Не договорили
Добрый день, господа-читатели. Я написал книгу, называется "Не договорили", хочу опубликовать её и здесь, на пикабе. Заранее прошу грызть и плеваться всеми возможными комментариями. Выкладывать буду по частям, к сожалению, ограничен количеством символов и по книжным главам они совсем не делятся, поэтому... Как пойдёт, в общем.
Нулевой главой ставлю синопсис. Приятного чтения и заранее спасибо за внимание.
Синопсис.
Как маленького Ахиллеса за пятку автор окунает читателя в мир счастья, радости и любви с первых строк произведения. Знакомит с главным героем – Уткиным Есением Олеговичем и его возлюбленной – Анастасией Владимировной. Но знакомство с подвохом, описанная картина ещё не случилась и до любви этой Сеня добирается натурально сквозь тернии.
Молодой человек примерно двадцати- двадцати пяти лет, вернувшись после армии, покупает компьютер в магазине и, листая ленту новостей, вспоминает своё, хоть и небольшое, но увесистое прошлое, находит в осколках памяти яркую, бойкую Анастасию и знакомится с ней заново через интернет. Завязывается общение, но кривое, бесцельное, будто лишнее и вскоре рассыпается. Сеня уходит с головой в свои два совершенно, на первый взгляд, непересекающихся мира.
Мира совершенно обычной и светлой, чистой и почти счастливой жизни. Якоря здесь – школьные друзья: Валерка и Димка, пушистые и мягкие, смеющиеся и нужные. С ними герою хорошо и удобно, привычно и давно. Они, как земля под ногами, как родная гавань для злобного капера, каждый раз латали паруса верностью и теплом.
Но и мира неординарного, заобывательского. Мира, где он помогает падшим на социальное дно наркоманам распрощаться с зависимостью, старается сделать собственный город чище от грязи, ила и мутной взвеси криминала. Он любит Родину чуть больше и продуктивней, чем рядовой гражданин и не может стоять в стороне. Здесь его верный соратник и помощник чуть помладше, подчинённый авторитарному характеру - Гена, Дед – своеобразный маяк правильности и стойкости, старый, смешной и истинно добрый, верный собственному стержню.
И, разумеется, Карлос – альтер эго, внутренний голос, сопровождающий каждого, он – и оправдание содеянных Есением в порыве праведной ярости преступлений, и полноправный их актор, и советчик, и, в общем, убийца, но и совесть, слитая с главным героем в одно целое в финале произведения.
По воле случая Есений снова встречает Анастасию и общение их получает второй шанс. Отношения развиваются, разгораются, шуршат тайнами и надеждами, но лопаются снова.
Миры необразны, оба реальны и полностью соответствуют действительности, более того в какие-то моменты пересекаются и рождают новое – Пулек. Пульки – это маленькие девочки, семьи которых оказались в тяжелых ситуациях из-за наркотиков. Пулька же последняя, Сеней обретённая, становится своеобразным флагом победы самолюбия над злом, венцом его работы «санитара Готема». Восхищённый чувством собственной избранности, как заведённый пламенем революции, Есений снова делает шаг навстречу Анастасии, будто мимоходом, случайно и независимо.
И наконец-то становится по-настоящему счастлив. Мир радости и любви из первых строк произведения становится реальностью.
Но…содеянное Карлосом и Сеней не может остаться безнаказанным. Люди, забирающие чужие, не важно, какие именно жизни, обязаны нести ответственность.
Последняя Пулька, её мама и Дед погибают. Вина за эти смерти лежит на главном герое. Есений и Карлос, ставшие практически двумя полноценными, отдельными личностями в одном теле, сливаются воедино. Раскольническая концовка отрубает все шансы Есения на мир той любви, которую он постиг. Нет большего несчастья, чем быть счастливым в прошлом, но это ровно та цена, которую должен заплатить любой из нас за каждую из ошибок.
Вопрос – хватит ли сил?
«Не договорили»
1. Паспорт.
- маленькая, я сейчас в душ, одеваюсь и вызываю, ага?
- ты быстро? Может у меня?
- я ещё побриться хотел, за две недели зарос, весь лохматый как леший, на башке заросли.
- милый, – размазывая гласные интонацией, – ну, оставь! Это мои волосы! Ну, милый!
- и буду как одуванчик из мультика, помнишь такой старый, советский ещё?
- с кузнечиком?
- ага, толстыми щеками и тоненьким стебельком, – так же протягивая «о» через всю трубку телефона.
- толстые щёки это признак здоровья!
- но у меня очень тонкий стебелёк! Что вы посоветуете?
- ну…не такой уж у тебя и тонкий стебелёк! А чтобы похудеть, нужно что делать? Помнишь?
- двигаться? Я с тобой значит быстро похудеть должен, да? – намекающую улыбку Она точно слышала на том конце.
- там же не такое лечение было, ты не из мультика! Там кузнечик же говорил чего делать надо?
- это чего это, там паук лечил, нет?
- нет, ты не помнишь, там, где не помогут ни скорая помощь, ни справочное бюро нужно просто от души посмеяться! Понял?
- понял-понял, мультик мой. Ладно, я пошёл, чтобы поскорее уже тебя подвигать и посмеять.
- хорошо, любимый, мы заказываем чего сегодня?
- так как всегда, как хочешь, закажешь, напишешь – куплю вина или пива. Всё, маленькая моя ягодка, целую, побежал.
- целую – она положила трубку, Сеня, уже за разговор раздевшись полностью, завёл музыку на максимум, открыл набираться ванну и включил триммер. Через полчаса вся грива с головы была в раковине, а щёки блестели от крема. Залез в горячую отмокнуть и смыть мелкие осколки щетины. Вылез, полотенце, бельё, телефон, зарядка, сумка, провод от ноутбука, мышь, звонок в домофон. Он никого не ждал и даже не подошёл, продолжил искать свет в конце штанины мокрой ступнёй. Ещё звонок. Допрыгал.
- да? Кто?
- откройте, пожалуйста, почта.
- чего? Какая почта в субботу в восемь вечера? Иди отсюда – и повесил трубку, знал заранее, что не к нему, а всё равно ответил, глупо, отругал себя за трату времени. Продолжил одеваться, начистил туфли до блеска, сходил покурить. Звонок в дверь. Первая дверь, глазок, уже заводился и терял слюни терпения.
- кто? – прикрикнул явно со злобой, через вторую, ещё закрытую дверь, знакомство с незнакомцем не входило в планы, некогда.
- добрый вечер, я хотел бы вам предложить услуги интернет провайдера и кабельного телевидения.
- не надо ничего никому предлагать, вы как в дом вошли? – уже поворачивая замок – кто вас сюда пустил?
- я звонил в домофон и…
- и я вас послал, вы – наконец распахнул вторую дверь и вдруг запнулся за увиденное, обращение на «вы» было вовсе неуместным, человечек был маленький и щуплый, но выбранный вектор общения менять было поздно – вы почему мне почтой представились? Идите отсюда, ваша реклама здесь никому не нужна.
- я только хотел предложить.
- на выход. Я жду, быстрее.
- почему вы меня выгоняете, я только хотел предложить.
- так – уже не понимая, почему, и правда, он всё ещё ждёт и так ласков с этим то ли цыганенком, то ли узбеком – я считаю до трёх и выгоняю тебя отсюда пинками. Ты стоишь у меня на лестничной клетке, ты у меня дома, ты в пределах моей собственности, повторяю тебе последний раз – на-вы-ход, разворачивайся и вниз на первый этаж, а там, через дверку, на улицу, и чтоб я больше тебя тут не видел.
- почему вы со мной на «ты» разговариваете, и я вообще-то тут работаю!
- раз! – начал максимально громко и грубо отсчёт Сеня.
- я не пойду никуда и вот вам рекламу хотел раздать.
- два!
- я всё сделаю и уйду, сейчас – полез в карман, Сеня немного поднапрягся и отступил на полшага, но рекламщик достал всего лишь безобидный клей ПВА и мятую листовку и стал мазать квадратом стену. Сеня, ошалев от наглости, схватил его за руку, тряхнул, клей упал, вытолкал к выходу, второй рукой ткнул кнопку лифта и услышал знакомую паузу, лифт был на этаже, двери открылись.
- три, пшёлвонотсюда – массивным рывком Сеня резко бросил парнишку в угол коробки, зашёл внутрь сам – если ещё раз тебя тут увижу – ткнул на первый этаж – я тебе кадык вырву и колени сломаю!
- вы не имеете права, я работаю, почему вы так…– Сеня уже давно знал наизусть все звуки и секунды своего лифта, ровно перед закрытием дверей сделал шаг назад и ничего не услышал дальше из долгой, в несколько этажей, тирады несогласия рекламщика. Вернулся домой, пнув ногой на межэтажье выпавший клей этого засранца. Взял телефон в руки, стал набирать номер такси, брякнуло сообщение «милый, ну ты долго ещё? Я вся готова двигать твои щёки!», набрал номер, вызвал, пересахарено ответил любимой ласковыми комплиментами с извинениями и эпитетами и продолжил одеваться, всячески переигрывая ситуацию, пытаясь найти более сдержанный выход или просто оправдать свою грубость. Через пять минут такси подъехало, Сеня бросил ноутбук в сумку, тот, засыпая, доигрывал песню. Куртка, туфли, пистолет, ключи, сигареты, зазвонил домофон, опять. Было уже некогда, отключил, вышел, закрыл. Кнопка. Вдруг заметил, на перилах между его этажом и техническим висящую сумку. Схватил, открыл, понял, бегом в два шага вернулся в квартиру и бросил на пол прихожей, успел снова закрыть двери и уже перешагивая железный порог лестничной клетки увидел в открывшемся лифте даму с мужчиной в погонах и не более пяти минут назад выгнанного парнишку. Конечно, тот сразу, истошно тыча пальцем, завопил и что-то быстро стал показывать. Сеня был сосредоточен на погонах, пытаясь вспомнить значение количества звёздочек, поэтому мальчишку уже не слышал.
- молодой человек, это вы этого гражданина выгнали? Вы зачем так поступили? – спросила суровым и вызывающим взглядом дама. Парень выбежал из лифта до перил
- он ещё сумку мою украл! – в шуме своего ухающего колодцем сердца уже распознал речь Сеня, события разворачивались слишком быстро и неожиданно.
- вы. Кто? – выдавил через.
- мы милиция, а вы почему так сделали?
- как так?
- вот гражданин нам позвонил, сказал, что вы силу к нему применили, угрожали, вы почему так поступаете?
- кто этот гражданин? Гражданин чего? Какой применил и куда угрожали? Давайте, вы как-то будете либо конкретней выражаться и конструктивней диалог вести, либо я пошёл, меня ждет такси – отстранённо и, пытаясь, как на сыром динамите, сфокусироваться, понять произошедшее, сделал шаг к лифту, мужчина с погонами сделал шаг наперерез.
- это задержание или чего сейчас происходит? – уже совсем удивлённым спросил Сеня.
- он ещё сумку мою украл!
- почему задержание, мы прибыли на вызов, у нас есть обращение на ваши неправомерные действия и, пока вы тут прямо сейчас находитесь, мы бы хотели с вас объяснения взять.
- вызывайте повесткой, до свидания – буркнул Сеня и двинулся дальше, милиционер положил руку на кобур, вопрос применения силы стал слишком явным.
- вы чего, издеваетесь? – доставая телефон, уже взвёлся Сеня – меня такси ждёт внизу, у меня деньги капают! Вы кто такие, какой милиции? Вы не представились, удостоверение, фамилия, имя, отчество!? Какую сумку!? Кто этот гражданин!?
- вот моё удостоверение, капитан милиции Фокина, нам поступило заявление, объяснитесь и идите, такси подождёт.
- подождёт за деньги – потихоньку складывая, Сеня начал понимать картину происходящего, включил телефон на запись видео и открыто сунул в нагрудный карман, прислонился к овощному ящику соседа по лестничной клетке – ладно, давайте быстрее.
- вот гражданин утверждает, что вы у него сумку украли? Вы её видели?
- нет.
- а гражданина видели прежде?
- да.
- при каких обстоятельствах?
- он представился почтой по домофону, дальше я сказал ему покинуть дом, вызвал ему лифт, всё.
- а вот гражданин утверждает, что вы его силой внутрь затолкали, угрожали, хватали?
- а я утверждаю, что он угрожал, хватал и пытался целовать меня, доказательства есть? Побои сняты? Аудиозапись?
- то есть вы знали, что у гражданина нет возможности зафиксировать ваши действия?
Сенина поднятая бровь весила гирю, он максимально сильно пытался продемонстрировать удивление и понимание юридической глупости происходящего, тем более сказанного.
- вы по существу спрашивайте и домыслы оставьте себе.
- понятно. Что с сумкой? Она у вас сейчас?
- вы её у меня видите?
- она может быть дома у вас, мы пройдем и осмотрим, чтобы снять с вас все подозрения. Открывайте, мы быстро, никуда не лазая, пройдём и отпустим вас.
- ага, а я стану канцлером Японии. Не смешите, в квартиру вы не зайдёте.
- а вам есть, что скрывать в ней? Мы быстро, скорее освободитесь и поедете уже, вас такси ведь ждёт.
- да, есть, трусы на полу раскиданы. В общем, мне вам сказать нечего больше, либо применяйте силу и задерживайте, не знаю, как правильно называется это у вас, либо прощаемся. Покиньте, пожалуйста, лестничную клетку, я хочу закрыть двери и поехать уже – сказал Сеня и вытащил телефон, остановил запись, сверху висело несколько сообщений от такси и любимой, дёрнул вниз по монитору и, как на зло, трубка села.
- отлично, твою мать, – проматерился вслух Сеня, подкинув пару унций смолы в нагорающий костёр.
- так, короче, господа, у вас есть какие-то документы разрешающие? Меня, правда, ждут, я, правда, спешу, на вас времени нет.
- мы зайдём с вами и проведем осмотр.
- а потом получите завтра же несколько заявлений в прокуратуру и вылетите к чёрту с работы, квартира в моей собственности, без разрешения суда сделаете хоть шаг, и я буду иметь полное право применить оружие. При себе травматическое, дома – гладкое, свои права я знаю, дома видеокамеры и сигнализация. Я не знаю, как ещё вас обидеть через запятую, поэтому прощаюсь – Сеня достал ключи и воткнул в замочную, провернул, его не остановили ни словом, ни действием, быстро вошёл и закрылся. Приклеился к глазку. Акустика позволяла слышать, но диалога не случилось. Молча дама махнула рукой, и все трое встали ждать у покрасневшей кнопки лифта.
Отдышался. На цыпочках рванул к зарядке, по пути подняв сумку, срочно, телефон. Пока тот включался, открыл – дешёвые китайские часы, студенческий, паспорт, ручки, стирашка, пустой пакетик, аккуратно сложенный в отдельном кармашке, и ни одной листовки. Включился
- маленькая, не ругайся, я сейчас приеду и всё объясню, случилось непредвиденное, извини, но я невиновный, честно, выезжаю из дома.
- милый, ну как обычно! Чего случилось?
- Анастасия Владимировна, продолжим допрос дома с пристрастиями и пытками Ваших бездонных глаз, всё, целую Вас и выезжаю. Не ругайтеся и занесите в протокол – я, честно, ни при чём и заведомо отрицаю все обвинения.
- ладно, вина возьми, пицца приехала уже.
- хорошо, целую – положил и сразу вызвал ещё одно такси, предыдущее, разумеется, уехало. Ещё раз перебрал вещи, скидал всё обратно, тщательно протерев сумку от своих пальцев. Вышел курить, думал. Странно сложилось, казалось намеренной провокацией или какой-то нелепой попыткой, но чего именно он не понимал. Через-чур резвая полиция, почему именно ему звонили в домофон, и с него начали предлагать, с последнего этажа, но не последней квартиры. Реклама, всего одна мятая листовка. Докурил, уголёк, телефон, ключи, трофейная сумка ровно вместилась к ноутбуку, закрыл на молнию. Дверь, звонок соседу, кнопка лифта.
- кто там?
- сосед, Лёх, тебе в домофон звонили минут пятнадцать назад? С почтой или рекламой?
- нет – открылась дверь – а чего?
- да не, пофиг, заходили просто с рекламой, я не пустил, кому ещё звонили интересно.
- не, у меня домофон – он снял трубку, к уху – вроде не ломался. Не звонили, в общем.
- ну ладно, спасибо.
- а чего такое-то?
- да не бери в голову, всё в порядке. Давай!
В лифте стало ещё страннее. Глупо, если ты и правда занимаешься рекламой, вот так звонить не в крайнюю квартиру в подъезде и не в первую, и это «мы к вам зайдём» –отряд слишком быстрого реагирования. Сеня пытался приладить случившееся к логике или случайности, выходило туго, двери разъехались, ступени, через щель от когда-то давно снятого кодового замка оглядел улицу, ровно напротив стояла машина из смски – такси, кнопка, полифония распахнутой улицы, быстрыми шагами на заднее.
- в магазин заедем на пару минуток, по пути, на окружной, «Дикси» – вежливо бросил просьбу водителю через сиденье.
Вернулся обратно внутрь своей головы, прокручивал, искал откуда растут ноги. Дикси, вино, обратно в себя, кошелёк, сто пятьдесят рублей, ключи, лифт, уже приоткрытая дверь квартиры, ждущей всеми своими диванами, цветами и посудой
- маленькая, я сейчас всё расскажу. Извини, но я, на самом деле, ничего пока не понимаю. Пойдём, покурим? Вино в холодильник только, – выпалил с порога Сеня, протягивая тяжёлую сумку с сумкой и бутылкой внутри.
- вот почему ты у меня долгий такой! Рассказывай и где мои волосы!?! Ну, я же просила!? – впилась тёплыми ладонями в щёки и шею, целовала, обнимала и сладко пахла теплом и домом.
- пойдём, малявка – тапки, зажигалка, Сеня рассказал произошедшее.
- ну и чего ты думаешь? Сумку-то зачем взял?
- да чёрт дёрнул, надо было и, правда, не трогать, но поздно уже.
- ну и теперь чего? Пойдём кушать? Давай всё завтра? Я уже очень голодная.
- пойдём, подумаю чего и как, сейчас ещё отзвониться должны, может прояснится – в такси набрал смску команде близких с просьбой о происшествиях или нестандартностях сообщить, вдруг что случилось – ставь греться, я переоденусь пойду – уже зайдя и застёгивая ночную зиму занавеской – только посильней погрей мне пару кусочков, хорошо?
- иди, всё поставлю.
Сеня добрался до своих трофейных, с Её задницы, старых штанов и растянутой майки, выписанных для домашнего бытия. Натянул на ноги и развалился на диване, раскинул руки по всей кровати. Из кухни заскакали любимые пятки.
- мелкая, только не прыгай! – с улыбкой успел выкрикнуть Сеня. Ритуал, традиция, он на диване пластуется с голым пузом, Она ползёт сверху, первые минут пять либо опрокинут все планы и на час окунут их в страсть и похоть, либо наобнимают и насытят жажду обоюдного тепла и общения.
- расслабься, побудь только моим, пока мы ужинаем, и так видимся редко.
- хорошо, маленькая, я просто не понимаю, откуда всё это полезло и дальше как крутиться.
- поймёшь и давай полежим и пойдём уже есть, желудок сейчас переварю – аккуратно, чтобы не спровоцировать, не чиркнуть случайно рядом с открытой бочкой сдерживаемой паники чмокнула в щёку. Положила голову на грудь и молча гладила, согревая своим спокойствием, как вытягивала, делила.
Ужин, фильм, вино, Сеня расплылся, успокоился и стал немного замерзать от пережитого стресса. Брякнула смска, сообщила – тишина и никаких бед не случалось. Досмотрели фильм, вышли курить на балкон, на улице было пусто, никто не пыхтел выхлопной трубой, никакого намёка на слежку или другие параноидальные вымыслы. Но вопрос висел и требовал решения, морозный перекур прояснил картинку и по-зимнему отрезвил.
- маленькая, у тебя есть растворитель? – спросил, не оборачиваясь. Молчание, пауза затянулась – милая?
- я думаю, зачем он тебе и думаю, надо ли мне это знать, и думаю, чем ацетон отличается от растворителя?
- много чем, но горит так же. Ведьма моя, скажи честно, для ритуального костра хранишь? – с улыбкой развернулся Сеня.
- да, с последнего зелья осталось. Полбутылки, наверно, хватит?
- ага, я на часик уеду сейчас, не обидишься? Извини, что так вывернулось, но надо сегодня, тянуть не хочу.
- постарайся так не делать больше, пожалуйста? Понятно, конечно, что не виноват, но…
- прости. Оставишь меня на пару минуток? – безапелляционно и достал телефон, набрал Димку, поздоровался, попросил помочь
- я только ничего не скажу по телефону, но нужна помощь. Вызови сейчас такси от себя до Всполья через ягоду и как выедешь, смской скинь машину.
- ты задрал, говори, чего случилось!
- я тебе, приедешь, и скажу, давай не тяни, с меня пиво и поцелуй в бибу – положил трубку, вышел, обнял сзади любимую хозяйку у раковины, прокуренными ноздрями вдохнул Её волосы и пошёл одеваться, джинсы, телефон, ключи, пистолет, сумка из сумки.
- маленькая, дай газет ещё?
Полезла в кладовку, откуда-то снизу выкопала бутылку ацетона, плотную лепёшку газет и без вопроса в глазах протянула ему. Сеня вспомнил затасканную плоскость про боевую подругу, завис, пытался вспомнить дословно, чтобы в оригинале выдать вслух, вышло, конечно, банально и ломано. Она умела понять даже самые кривые стебли его мыслей и складывать напрочь расколотые пазлы смысла в полноротые картинки.
- если бы сейчас все армии мира напали на меня, ты как будто молча стояла бы и подавала патроны, Ты мой самый боевой друг.
- господи, чего ты за пошлятину всегда выдаёшь в такие моменты? Какие нахер патроны, это ацетон – с улыбкой, оценив и всё приняв комплиментом, обняла, поцеловала – иди уже, быстрей вернёшься, люблю тебя и давай аккуратнее.
Ах, как Она легко и обычно стряхнула на пол все сдавленные огрызки паники. Вышел с тёплым сердцем и спокойным тылом за спиной, это ощущение первый раз в жизни его посетило и больше не оставляло, как некое знание мира, знание, что у тебя две руки, ноги, пальцы есть, родила мама и земля круглая. Будто прямо сейчас он открыл глаза, вдохнул полной грудью после долгой подводной рыбалки. Чувство это было безумно похожим на королевский полёт орла над своими угодьями, уверенный, сильный, широкими крыльями и насквозь лёгкий. Всего парой слов Она подарила ему какую-то землю под ногами, навсегдашний оплот смысла и спокойствия, принятия любым, согласия с чем угодно и верой в его и честность, и открытость с невозможностью ошибиться.
Дождался машину, сел, прикинулся пьяным, якобы спешащим на сугробный шашлык к таким же пьяным друзьям. Вышли у реки, расплатились.
Сеня всё рассказал, разжигая костёр из наломанных веток по пути от такси сквозь перелесок, и по очереди – дешёвые китайские часы, студенческий, паспорт, ручки, стирашка, пустой, аккуратно сложенный пакетик из отдельного кармашка и ни одной листовки. Они молча смотрели на выплавленный снег вокруг, клубящийся едкий дым заползал в нос, в одежду, в карманы. Запинали искристым снегом, Сеня промочил обувь и захлюпал носками. Прогулялись до первого ларька, болтали, курил, взяли по пиву и вызвали такси, допили, в машине поручкались. Что это и было, и как связано – осталось загадкой, сгоревшей у реки напротив старых фабричных бараков.
Но этот несокрушимый, чугунный покой за спиной больше не оставлял. Что-то больше самого Сени, скала, стена, смысл. Этот покой был другим, новым, не братским и не дружеским, тот давно стал само собой разумеющейся нормой, хоть и сильной – всё равно не такой тёплой и уверенной. Этот покой был похож на мамин, покой того, кто любить тебя будет любого, всегда и никогда не предаст, покой всё понимающий и заведомо со всем смиренный. Всё суровое и недоверчивое, ожидающее подвоха – взяла под крыло и растопила всего одним взмахом старых газет.
Она, такая маленькая и хрупкая, подарила легионы немых, тяжёлых статуй возле ворот его крепости из любви и вечного камня.
Крепость стояла до последнего глотка кефира.
2. Прохладно.
Было прохладно. Скорее даже холодно, старая спортивная куртка предавала своего хозяина седому ветру. Он, будто зная о дырах капроновой брони, не переставал кусать ледяными зубами, передохнул и вот снова заворчал остатками листьев по асфальту
- дебил, надо было тот свитер поддеть, а не майку одну, опять ведь заболеешь, вчера же температура была, долбоёб, – ругал внутренний голос. Он был сильно не воспитан и буквально думал матом, не говорил или иногда вворачивал крепкого, а рассуждал на этом выразительном языке.
- мёда поем, отъебись! – Сеня временно прервал внутренний диалог, внимание перепрыгнуло на баннеры и рекламы. Но вечный воображаемый спутник, когда-то давно в детстве выдуманный и со временем превратившийся в полноправного актора, всё равно пытался хоть как-то поднять настроение своему партнёру по телу, подставлял к увиденным словам всем известное междометие. Получалось что-то типа каламбура для черни
- туфли-хуюфли, дети-хуети, черни-хуерни.
Времени – около двух, сухой, костлявый конец ноября, вчерашнее похмелье сковывало и тормозило, мысли были тугими, рваными и плоскими.
- мысли-хуисли.
Шёл от остановки, пытаясь поближе прижиматься к чужим, незнакомым стенам, в надежде хоть сколько-то скрыться от клыкастого ветра, но старания были напрасны.
- вкусный дохуя, вот и кусает – снова шепнулось изнутри и полуулыбка прыгнула в один угол рта. Получилось.
Вывесок было много, непримиримо тыкавших стрелками, как пальцами, в открывающиеся не иначе, как волшебством, двери магазина, чтобы попавший в сети маркетинга примат не заблудился и точно добрался до кассы, нашёл адрес или залез на сайт, выбрал ботинки, машину, прокладки, тарелки или, вот, ноутбук. Старый компьютер сгорел ещё перед армией, новый – отложил до возвращения. Сейчас же, снова ощутив давящее одиночество в квартире, Сеня всё-таки решил себя побаловать интернетами, сериалами, играми и прочим хламом. Кроме вывесок и реклам, так удобно разделявших шедший год, ровно посередине косой палкой надвое, намекая на проценты, на стенах было много разных надписей. И даже комичных. Среди стандартных лексических угольков из ряда выбилось написанное через «о» слово «манда» почти у самого входа. И Сенина морда расползлась полнозубой улыбкой.
- терминалы какие-то, а где прилавки-то, ёбаный рот, куда привёл, Сусанин хуев – внутренний голос заплясал и панически забрызгал матом.
Торговая точка оказалась нестандартной, не как раньше, за армейский всего год город стад чуточку другой. Начиная потихоньку стыдливо краснеть от незнания, Сеня вытащил телефон, сделал вид, что с кем-то разговаривает. Уловка эта всегда помогала, чтоб не стоять как мудак, сделать вид, что не опешил, не растерялся, а занят, погружен в трубку, а то подумают ещё, что правда мудак.
Акклиматизировался, как другие делают подсмотрел, списал у соседа краткую инструкцию из очереди тычков по чувствительной, как первокурсница, панели, вытянул чековую бумажку, оплатил, и стал дожидаться своей очереди, стульев в зале было больше раз в пятьдесят, чем покупателей. Долго сидеть не пришлось, Сеню почти сразу позвал номер на электронном циферблате над окном выдачи. Маленький парнишка из-за прилавка был приторно-улыбчивым, на пальце его слепнуло кольцо.
- включить и проверить товар можете самостоятельно, и в течение четырнадцати дней так же можете прийти обратно и поменять или сдать, если что-то Вас не устроит, – ответил целый муж с пальцем, на котором кольцо.
- понятно, чек давай.
- уже положил в коробку вашего ноутбука.
- спасибо.
- ох, какой услужливый, а минет сделаешь? реверанс ещё мне свальсируй, сука! – реагировал внутренний голос на пересахаренное боголепство.
Попытки запихать эту новую коробку в старый, ещё со школьной скамьи живший, но вполне здравствующий портфель потерпели фиаско. Поняв, что без магии тут не обойтись, попытался застегнуть молнию, применив волшебное
- нусукаблять – не удалось, закинул рюкзак незакрытым на плечо. Повернулся, опять, от стыда за неподготовленность и отсталость от убежавшего времени, набрал красноты щеками и поспешил к выходу.
- ой, мудила, взял бы чёрную сумку, нахуй ты этот мешок-то схватил! – добивал в голове спутник.
Вышел. Глаза снова запрыгали вывескам и прочей рекламной снеди, голос не отставал
- мебель-хуебель.
Закутавшись в пластик остановки, Сеня скушал сигарету, заглатывая огромные клубы, стрельнул в мусорку окурком и прыгнул в долгожданно-тёплую маршрутку. Незастёгнутый лямками неудобно стучал о поручни и цеплялся за капюшоны сидящих. Как только Сеня поглубже воткнулся в кишки автобуса, по ноздрям ударил запах, затхлый, грязный и отвратительно-загнивший, осмотревшись, была сразу найдена причина, в углу стояла кучка горных гостей, внутренний голос сразу покрыл зверушек трёхэтажным и построил сверху лексический чердак, с печной трубой, разумеется. Сеня не был шовинистом, но запах этот за нац. меньшинствами регистрировал ещё с детского сада.
Освободилось место и, только сев, ватные руки сна и нагретое чужой жопой сиденье украли его из мира, чугунная голова повисла и качалась, как поплавок, изредка поклёвывая на кочках.
Весь главный герой – Сеня, состоял из треугольно, как случайно набухшей на некрасивом лице, бородки, лысого неровного черепа, короткой шеи, плечей, чуть шире среднестатистического большинства, немного кривой спины и рук. Точнее кистей рук.
Сеня очень стеснялся за них и всегда прятал, маленькие, как у школьника, не огромные, жилистые, еловые лапы, о которых мечтал, а неуместные смешные обрубки тиранозавра. Попытки это исправить, избивая грушу или чмокая эспандером, были регулярны, но бесполезны, а потому всегда свежие ссадины на костяшках смотрелись ещё смешнее. Красная, с засаленными рукавами и надлопнувшим карманом куртка, нелепый рюкзак, с картонной коробкой внутри, придававшей форму детского квадратного ранца с барби или бетменом, в соответствии с гендерными особенностями, совершенно непримечательные джинсы и обычные кроссовки, ничем не вызывающие ни грамма внимания. Но, несмотря на этот глупый и дешёвый внешний вид, он часто отмечал на себе чужие взгляды, женские, лояльные, читающие, радовало. Самолюбие и тщеславие в эти моменты можно было разливать по бутылкам, закупоривать и раздавать бедным. В плечо, справа, ровно чтобы порвать сон, аккуратно ткнули
- не выходите?
- с вами хоть на край света – бритвенно успел сообразить Сеня. Красивое личико девушки ответило улыбкой, вскочила, скользнула между спинкой сидения и его коленками, даже не дав возможности успеть встать и поиграть в джентльмена.
Знакомая остановка уплыла, сон убежал вместе со скромной девичьей задницей, пустое пузо маршрутки везло теперь только его одного, запаха, заметил, не было. Конечная. Схватив липкий поручень, поднялся и, придерживая коробку с приклеенным на неё же чеком, стал перебираться к выходу, раз-два и спрыгнул с последней ступеньки. Ветер сразу знакомо укусил за поясницу, по привычке в зубах повисла сигарета, глаза уперлись в барабан зажигалки и, временно выпустив улицу из обозрения, Сеня налетел на будто специально поджидавшее за углом тело, рефлекторно отпрыгнул плечами назад, от чего стало немного не по себе за такой трусливый поступок примитивных рефлексов.
- сука, ты слепой, бля? – виновником оказался небольшого роста, пьяно пахнущий мочой и грязью бомжик, вперив свинячьи, заплывшие щеками глазки в асфальт. Человечек поспешил скрыться от лысого и злобного обладателя такого нелитературного оружия.