Немного о призраках
Души, покидая плоть, отбрасывают её, как нимфа отбрасывает свою, превращаясь в имаго (максимально избитая метафора с превращением гусеницы в бабочку окончательно набила оскомину; ради развития литературы необходимо стараться использовать минимально избитые метафоры, чтобы с десятилетиями… да, бабочки становились гусеницами). А вместе с материальным телом душа, она же призрак\призраченка, привидение\привидение, отбрасывает все недостатки и преимущества материального. И до того душе становится плевать на материальное, что она сквозь это материальное запросто проходит, будто мощнейшее излучение. Удивительное свойство, увы, недоступно живым, зависимым от материального настолько, что без него они перестали бы быть живыми.
Наряду с этим свойством призраки получают и другое. Призрак, передвигаясь по поверхности, не проваливается сквозь неё, если ему в том нет нужды, и провалится сквозь неё, возникни у него такая необходимость. Обе эти способности объединяет одно: все эти фокусы призраки проделывают абсолютно бессознательно. Так живые дышат, переваривают пищу, стучат сердцем в груди, гоняя кровь по венам, а бывает, и занимаются любовью. А потом появляются дети, зачатые автоматом...
Но многие закономерности известны тем, что их имеют исключения. Вот и на Кладбищенском острове нашлись места, где призраки не могли бессознательно проходить сквозь материальное.
Бухвала обнаружил одно из таких исключений на Кладбищенском острове ещё в первый год своего исключения на Кладбищенский остров (каламбур?! ха-ха!). Конечно, великому, но бывшему аптекарю-мизантропу с самого начала его невольного пребывания на клочке суши не давал покоя вопрос, какого беса ему не вырваться с острова, переступив береговую линию? Даже ног не замочить в заливе! Образно выражаясь, разумеется.
Терзаемый смутными предположениями, Мудрик повстречал других обитателей острова, на тот момент весьма немногочисленных и строго представленных той самой парочкой невменяемых призраков, спустя годы столь обильно шутивших над словом “дерьмо” в “Синем роге”. С тем трактир и покинувшими. Оба призрака были из простых и простого внутреннего устройства, не брюзги, не снобы и не гордецы, и потому без разбору впитывали всё, что дала им жизнь и давала смерть, так что простим им их незатейливый юмор. Совершив в своей шизоидно-отрывистой манере обмен серией безукоризненно бессмысленных реплик, прозрачно-голубые безумцы удалились прочь, оставив Мудрика, привычного к более рациональному и логическому мышлению в совершеннейшем ступоре недоумения. Со слов безумцев выходило, дескать, надо пройти там, где нельзя пройти, а нельзя пройти там, куда отправляются все. Естественно, отчаявшись добиться от шизоидов чего-то более внятного и вразумительного, Бухвала Мудрик решил, что всё услышанное является полнейшим бредом и, раздосадованный, тоже удалился прочь.
Это был отрывок из книги "Сага о призраках: Живым здесь не место".