Одержимый⁠⁠

Странности в поведении своего отца Петра Митина - Игорь заметил около месяца назад. Поначалу они были незначительными и не вызывали никаких опасений.

Выражалось это в том, что отец стал подолгу задерживаться в подвале, в котором проводил много времени. После таких посещений, он начинал вести себя странно, в его отрешенном взгляде, появилось что-то жуткое, чего раньше не было. Чем дальше, тем страшнее становилось сыну. Украдкой наблюдая за ним, он пытался понять, с чего именно все началось и какой день можно считать отправной точкой всего того ужаса, который случился впоследствии.

Петра Митина в деревне Озерки откровенно говоря недолюбливали. В какой- то мере, это объяснялось тем, что он слыл жадным и склочным мужчиной. И это притом, что Петр занимал должность деревенского фельдшера, попасть на прием, к которому мечтали жители всех соседних районов.

Фельдшеру недавно исполнилось сорок пять лет, а его сыну восемнадцать. Но сын не захотел идти по стопам отца и связывать свою жизнь с медициной. Родная мать парня умерла пятнадцать лет назад, поэтому все его детские воспоминания были связаны только с отцом.

Игорь прекрасно помнил времена, когда они жили впроголодь. Отец откладывал каждый рубль и экономил на всем, на чем только можно. С молодой мачехой, отношения у Игоря не заладились сразу. Между супругами частенько случались перепалки, но, как правило, всё заканчивалось миром.

Этому была причина. Петр не хотел, чтобы их крики услышали соседи и узнали его секреты.

- Да ладно, какие у тебя могут быть тайны, пап? - спросил как-то Игорь.

От этого вопроса Петр Леонидович вдруг резко изменился в лице и побледнел.

- Это не твое дело, щенок! Ты бы лучше в себе разобрался! - злобно огрызнулся он тогда.

В этот момент Игорь искренне пожалел о том, что затронул болезненную для того тему. Парень знал, что секреты у бати и впрямь есть. Иначе зачем он постоянно спускается в подвал и проводит там по нескольку часов?

Вдобавок он сменил в подвале старый замок на новый, и стал носить ключ у себя на шее. «Что же он там прячет!? В нем ничего нет, кроме пустых банок и старого хлама!» - задумывался Игорь.

В такие моменты парню хотелось забраться туда и посмотреть своими глазами на то, что отнимает у отца так много времени. Но не только странные отлучки вызывали у Игоря подозрения. А и вспышки необъяснимой агрессии, проявляемой его отцом. Иногда, тот вел себя так, словно в него вселялся злой дух, требующий слепого поклонения силам Зла.

Как-то утром, Игорь проснулся раньше обычного от того, что его разбудил непонятный звук, отдаленно напоминающий рычание голодного пса, который отрыл где-то старый говяжий мосол и с аппетитом высасывал протухший костный мозг.

Но у Игоря не было собаки, а значит, подобный звук издавать было просто некому. Парень осторожно прокрался на кухню и от того, что он там увидел, не смог сдержать его судорожный вскрик…

Зрелище было настолько шокирующим, что Игорь инстинктивно сделал два шага назад. Отец, словно дикий зверь, стоял на коленях и с яростью грыз ножку стула. Причем делал он это с таким остервенением, что дерево расщепилось и острые осколки древесины впились ему в десны, разворотив мясистую ткань почти до самого основания челюсти.

Кровь лилась из его рта жутким, багровым потоком, от одного вида которого Игоря затошнило. Присмотревшись внимательнее, парень увидел, что она идет не только изо рта, но и глаз, ушей и даже носа.

Лица мужчины практически не было видно из-за льющейся крови, которой сплошь был покрыт он сам и пол кухни. Ползая на четвереньках, как дикий зверь, отец то и дело заваливался на бок, поскальзываясь на лужах кровавой массы.

Для насмерть перепуганного парня это показалось настоящим кошмаром. Сами движения отца выдавали в нем хищника, который в бессильной злобе грыз деревянный обрубок, не замечая своих ран.

- Пап…Ты чего? Что с тобой!? - опомнившись, воскликнул Игорь и подошел ближе.

В этот момент Петр Митин поднял голову и посмотрел на сына глазами, в которых отразилась сама тьма. Игорь вздрогнул и с трудом подавил новый приступ страха. Он- то прекрасно знал, что глаза у его родителя голубые, но никак не черные. Тот мычал что-то нечленораздельное и все время поглядывал в сторону подвала. Дверь в него была приоткрыта, а массивный замок валялся рядом на полу.

Потом Петр Митин рванул к подвалу, будто пёс увидевший кошку. После прикосновении его окровавленных рук к полу, на линолеуме тут же оставались четкие кровавые следы.

- Пап…Пап!!! Ну куда же ты!!! - закричал Игорь, пытаясь оттащить отца от двери.

Но Петр по-прежнему молчал и пытался скатиться по ступеням подвала вниз. К счастью, на шум тут же прибежала мачеха, которая помогла пасынку удержать мужа и хоть немного привести того в чувство с помощью ушата холодной воды.

Когда кровь с лица Петра была смыта, он на какое-то время снова стал человеком, который не понимал, что с ним происходит. Дрожа всем телом, мужчина прижался к стене спиной и зажмурил глаза от охватившего его стыда и отчаяния.

- Это всё оно… Оно сделало меня таким, - дрожащим от волнения голосом сказал Петр, и снова кинул взгляд в сторону подвала.

В этот момент Игорь понял, что все, что происходит с отцом, каким- то образом связано с этим проклятым местом.

Воспользовавшись заминкой, вызванной тем, что мачеха пыталась помочь мужу, он направился к двери ненавистного подвала. В мгновение ока он слетел вниз по ступеням и едва не рухнул на гору покрытых пылью стеклянных банок из-под солений и варенья.

Парень понимал, что явно не эта груда стеклотары была объектом поклонения отца. Но тогда что же? Игорь повернул голову вправо и заметил на столе кожаный саквояж, которого он не видел ранее. Наверху рычал и бесновался отец, которого из последних сил пыталась удерживать мачеха.

Игорь чувствовал, что этот саквояж каким-то образом связан с безумием родителя, потерявшего людской облик. Рывком раскрыв ручную кладь, он ахнул от изумления. Саквояж оказался доверху набит ювелирными изделиями и пачками денег, которые были предусмотрительно перетянуты резинкой.

- Что это!? Откуда у него такие капиталы!? Да здесь же целое состояние! - пронеслось в голове Игоря.

Но закончить свою мысль парень не успел, поскольку в подвал ворвался Петр, который оттолкнул сына в сторону и прижал саквояж к груди.

- Откуда это!? - стараясь сохранять спокойствие, спросил его Игорь.

Отвечать одержимый не стал. Схватив в охапку саквояж с деньгами, он забился в угол подобно бешеному волку, загнанному в западню охотниками.

Игорь посмотрел на стоявшую чуть поодаль мачеху и покачал головой. Парень понимал, что у отца напрочь сорвало голову и, если ничего не предпринять, то завтра тот разучится говорить, а послезавтра перейдет на сырое мясо.

Причем не факт, что оно не окажется человеческим. В тот день отец так и не вышел из подвала и просидел в нем до самой ночи. Время от времени Игорь подходил к двери и слушал, как где-то в глубине темного помещения, тот бормотал что-то нечленораздельное себе под нос, словно одичавший лесной отшельник.

Но больше всего, сына беспокоило даже не это, а, то откуда у отца взялись такие деньги! Примечательно, что странности Петра Леонидовича, похоже, совпали с появлением в подвале этого саквояжа.

Но сколько бы Игорь не ломал голову над этой загадкой, найти ответ на свой вопрос он так и не смог. Когда утром, мачеха вошла в подвал, то от неожиданности зашлась истошным криком и бросилась прочь из дома. Вскочив с постели, Игорь в одном нижнем белье ринулся на помощь.

Увиденное настолько шокировало его, что ему стоило большого труда не отправиться вслед за мачехой. Сказать, что отец выглядел ужасно - значит, ничего не сказать.

Он или уже оно, по-прежнему могло передвигаться лишь только на четвереньках, а его выгнутая спина стала напоминать половинку сплюснутого бублика.

Но хуже всего в полутьме подвала смотрелась отцовская кожа, которая по какой-то причине покрылась жесткой, колючей шерстью, с виду напоминавшей иссиня - черную стальную проволоку.

Лицо Петра Леонидовича превратилось в жуткое подобие посмертной маски окоченевшего трупа дикого животного.

Уши заострились и покрылись густым мехом, а верхняя губа уменьшилась в размерах, обнажив крепкие, белые зубы. Нижняя, напротив, отвисла к низу, вследствие чего изо рта постоянно сочилась на пол тягучая, зловонная слюна.

- Господи, да ведь он превращается в какого- то упыря! Но как? Почему? - дрожа от страха, думал Игорь.

В это время бесноватый повернул к нему своё измененное лицо и, скрипя зубами, посмотрел сыну в глаза. Было видно, что он силится что-то сказать, но слова даются ему с большим трудом.

- Он…он… меня проклял, - прохрипел Петр.

- Кто он!? Кто тебя проклял? - стараясь не смотреть на отца оборотня, спросил Игорь.

- Месяц назад, - начал рассказывать Петр, - поздним вечером, ко мне в фельдшерский пункт ввалились трое мужчин. Я уже собирался закрываться, когда эти двое притащили своего окровавленного товарища. Этот мужик был ранен. Со слов подельников, он схлопотал пулю во время налета на ювелирную лавку, закончившегося перестрелкой и погоней. При них был саквояж, полный ценностей. Увидев его, у меня сразу загорелись глаза.

Подобное признание Игорь слышал впервые, а потому с нетерпением ожидал продолжения рассказа. Было видно, что мерзкое существо, поселившееся в отце, спешило выложить сыну всю правду, прежде чем оно окончательно не разучилось говорить.

- Вид этих богатств вскружил мне голову. Конечно, я понимал, что их трое, а я – один. Но жадность оказалась сильнее разума. В моей голове тут же выстроился четкий план действий. Это было похоже на наваждение. Раненного налетчика, я отправил к праотцам ударной дозой обезболивающего, вызвавшего у него паралич органов дыхания. С двумя оставшимися, пришлось повозиться. Одного из них, я успел зарубить топором, стоявшим в сенях фельдшерского пункта. А вот со вторым схлестнулся в рукопашную. Мне повезло, он оказался меньше меня, и я смог изловчиться, проткнув его горло скальпелем. Но перед смертью, этот бандит проклял меня, пожелав сдохнуть смертью подзаборного пса, - прохрипел Петр.

От всего услышанного, у Игоря волосы встали дыбом. Его отец стал убийцей, который хладнокровно отправил на тот свет трех человек!

- А что ты сделал с телами? - все еще не веря в услышанное, спросил Игорь.

Монстр, бывший некогда его отцом, прохрипел:

- Тела я закопал на пустыре за фельдшерским пунктом. Головы специально отделил от туловищ и утопил в болоте. Руки - захоронил на опушке леса, чтобы затруднить опознание. Забрав себе добычу налетчиков, я хотел зажить богатой жизнью. Но вместо этого, стал медленно превращаться в зверя. Это все проклятие. Думаю у меня просто нет шансов на исцеление.

Откровения отца потрясли Игоря до глубины души. На его глазах тот превращался в монстра, который стремительно терял остатки всего человеческого. Но при этом, существо по-прежнему оставалось родителем Игоря. И бросить его вот так, парень никак не мог.

- Уходи, пока я не стал тем, в кого обречен превратиться! Запомни: ты мне не сын. Я женился на твоей матери, когда тебе был уже год. Я бесплоден. Вот и решил поиграть в отца, чтобы никто не тыкал в меня пальцем, - словно прочитав мысли Игоря, прохрипел монстр.

Взглянув в глаза дьявольского отродья, парень понял, что тот не шутит. В мгновение ока он вбежал по ступенькам, перемахнул через порог, и с шумом закрыл дверь, после чего для надежности накинул на петли массивный замок.

В ту же секунду, подвал огласил истошный рев, который известил парня о том, что его отчим стал настоящим исчадием ада. Дверь Игорь так и не открыл, терпеливо слушая рев твари, проклятой умирающим бандитом.

Он чувствовал, что отчим сказал правду и спасти превратившегося в монстра мужчину, одержимого бесом, уже никто не сможет. Как выяснилось, впоследствии, все рассказанное Петром Митиным оказалось правдой. Тела троих убитых налетчиков и впрямь были обнаружены на пустыре за фельдшерским пунктом.

Головы найти не удалось, но вот отрубленные кисти все-таки смогли помочь в этом непростом деле. По ним тела идентифицировали и отправили в районный морг. Когда вызванный Игорем участковый открыл дверь подвала, то нашел в нем только огромного мертвого пса, брюхо которого было набито сожранными деньгами и драгоценностями из того самого кожаного саквояжа…