О дружбе народов⁠⁠

В конце XVIII века Османская империя оказалась вовлечена сразу в два пересекающихся конфликта с европейскими державами – Австрийской империей и Россией. В сентябре 1788 года австрийский император Иосиф II собрал мощную армию численностью около 100 000 человек, чтобы вернуть прежде отнятые турками территории. Имперская армия расположилась лагерем у Карансебеша (нынешняя Румыния), после чего по окрестностям были отправлены эскадроны гусар, чтобы разведать обстановку. Однако вместо турок гусары обнаружили цыганский табор, где служивым тут же с радостью продали несколько бочонков шнапса. Спустя пару часов кавалеристы его императорского величества радостно валялись на травке и пели национальные песни, совершенно забыв о том, что они, вообще-то, посланы на разведку.

Зато об этом не забыло их командование в лагере, и когда под вечер эскадрон так и не вернулся, для разъяснения обстановки и оказания помощи в случае необходимости был отправлен пехотный отряд. Когда имперские пехотинцы набрели на пьяных в стельку гусар, они тоже пожелали присоединиться к торжеству, однако, поскольку на «шайтан-воду» пехота не скидывалась, ей любезно предложили пройти по известному адресу. И вот здесь крайне важно сделать одну ремарку. В австрийской армии служили представители самых разных народов, населявших империю – венгры, чехи, хорваты и еще много кто. И больше чем друг друга они не любили разве что австрийцев. А если в эту гремучую смесь добавить алкоголь и огнестрел? В общем, слово за слово, и какой-то гусар стрельнул в пехотинца. Завязался то ли бой, то ли пьяная драка, замешанная на пьяном угаре и национализме малых народов. В самый разгар битвы за шнапс кто-то заорал «Турки! Турки!», после чего большинство сражающихся со всех ног бросились к своему лагерю.

Думаете, это конец? Как бы ни так. В это самое время в лагере австрийские стратеги всерьез озадачились судьбой своих войск. Первый отряд послали еще днем – вестей нет. За ним отправили другой – и тоже вестей нет. Ночь на дворе, ни хрена не ясно. Что делать? Правильно, послать третий отряд. И вот, шлепает этот отряд со стороны лагеря, а прямо на него из ночной темноты вываливается орава бегущих товарищей, орущих «Турки! Турки!». Бегущие буквально сминают этот отряд и мчатся в сторону лагеря. Ну а кто может под покровом ночной темноты бежать в сторону твоего лагеря? Только враги. И что с ними делать? Правильно, вдарить из пушек.

Во время получившейся неразберихи на звуки шума из своего шатра вылез австрийский император, который решил, что турки начали внезапную ночную атаку и вовсю идет сражение, а значит, ему нужно командовать войсками. Покомандовал он, впрочем, буквально пару минут, пока его нечаянно в панике не сбросили с коня собственные же солдаты. Бардак закончился только под утро, когда открылась грустная картина – всю ночь австрийцы сражались сами с собой. В лагере не нашли буквально ни одного турецкого трупа. Император, которого только чудом не затоптали, от такого конфуза и вовсе расхотел дальше воевать и приказал трубить отход.

Несмотря на то, что многие авторы раздувают масштабы трагедии и сообщают чуть ли не о десяти тысячах погибших в ту ночь, реальные потери были намного скромнее – несколько сотен пали и тысяча с лишним получили различные раны или увечья. Но даже в этом случае сражение под Карансебашем стало самой громкой победой турецкого оружия в годы царствования султана Абдул-Хамида I, и для ее достижения туркам не пришлось сделать даже выстрел.

Автор: Александр Свистунов

Оригинальная публикация

Паблик в ВК