Обрывки
То, что вы сейчас прочтёте, это и не рассказ вовсе. Это так, обрывки какие-то. Иногда прилетит в голову шальная мысль, какой-нибудь образ. А ты не готов. Ты в кино с девушкой, за рулём в командировке, или вовсе на годовом отчетном собрании перед учредителями компании. Запишешь торопливо мысль в блокнот, или на том, что под руку попадётся. Думаешь – потом сделаю из этого рассказ. А через минуту настроение уходит, потому что девушка требует внимания, в командировке ты устал или учредитель поинтересовался, чего это его любимый фармацевтический проект в вашем регионе притормозил. А обрывок повисает бесполезными кривыми строчками. И выбрасывать его жалко, и применить некуда.
Копились у меня такие обрывки, кочевали из черновика в черновик. Наткнёшься на какой-нибудь, перечитаешь. Вроде бы и мысль интересная, а чувство пропало. Вздохнёшь и отложишь в сторону. На потом. Вот наступят выходные, пойду в отпуск, выйду на пенсию, и тогда….
А недавно я махнул рукой и решил для себя – все, ничего уже не будет. Я и не помню, в чем смысл некоторых обрывков. Не будет из них полноценных рассказов. А чтоб не висели они в пустоте, жалуясь друг другу на мою безалаберность, собрал я их в одном…, пусть будет в одном безумном очерке. Этакая каша из мыслей, образов, сцен. Порядка в них не больше, чем у меня в голове, или в комнате у моей дочери.
Пусть будут. А то, честное слово, жалко выбрасывать.
Заранее прошу прощения, я в этом рассказе иногда буду материться. Совсем немножко, полдесятка слов не больше. И это не потому, что я такой невоспитанный или плохой, а потому, что жизнь такая.
Ну вот, к примеру было бы странно, если я рассказал бы так:
«Собрал полковник солдат на плацу и сказал:
- Уважаемые господа солдаты. У нас небольшие неприятности. Вчера лейб-гусары 3-го подразделения сержанты Иванов и Петров потеряли на полигоне БТР. Лично я, и весь наш командный состав искренне огорчен».
Смешно, правда?
Всем понятно, что Иванов с Петровым БТР не потеряли, а Прое..ли. С тремя восклицательными знаками. И солдаты вовсе не господа и совсем не уважаемые вот лично этим товарищем полковником. И ещё этот самый полковник будет между слов вставлять для связи короткое, но ёмкое «бля». И без этого «бля» его речь будет неточной и неправильной. Литературной, красивой, но неправильной. А я же про жизнь пишу.
***
Едешь по минской кольцевой на работу. Зеваешь, поёживаешься, потому что сидение после морозной ночи ещё не прогрелось, а ты торопился, рванул с места. И этот холод уже проник через тонкую ткань твоего красивого, но нефункционального пальто. А ещё боковые зеркала в инее. И в потоке полно таких как ты не выспавшихся и замерзших. Вы рычите друг на друга моторами, воняете выхлопом похуже скунсов. И все это стадо железных мамонтов едет за кормом.
И, как назло, по радио крутят какое-то…. Короче что-то неинтересное крутят. И радиоведушие тоже сонные, и их искусственные голоса вместо бодрости вгоняют в тоску. И ещё – ПОНЕДЕЛЬНИК. А вот это совсем трындец. Какой-нибудь понедельник, шестое ноября, восемь утра. То есть впереди – рабочий день, рабочая неделя, половина осени и вся зима. И зимних каникул не будет, потому что тебе уже 38 лет, и ты начальник отдела продаж в какой-нибудь фирме. Самая тоска, до пенсии ещё далеко, а каникул уже не будет. И Понедельник. Но про понедельник я уже говорил.
И в этом чудесном настроении катишь ты по кольцевой. Впереди – джип навороченный, и ты думаешь – только бы не затормозил, а то бампер у него стоит, как вся твоя машина. А ещё всякие гонщики втискиваются в поток, пугая тебя внезапным появлением откуда-то сбоку. А если пробка – то соседний ряд обязательно двигается быстрее до того самого момента, пока ты в него не перестроишься. А обочечники так вообще пролетают, не снижая скорости. А ты так не умеешь.
И справа от тебя высоченная гора. Но это не Эверест и даже не Карпаты. Это городская свалка. Огромная такая свалка двухмиллионного мегаполиса. Настоящий мусорный кряж. На ней крошечными игрушками смотрятся могучие экскаваторы. Смотришь ты на все это великолепие и думаешь:
- Ну нифига себе нагадили минчане. Это ж надо было такую гору мусора собрать. Вот радость-то будет археологам лет через…. Много. Сейчас если раскопают археологи какую-нибудь выгребную яму в древнем поселении, то что они там найдут? Какие-нибудь осколки керамики, крошечную позеленевшую монетку, кости, тщательно обгрызенные и расколотые. И радуются каждой самой мелкой находке. А вот археологи будущего будут разгребать наш «культурный слой» экскаваторами. Ещё и перебирать начнут:
- Так, этот Айфон у нас в музее уже есть. И этот телевизор тоже. А холодильников этой модели у нас уже сто штук.
И барахлом нашим будут завалены все музеи.
Так еду я мимо этой огромной кучи мусора и вдруг вижу почти чудо. У подножия мусорного Эвереста деревенька небедных людей, а посреди этой деревеньки – церквушка. Маленькая, белая. И свет утреннего солнца падает так, что мусорная куча в тени, а церквушка светится своими белыми стенами, золочёным куполом и почти невидимым крестом. Мусорная куча грозно нависает над ней, но она где-то там, далеко, сзади, в темноте. Наглядная демонстрация победы света над тьмой.
И сразу как-то легче на душе становится. Вот бред же, а красиво. Только представляю, какие там запахи, в этой деревеньке небедных людей.
***
Кстати насчёт мусора и холодильников. Вот у меня на кухне холодильник большой. Когда жил в общаге медуниверситета – холодильник под столом в комнате помещался. Да и что там было хранить? Полупустую банку солёного сала? Кастрюлю с засохшими остатками гречневой каши? Однажды, помню, разбогател, так пельмени лежали. Дня два. Потом разорился и заначку съел.
Пока кочевали с женой по съемным квартирам – каких только холодильников не насмотрелись. Помню, один ревел так, что соседи снизу приходили. Жаловались. А второй морозил так, что стоило положить в него на пару дней пачку масла, то потом приходилось размораживать, чтоб освободить это масло из ледяного плена. Чувствовали себя то ли Каем, то ли Гердой. Складывали из осколков масла слово «Бесконечность».
А когда своя квартира появилась – тут уж мы пустились во все тяжкие и купили Холодильник. Здоровенный такой, тихий. Включили, торжественно открыли, полюбовались на свет лампочек. Закрыли. Положить в холодильник было совершенно нечего, потому что все деньги на месяц вперёд были безнадёжно потрачены.
К счастью времена пустого холодильника прошли и сейчас у нас другая беда. Готовим мы с женой по принципу - кто первый с работы пришёл, то и начинает. Мне кажется, она иногда специально задерживается, или это у меня паранойя?
Короче, готовим каждый день. И много. Особенно я отличаюсь, потому что с работы прихожу голодный. А когда я голодный, то я себя не контролирую, могу на целую роту солдат наварить. А у меня в части не рота солдат, а две девочки. Пришли, носами покрутили, поклевали. И в наготовленной горе еды их деятельность едва заметна. А один я справиться не могу, я и так уже под центнер вешу, и пиджаки на животе не застёгиваются.
Еда осталась, значит - в кастрюльку, в контейнер и в холодильник. Потом съедим. А назавтра жена раньше приходит и тоже готовить начинает. И тоже немало, потому что у неё муж поесть любит. Любит, но не настолько же! И муж, как все нормальные люди недавно произошёл от обезьяны. От обезьяны, дорогая, а не от бегемота!
Не доели. Поставили в холодильник. Новый археологический слой.
А в субботу с утра лень готовить, лезем вглубь веков, ищем чего бы перекусить. О, плов! А когда я плов готовил? Юлька, ты плов не готовила? На этой неделе точно нет? Значит лучше крышку контейнера не открывать. Я же военный эпидемиолог, я должен препятствовать вторжению чужеродной культуры, которая захочет уничтожить человеческую цивилизацию. А выбрасывать жалко. Ну пусть ещё постоит.
***
Стоял я как-то у светофора. Долгий такой светофор, минуты полторы красный горит, есть время подумать, послушать по радио целую песню, с женой поругаться, потому что опаздываем оба на работу, а светофор издевается.
А тут смотрю – весенний сквозняк кружит грязный такой белый пакет с логотипом известного гипермаркета. Поднимает его по спирали, бросает из стороны в сторону. Пакет, как живой, мечется, дергается, потом плавно идёт вниз, но сквозняк его не отпускает, бьет в бока резкими порывами, рвёт в стороны.
«О, красота по-американски, - подумал я.
В этом движении пакета действительно есть что-то завораживающее, хотя Рикки Фиттс, конечно, псих, каких мало. Пакет покружился, поднялся на уровень третьего, седьмого этажа, постучался в окна надутого офисного центра. Его понятное дело, не пустили, и он полетел дальше. Я уже и про светофор забыл.
А потом ветер изменился и вся эта дрянь спикировала вниз. И прямо мне в лобовое стекло – Хрясь! А я машину только вчера вечером помыл. А пакет грязный.
«Сука, - думаю. – Ну вот никакой эстетики в жизни!»
Продолжение следует
Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)
