сможешь, так что давай без глупостей. И всё быстро закончится, ок? – Зоя подошла к ним, держа в руках… мяч? Шар?

Голову.

Череп.

Он смотрел на Асю провалами чёрных глазниц. Как дом. Как кострище. Как колодец.

– Вашу мать, вы… – она шарахнулась в сторону, пнула коробку, просыпав оставшееся содержимое – кости и телефон.

Поцарапанный, побитый уже не белый телефон с выщербленными рыжими кнопками.

– Какого хрена тут происходит?!

– Я предупреждал, Зоя, стоило поговорить, – выдохнул Саня и закончил круг.

Воздух задрожал, стал плотным и душным, навалился на Асю, прижимая к земле.

Она взвыла, сползая по мшистому бревенчатому боку.

– Скоро всё закончится, всё закончится, там, где началось, – мурчала Зоя, вкладывая в руки Аси череп.

Пальцы ударило током, обожгло кипятком, холодом. Как лизнуть качели на морозе – не оторвёшься. Слёзы заволокли глаза.

– Мы тебя нашли, Ася, нашли. Теперь всё будет хорошо. Они тебя не отпускали, а мы отпустим. Тебе пора идти дальше.

Мир вокруг поплыл, всколыхнулся, словно лесное море, зашумел.

– Мама… как же… мама…

Сквозь пелену прорвался голос Сани:

– Не волнуйся, у неё всё хорошо. Тринадцать лет прошло – твои поиски закрыли, похоронили пустой гроб. Очень жаль, что так вышло, но кости мы смогли найти уже после похорон. Местные культисты хорошо постарались, спрятали тебя. Их ритуалы требуют постоянства: алтари, мох, срок – всё до вечерней зари. Это ты сама это знаешь, слышала же.

– Не… не перезвонили…

– Да, вы, мёртвые это не любите. Отпустить тебя они не могли и искать помощи не позволили. Но это уже в прошлом. У нашего ритуала тоже срок. А теперь… теперь тебе пора.

Автор: Ника Серая
Оригинальная публикация ВК