Об аддикции (зависимости)
"Аддикция – это поглощенность человека чем-то до состояния утраты контроля. Каннибалы – это специфические люди, которые умеют поглощать других. Однако, это редкий вид, и большинство случаев поглощения осуществляется не каннибалами, а явлениями другой природы.
Неправильно было бы считать все то, чем поглощен человек, безусловным злом. Очень часто человек оказывается поглощен тем, что другим людям приносит пользу, да и ему самому было не вредно, пока он не оказался этим слишком поглощен.
Аддикцией может стать все, что угодно: еда, фитнесс, шопинг, любовь, секс, дети, работа, психотерапия, интернет и т.д. Самое важное и полезное в жизни может превратиться в аддикцию, если начнет занимать слишком много места в психическом поле человека. Чем больше места занимает нечто в поле относительно других источников психической энергии, тем больше его власть над человеком.
Не правда ли, довольно глупо объявлять нечто злом лишь за то, что оно превратилось в аддикцию? Поглощающий и людоедский механизм зависимости не означает, что необходимо уничтожить то, что является объектом зависимости. Иначе бы пришлось уничтожить все. Дело не в объекте, а в том, что с ним по какой-то причине образуется патологическая связь, патологическая по одной (!) единственной причине – из-за своей эксклюзивности, то есть из-за отсутствия других, конкурентных связей.
Аддиктивная, поглощающая связь устанавливается только в одном случае: когда явление начинает занимать почти все психическое пространство человека. Если это явление – человек, он превращается в кумира, если это явление – идея, она превращается в манию. Мания полностью преображает мир вокруг человека, субъективный, а затем и объективный. Бесполезно убеждать человека, что он в безопасности, призывать посмотреть на вещь с другой стороны, фикс-идея не допускает никаких других сторон.
Сравните, к примеру, фанатичного воинственного патриота, алкоголика, безумно влюбленного и радикальную феминистку в стадии «мужчины – враги». Хотя эти люди зафиксированы на различных идеях, их роднит то, что они за-фиксированы, то есть поглощены. По сути – съедены своей идеей-фикс. У этих людей утрачена критичность, они воодушевляются, когда речь идет о предмете их страсти, и впадают в ярость, когда их пытаются остановить, они беспокойны, на взгляд невовлеченных окружающих – неадекватны, не способны отвлечься от своей идеи-фикс.
Невовлеченные окружающие говорят им одно и то же «ты слишком зациклен на этом», «ты все воспринимаешь через это», «посмотри на мир шире, обрати внимание на другое, займись чем-то еще», но для маниакально вовлеченного такие советы оскорбительны, поскольку ему пытаются донести, что его мания – пустяк, тогда как он убежден в ее абсолютной важности, так как находится внутри нее – захвачен ею. Как он жил до этого, он не помнит, но ему кажется, что жил он плохо, тускло и суетно, он не хочет возвращаться в свою прошлую жизнь, презирает ее. Такого человека очень сложно «вытащить», поскольку он этого не хочет, он сопротивляется и всех «помощников» считает лишенцами. Чтобы представить какую-то иную жизнь для себя, он должен уметь абстрагироваться от мании, но это возможно, когда в психическом поле есть свободное место, а его мания захватила его целиком. Любой образ, который он представляет себе, обезображен его манией. «Выкинь его из головы, - говорят несчастной влюбленной. – Ты начнешь жить полной жизнью, общаться, радоваться, а не сидеть в тоске». Но влюбленная не может представить себя радостной без любимого, она видит себя только одинокой и скорбящей, и это образ пугает ее. «Перестань бояться и ненавидеть мужчин, - говорят воинственной радфем. – Относись к ним как к людям». Но в поле радфем нет места для создания образа мужчины – неврага, и если она пытается такой образ нарисовать, ей очевидно, что это наглая ложь. То же касается фанатичного патриота по отношению к его врагам, он не может относиться к ним терпимо, поскольку глубоко убежден в их желании уничтожить его. Что касается алкоголика, умозрительно он может согласиться, что алкоголь вреден для здоровья, но ему не нужно здоровье ни для чего, кроме как пить. Пить алкоголику нравится, а не пить – мука, и когда ему предлагают жить ради муки, убеждая, что это весело и интересно, он испытывает то же самое желание – послать подальше.
Стадии аддикции, они же стадии съедения, слияния, поглощения, не важно, как это называть, я когда-то уже описывала. Но сделаю это еще раз.
Самому слиянию долго или коротко предшествует стадия взаимодействия, когда никакого слияния нет. Главная характеристика такой стадии – независимость от явления (идеи, человека, вещества), способность относиться критически, видеть недостатки, подвергать сомнению, обходиться без него, забывать о существовании на время.
Условно слияние начинается со стадии, когда явление захватило половину психического поля. До этого можно говорить об интересе, даже влечении, но только на этой стадии начинает формироваться как таковая аддикция.
Кто читал, может быть помнит, как описывалось в этом жж любовное слияние. Постепенно возлюбленный становится все более приоритетным в жизни, а все остальное теряет актуальность. Друзья уже не так интересны, работа почти не волнует, время до свиданий коротается, все прошлые интересы уходят на задний план. Когда половина поля занята объектом, возникает конфликт между прошлыми привязанностями и формирующейся аддикцией, поскольку динамика любой аддикции – захват, и все прочее начинает вступать с ней в противоречие. Если в этот момент человек не соберется с силами и не начнет противодействовать тяге, вытесняющей из его жизни все остальное, он станет аддиктом. То же самое происходит с идеями. Пока картин мироустройства в голове человека много, они в чем-то противоречат, в чем-то дополняют друг друга, но не сливаются в одну, человек сохраняет ментальную автономию и критичность. Как только одна идея становится слишком значима, все остальные вынуждены ей уступить: либо уйти, будучи признаны заблуждениями, либо подстроиться под новую идею, поменяться. Идея начинает царить в картине мира, она более не принадлежит человеку, но человек принадлежит ей.
У каннибализма есть одна очевидная особенность: каннибалов люди всегда видят не там. Ненависть к кому-то и готовность обозвать каннибалом – доказательство того, что этот человек (этот народ, этот гендер) не ест вас. Чтобы было возможно съедение, вы должны страстно обожать это, идентифицироваться с этим, считать это самым истинным и самым главным. Поэтому "каннибалом" для каждого фанатика является то, чему он фанатично служит, а не то, с чем он воюет. Пока воины и воинки воюют с мифическими людоедами, их динамично поедает собственный воинственный эгрегор. Здравая когда-то идея, будучи доведенной до крайности и получив слишком много власти за счет психической энергии, превратилась в прожорливую лярву. (Лярвой мистики 19 века называли астральное образование, обладающее магнетической силой).
Чтобы в сообществе не было междоусобиц, любовь была без слияния, брак был без насилия, феминизм и другие "измы" были без ненависти, необходимо избегать поглощенности чем-либо, надо быть вовлеченным в разные процессы, не монополизированные чем-то одним.
Представьте себе солнце со множеством лучей, где каждый луч связан с какой-то отдельной сферой, связан плодотворно, взаимополезно, но ни одна сфера не поглощает слишком много лучей. Именно так выглядит устойчивая, деятельная, хорошо интегрированная в мир, но при этом достаточно автономная личность (и здоровая биологическая клетка, и процветающая экономика, и все нормальные живые системы), личность, сохраняющая трезвый взгляд на все, критическое мышление, а так же обладающая сильной волей. Как этого добиваться поэтапно, индивидуально, как избавляться от уже существующих аддикций, как перестраивать искаженную энергетическую систему и создавать плодотворные связи, я буду писать на новой площадке. А пока коротко.
Единственная эффективная защита от аддикции, которую в настоящий момент предлагает наука аддиктология, – это полиаддикция. Полиаддикция – это такое состояние, когда удовольствие приносит не что-то одно, а много разных вещей, никак не связанных, лучше даже слегка теснящих друг друга. Главная защита от фанатизма – неоднозначный взгляд на все, способность подвергать все сомнению, смотреть с разных точек зрения и иметь в голове множество разных картин реальности. Как только нечто кажется единственно верным, необходимо сказать себе, что эта истина не абсолютна, и поискать ей условное опровержение, чтобы взгляд на мир из плоского вернулся к объемному. Как только опровержение какой-то конкретной, узкой и плоской «правде» искать становится трудно и неприятно, можно диагностировать у себя начинающийся фанатизм. В сфере влечений такой диагностикой может стать желание сократить время на все другие дела, чтобы посвящать себя целиком чему-то «главному». Это свидетельствует о том, что поле захватывается чем-то или кем-то.
Устойчивость человеку, как известно, дают его ресурсы, много разных внешних и внутренних опор (внешние без внутренних как еда для человека с зашитым ртом). В сфере влечений – это разные интересы, полезные и приятные связи. В идеологической сфере – это широта взглядов и интерес к различным парадигмам. Как только идет речь о том, что нечто становится преимущественным и грозит стать единственным, пора бить тревогу, о чем бы речь ни шла: об идее, о любимом человеке, друге, ребенке, работе, хобби, спорте и особенно о каком-то веществе. Химическая аддикция не обязательно сильнее так называемой психологической (в случае последней меняется и химия, в случае первой - психика, так что деление условно), просто наркотические вещества разрушают быстрее и поэтому делают процесс обратного хода и восстановления трудным. В остальном различий мало.
П.С. Вот еще какой вопрос очень важен.
Может ли быть ненависть, вражда и война - способом выхода из какой-то аддикции? Например, если человек, группа, класс, нация были кем-то или чем-то поглощены, служа этому и отдавая себя целиком, может ли быть их "прозрение" и ненависть, бунт и война - способом разорвать патологическую связь?
Ответ: нет.
Сущность зависимости (и экономической, и химической, и эмоциональной) не в том, что есть некий враг, которого надо уничтожить, а в том, что человек образовал с кем-то или чем-то эксклюзивную истощающую его связь, не питается ничем более, не имеет широкого доступа к другим ресурсам, а зациклен на одном, поглощен одним, в силу чего искажен и ослаблен. Это тот самый сук, на котором он сидит, ощущая дискомфорт и беспомощность, и думает, как бы его срубить. С сука необходимо сначала слезть, лучше не на другие суки, а на землю, достичь собственной устойчивости, а потом уже думать, рубить ли сук. Окажется, что сук в данной позиции безопасен, он царапался и ограничивал движение только пока на нем сидели, а на взгляд стоящего на земле выглядит вполне нейтрально или даже полезно. То же самое касается любой аддикции. Не надо сжигать айфоны за то, что у них много фанатов, не надо уничтожать компьютерные игры и казино, не стоит топить в океане запасы алкоголя и выжигать поля мака, не надо выбрасывать в мусорку еду. Впрочем, как ритуальный акт - выбрасывания еды и посылание к черту бывшего кумира, может быть и уместно, но как деяние это бесполезно, агрессивно и не имеет отношения к сути. Часто приходится видеть, как человек сначала фанатично служит кому-то или чему-то, а потом так же фанатично преследует это и ненавидит. В том и другом случае он сохраняет свою зависимость, его психическое поле заполнено все тем же объектом, он не занимается расширением своих плодотворных связей и обретением устойчивости. Он продолжает скармливать себя, не тому, так другому. И часто за этим стоит такая рационализация, как: "я хочу вернуть отнятое". Надо понять, что в случае зависимости "отнятое" нельзя вернуть агрессией, а можно лишь построить деятельностью. "Отнять" при самом лучшем раскладе получится лишь материальные ценности, которые сами по себе не способны дать независимости и устойчивости, а всегда бывают либо отняты другими, более сильными, либо быстро и нерационально исчерпаны, либо просто перетекают туда, где есть внутренние ресурсы для утилизации."(с)