Немного о серьезном. Мемориал солдатам Чеченской войны
Как бы я хотел видеть мемориал солдатам в Чечне? Не ветеранам локальных войн вообще, а именно Чечни.
В Александровском саду, под Кремлевской стеной, из разломанного бронзового снарядного ящика горит Вечный огонь. Вокруг него, прямо на земле, полукругом на цинках сидит взвод. Человек девять-десять. Такие, как были в жизни - грязные, в экземе, с прожженными бушлатами. Закатанные пидорки, перчатки без пальцев. Кирзачи. Самодельные разгрузки. Кто протягивает к огню руки, кто грызет сухарь, кто курит, кто просто сидит. Оружие, снарядные ящики, открытые цинки с патронами.
Между солдатами есть пустые места, свободные ящики - чтобы можно было подойти, посидеть, выпить.
В пролом в стене загнан бэтэр. Из люка торчит водила с надетым на одно ухо наушником от рации. Под носом бэтэра привязан гамак, в котором хрючит взводный.
А рядом с костром, спиной к нему, метрах в пяти, стоит парнишка - шустрый, наглый, немного франтовитый - в берцах, в разгрузке, без шапки, с длинным чубом. Такие в каждом взводе есть. Стоит, и с прищуром, слегка наклонив голову, покуривая, смотрит. На проходящих мимо. На пьющих пиво на лавочках. На торговый комплекс "Манеж".
На стене - попадание снаряда и надпись: "Самый легкий день был вчера".
И фамилии погибших - без мрамора, прямо на Кремле, гвоздем выцарапать в кирпиче, направо и налево.
Больше ничего не надо.
В Александровском саду, под Кремлевской стеной, из разломанного бронзового снарядного ящика горит Вечный огонь. Вокруг него, прямо на земле, полукругом на цинках сидит взвод. Человек девять-десять. Такие, как были в жизни - грязные, в экземе, с прожженными бушлатами. Закатанные пидорки, перчатки без пальцев. Кирзачи. Самодельные разгрузки. Кто протягивает к огню руки, кто грызет сухарь, кто курит, кто просто сидит. Оружие, снарядные ящики, открытые цинки с патронами.
Между солдатами есть пустые места, свободные ящики - чтобы можно было подойти, посидеть, выпить.
В пролом в стене загнан бэтэр. Из люка торчит водила с надетым на одно ухо наушником от рации. Под носом бэтэра привязан гамак, в котором хрючит взводный.
А рядом с костром, спиной к нему, метрах в пяти, стоит парнишка - шустрый, наглый, немного франтовитый - в берцах, в разгрузке, без шапки, с длинным чубом. Такие в каждом взводе есть. Стоит, и с прищуром, слегка наклонив голову, покуривая, смотрит. На проходящих мимо. На пьющих пиво на лавочках. На торговый комплекс "Манеж".
На стене - попадание снаряда и надпись: "Самый легкий день был вчера".
И фамилии погибших - без мрамора, прямо на Кремле, гвоздем выцарапать в кирпиче, направо и налево.
Больше ничего не надо.