Незаконченный урок.⁠⁠

События и лица реальные, имена вымышленные.

Пишу этот рассказ в надежде, что кто-то будет более внимателен к ребенку подросткового возраста и не допустит той ситуации, в которой очутился я сам, став героем этого рассказа.

ч.1.

Опять двойка.

В окно класса, шелестя листвой, просился поздний май, вот только я его не видел. Те дни были для меня черным пятном, со слабым светлым ореолом по краям школьной рамы, таким тот день и заполнил.

Молодая математичка, с золотистой «копной» кудрявых волос, тонкими губами диктовала задание, скользила холодным взглядом серых, с прищуром глаз, по нашим головам. Я не сводил с нее глаз, боролся со страхом встретиться с ней взглядом. Ее голос, с нотками металла, мелкими гвоздиками колол мой мозг, 13-летнего пацана, подавлял детскую волю.

Господи, как же я её ненавидел и… боялся!

Урок только начался, последний в учебном году, и решено - последний в моей и в её жизни! Что будет за той пропастью, старался не думать, т.к. боль кольцом сжимала горло, навертывались слезы, стоило мне только представлять себя мертвым, среди оплакивающих родных, а что касается «училки», её мне было, совершенно не жаль… Предыдущие дни прошли туманно, я отрешенно и подолгу бродил по полям, в глухих безлюдных местах… Двойка в четверти! Конец года!…Узнают родители, родственники, знакомые, … будут тыкать пальцем, …это конец! И другого способа исправить ситуацию в моей детской голове не нашлось, а рассказать кому-нибудь, поговорить, поделиться об этом, было немыслимо, стыдно и позорно для меня.

Совершить эту непоправимую глупость, мне, тогдашнему подростку было, конечно же, страшно, но иного пути я не видел.

Это должно было произойти сейчас и здесь, в классе, на уроке.

Я приготовился, ждал, вечность минут в тиски сжимала мысли,… вот сейчас она озвучит годовую оценку каждому ученику, и объявит, что Морозов (это я) будет ходить все лето на дополнительные занятия для исправления годовой двойки.

Я – второгодник?! Этому не бывать!

Завернутый в газету, в портфеле, лежал и ждал, четырехгранный штык от винтовки, времен гражданской войны, его я нашел в степи и аккуратно хранил.

Накануне, я приставил эту звонкую, холодную сталь к своей груди, к сердцу, но не готов был упасть на него, пронзив сердце,… еще слабая надежда освещала мрак мыслей, но в чудо уже не верилось. И я решил, что расправиться только с собой будет неправильно, ведь виновата, прежде всего, она, математичка, а значит, она будет первой…

В то время, я не понимал причину, по которой меня так угнетал и ненавидел этот человек, и только став взрослым, увидел всю картину.

Я не был отличником, особых успехов у меня не было, но когда по распределению, после института, к нам в деревушку приехала молодая семья учителей, стал учиться гораздо лучше и с большим интересом. Это была молодая супружеская пара, они явно, только поженились. Муж – смешной, неказистый и курносый ботаник, в огромных, вечно спадающих роговых очках. Жена – математик, яркая, какая-то ослепительная для нашей деревни девушка, с белоснежной улыбкой.

Через полгода преподавания, молодого мужа забрали в армию, на 2 года и осталась математичка одна, в нашей глухой деревне. Развлечений, кроме сельского клуба никаких, но и туда она пока не ходила.

Но вскоре, видимо совсем заскучав, стала посещать фильмы и танцы.

Ч.2. «Дед»

Мой старший брат, был в числе местных заводил, или, как сейчас принято говорить – неформальных лидеров. Старше меня на 8 лет, был видным, высоким, хоть и на деревенский лад, но по моде одетым, с жутко лохматой головой. Любитель подраться подраться, имел первый магнитофон на селе, бесконечно орущий и хрипящий под звуки «АББА, Смоки, Бони М, Спейс». За ним закрепилась уличная кликуха - "Дед", видимо за свою рассудительность и приоритетное право в принятии решений. Увидев в клубе красивую девушку, он "подвалил" первым, и… не окрепшие семейные узы, явно дали трещину... закрутился деревенский роман, местного «мачо» с молодой замужней солдаткой.

Вскоре она стала интересоваться у меня Сергеем, передавала ему приветы. Потом пошли записки в конверте, я еще долго выступал в роли посредника, почтальона - курьера… Меня совершенно не интересовала, причина столь бурной переписки, да мне в 11 лет, это было и не к чему.

Спустя полгода брата тоже призвали в армию, попал он служить на дальний восток, на китайскую границу. Математичка часто ловила меня и все спрашивала о Сережке, нет ли писем, как он там служит, просила передавать привет. Очень волновалась, ведь слухи от туда были тревожными, неспокойно было на китайской границе, гибли там ребята и все об этом знали…

Однажды, к нам на урок в класс зашел высокий красавец, не смотря на декабрьский мороз, в зеленой фуражке, увешанный всевозможными значками и медальками солдата срочной службы. Я не узнал Сережку, настолько он изменился внешне за два года, но как же я был горд и счастлив в тот миг, что у меня такой брат! Всего с неделю он побыл дома и уехал в город, жить и работать.

С учительницей, у них, что-то пошло не так, они явно больше не встречались.

Осталась она в деревне одна, вместе с обидой на Сергея и на своего мужа, который не вернулся к ней после армии, возможно узнав, как она его ждала.

Прошло какое-то время, и я стал замечать, что мою фамилию, математичка, стала называть металлическим тоном, а порой и с нескрываемой неприязнью. Оценки мои стремительно поползли вниз, не смотря на все мои старания, я стал ставиться в пример, как худший ученик по предмету. Учительница, с радостью поднимала меня на смех, при моих ошибках, демонстративно зачитывая их всему классу, она явно наслаждалась и упивалась, видя мои страдания.

Простите, я, далеко отвлекся в повествования, но хотелось подвести к объективной оценке происходящего и надеюсь, вы уже поняли его суть.

На том последнем уроке мне была объявлена «тройка»… это то и решило исход того дня…

Штык так и остался в портфеле, завернутый в газету…

Тот день и тот урок, что преподнесла мне судьба, для меня никогда не будет закончен, я о нем всегда помню...

Я понимаю, что и та девушка была неопытна, молода и как педагог-воспитатель ни чего из себя ещё не представляла.

Да и в личной жизни, она, явно была не у руля судьбы.

Если она жива, ей сейчас где-то под 60, возраст пожилой женщины.

А мне иногда хочется посмотреть ей в глаза, рассказав эту историю...

А впрочем... ну ее к черту… не стоит, наверное, ворошить прошлое… ведь все хорошо, что хорошо кончается.

Берегите своих детей, будьте внимательнее к их жизни… очень хрупок мир ребенка под напором внешних трудностей, помните, пожалуйста, об этом.