На Курсе⁠⁠

Часть 3.

Глава 3.

«Как-то раз пошла гулять я с иностранцем,

он меня до дома провожал»

Комбинация.

В «оазисе чистой красоты и духовности», на втором этаже «пятерки» в комнате №26, где проживали первые красавицы: Люда, Тома и Вика шел оживленный ночной разговор. Не совсем трезвая блондинка Виктория, которая только что вернулась после свидания с бывшим студентом Геофака, а ныне спортивным функционером Азадом Мамедовым, рассказывала о своих впечатлениях.

- У него там, а-а, такие яйца, во-о-о , вообще, - не скупясь на эмоции повествовала она.

Девушки ей подливали домашней сладкой настойки и с нескрываемым интересом ждали дальнейшего продолжения рассказа подруги. Руки Виктории, то и дело расходились в разные стороны, при повествовании.

- Я видела, поверьте уже не один х..й, но у Азада! Там во-о-обще…, - не унималась Вика.

Люда, одна из сестер, та которая - длинноволосая и грудастая, постоянно менялась в лице при подробностях от соседки по комнате. Возникало такое чувство, что она постоянно сравнивала что-то с чем-то, или очень пыталась вспомнить, какие-то свои подзабытые ощущения.

Вика, будучи натуральной блондинкой от природы, была постоянно окружена поклонниками, в основном из выходцев южных регионов Советского Союза. Красивая девушка после 18-ти, почему-то всегда думает, что одногодки ей не ровня. Видимо переход рубежа официального взросления, открывает некий удерживающий клапан, между ее восприятием и пожеланиями тех, кто видит только ее меняющиеся формы. Именно эти внешние формы и особый магнетизм, исходящий от юной особы, проявляющей свою недоступность, только в показном поведении и являются скрытыми капканами для нее самой же. Девушка перестает видеть своих ровесников как партнеров, по причине возвышения ее «интим-эго», до высот, более старших и обеспеченных мужчин. Причем само «возвышение» на определенное время, постоянно поддерживается и подкрепляется теми охотниками до ее природных данных, кто может подбросить в ее собственные сети хорошую приманку. В таких ситуациях, при «правильном маркетинге», со стороны желающих ее тела индивидов, происходит перенастройка в нутрии самой юной особи. Она выходит на уровень, добровольно-ожидаемой капитуляции. Дальше только дело техники. Включенное в работу богатое на прелести тело, напрочь закрывает любые критические замечания со стороны здравого смысла.
Укрепление «фасадов», в таких случаях, ведет к неизбежному запустению, внутри самого «дома». Так, юные и чистые девичьи души, облаченные в соблазнительные формы, становятся черствыми сосудами, для поглощения чужих страстей, с прямой перспективой быть сброшенными, для освобождения места следующим, - с более свежим формам.

С Азадом Вика познакомилась более трех недель назад. Тот был частым гостем в студенческом «гетто». Пять лет проведенные в общежитии, даже после окончания учебы, притягивали его сюда с завидным постоянством. Так, подымаясь вечером по лестнице на четвертый этаж, к своим друзьям-студентам, он между вторым и третьим этажом, встретил Вику. Та после душа, в легком халатике и с влажными разбросанными волосами, что-то напевая себе под нос, медленно поднималась в комнату. Молодая и красивая блондинка, остановила сына Кавказа, прямо на лестничном марше. Остановила с фиксацией. Далее без знакомства с ней, Азад не смог бы передвигаться при всем желании. Вика отвлеклась на его комплимент. Открыто улыбнулась, и не сразу поправив на груди непослушный халат, позволила Азаду, продолжить читать ей свои дифирамбы. Знакомство случилось. Вика получила себе в ухажеры, - азербайджанца красавца, спортсмена Азада Мамедова. Аза, как его называли все знакомые, был профессиональным бойцом восточной борьбы Сань-да. Увлекшись китайским боксом еще в армии, он и по возвращению из рядов морской пехоты, не оставил это занятие. Потом закончил Геофак, и стал тренировать спортивные группы молодых ребят, желающих познать азы восточных единоборств.

Вика после окончания 10 классов, еще год провела в Нежине. Родители не захотели ту отпускать сразу так далеко, в Одессу. Пришлось поступать в педагогический техникум в родном городе. Но там ей не удалось убедить экзаменаторов в своем учительском предназначении. И уже через год скандалов и уговоров, Вика все-таки уехала в Одессу и стала студенткой славного Географического отделения в Одесском Государственном Университете.

Можно строить много теорий и догадок почему, например: последняя спичка оказывается сырой или почему бутерброд всегда падает маслом в низ, но спорить с тем, что красоте свойственно объединятся, пожалуй, не станет никто. Так и вышло с комнатой на втором этаже. Вика и ее соседки-сестры, были вне конкуренции. Азад, узнав все о своей новой знакомой от жителей «пятерки», стал самым частым гостем в «оазисе чистой красоты и духовности». Со временем и Вика, дала обратную связь…

Первая съемка за деньги проходила в двухкомнатной «хрущевке», на улице Солнечной, той, что не далеко от Аркадии. В квартиру на третьем этаже Вика и Азад зашли во второй половине дня, после окончания занятий в университете. Сложный аромат от восточных благовоний и обычных сигарет, сразу окутал вошедших. На встречу вышел высокий и худой иностранец. Азад представил его Вике, как - Назира. Назир был пакистанцем. Он, отучившись в Одессе в политехническом институте, решил здесь и остаться. Налаживаемый им сейчас бизнес, шел только в гору. Востребованность производимых фильмов, определенного формата, при его непосредственном участии, возрастала с каждым днем.

Узкий коридор, дальше направо кухня и прямо пара проходных комнат. Помимо Назира в квартире, были еще двое. Женщина и мужчина. Они сидели на диване, в первой комнате, с дымящимися сигаретами в руках. Одетая в легкий халат плотная женщина лет 30 –ти, с крашеной копной волос и мужчина с полотенцем на бедрах, очень напоминали семейную пару в бане. Азад поздоровался и ушел с Назиром на кухню, что-то тому, показывая жестами на ходу. Рядом на тумбочке, стояла открытая бутылка коньяку. Пара продолжила свободно общаться, и казалось, совсем не обратила внимание, на пришедших. Вика присела рядом с ними на небольшой пуфик. Мужчина в полотенце, поздоровавшись с гостьей, жестом предложил той коньяк. Вика, нервно улыбаясь, и часто заморгав глазами, отказалась. Лысоватый, худой и с редкими черными усиками тот напоминал дирижера симфонического оркестра, готового для купания в плавательном бассейне. Плотная дама, с улыбкой оценивающе рассматривала молодую девушку.

- Сичас, сичас, - говорил с акцентом Назир, обращаясь к Вике, - толко одын эпизот.

Потом зашел в комнату рядом и взял переносную видеокамеру. Настроил какие-то функции на ней и включил лампу на штативе, направив свет на двуспальную кровать, стоящую посредине в той комнате. Вике с ее места все было видно, через приоткрытую дверь.
- Готово, - сказал Назир, обращаясь к паре, и спросил, - будетэ готовица?

- Саша идем, я тебя быстро приготовлю, - сказала дама, и затушив сигарету встала, на ходу снимая халат. Вика провела взглядом к кровати абсолютно голую женщину. Мужчина «дирижер», проследовал за ней, так же оставив полотенце на том месте, где сидел. Голый и худой он присоединился к своей спутнице. Их контрастность без одежды оказалась еще сильнее. Аза расположился на том же диване, где только что была пара, и ободряюще подмигнул Вике. Девушка, крепко прижав сумочку к своим голым коленям, не шевелясь сидела на пуфике. Происходящее в соседней комнате не стало сенсацией. Плотная дама со знанием дела сразу приступила к подготовке Саши. Дверь закрывать никто и не собирался. Назир, ходил вокруг действующих лиц, делая фото из разных ракурсов. Потом жестом показал Вике, мол, «соблюдаем тишину» и включил видеокамеру. Сейчас, по сценарию, издавать звуки могли только голые мужчина и женщина. «Подготовленный» Саша, периодически возникал в разных местах возле своей упитанной партнерши. Действо с характерными и наигранными звуками продолжалось около пятнадцати минут. С небольшими остановками по сигналу Назира. Примерно столько же снимали финальную сцену акта. «Дирижер» Саша никак не мог выдать финальный аккорд. Вика к этому времени уже переместилась на кухню. Там на столе, стояла открытая бутылка «Смирновки», пепельница с окурками и порезанный на ровные кусочки батончик «Сникерса», несколько немытых тарелок в раковине делали картину почти домашней. Вошел Назир и с извиняющейся улыбкой сказал:
- Это муш и шена, они мои клиэнты, хотят нофый албом себэ.
Вика понимающе кивнула. Она уже давно не была испуганной девочкой. И при половых актах межу парнями и девушками, то же бывала рядом. А кто в общежитии при этом не бывал? В пределах одной комнаты, чаще всего ночью собирались те, кто действительно не спал, и те, кто делал вид, будто спит. Все уважали и понимали вопрос. Вели себя как надо,  переворачиваясь в своей кровати только тогда, когда затихал скрип в соседней.

В кухню вошел уже одетый Саша с коньяком в руке, и с жестом предложил всем:

- Будем?

Парни отказались, а Вика на этот раз выразила неопределенность. «Дирижер» умелым жестом покрутил в руке свободный стакан и наполнил его на треть. Вика предложенное, выпила. Потом за парой хлопнула дверь, и щелкнул замок.

- Дафай снимат, - предложил Назир.

Вика была уверенна, что ей ничего не угрожает. Азад заверил, что в этом бизнесе нет ничего общего с банальной проституцией. Здесь только работа на съемках, никаких других связей, безопасность гарантируется. И все же, чувство неестественности, при обнажении в чужой квартире, ее не могло покинуть. Она прошла в комнату, стала перед диваном и начала раздеваться. Назир менял кассету в видеокамере. Сняла с себя все, до нижнего белья. Пакистанец повернулся и посмотрел внимательно на нее. Этот был взгляд, был совсем непохож на традиционный вожделенный взгляд мужчины на женщину, в подобной ситуации. Сейчас на нее смотрел профессионал кинооператор, которому все равно что передним. Будь-то обнаженная девушка, будь-то бампер от раритетной «Волги». Снятые им кадры должны были стать гарантией хорошей продажи.

- Снимай фсе, - сказал он, - не красифо.

Бежевое нижнее белье Вики, конечно, не было эталоном с картинки модного журнала «Neckermann», и все же она ним очень гордилась и одевала только в исключительных случаях.

- Плехо, - говорил дальше Назир, указывая на ее трусы. Призывая жестом снять те. Вика, молча посмотрев на Азада, повиновалась. Мамедов спокойно кивал головой, мол, делай, что он говорит. Вика, переступая с ноги на ногу, отправила трусики на пуфик. Сейчас, она абсолютно голая стояла, в присутствии двух взрослых мужчин. Ее Аза, замер с довольной улыбкой.

- Идем, - махнул ей рукой Назир.

Потом открыл какой-то ящик в застекленном серванте и достал оттуда, что-то вроде набора из бусинок и тряпок, бардово-черного цвета. Набором оказалась очень красивая женская восточная маска для лица. Вике, сразу вспомнились фильмы про Али-Бабу и его 40 разбойников.

- Одэнь, будет красифо, - улыбаясь, сказал пакистанец.

Девушка перед зеркалом примерила аксессуар. Да, действительно вещь оказалась, ей очень к лицу. Именно к лицу… Потому, что увиденное потом ниже ее собственное полностью обнаженное, свежее и чистое тело, заставило ее чуть вздрогнуть. Новый образ самой себя, в отображении зеркальной плоскости, был совсем не Викой, из общежития на улице Довженко. В дорогой восточной в маске, с затянутым сзади белыми волосами, совершенно нагая, она была чистым воплощением, женского эротического начала. Узнать ее сейчас не смогли бы, даже очень близкие подруги. Назир, сбросив с кровати верхнюю простыню, усадил туда Вику. Поработал со светом и начал ее фотографировать. Девушка покорно принимала любые позы предложенные фотографом. Иногда ее волновала больше, чем чувство стыда, тревога от не совсем идеальной депиляции в самых интимных местах. Свет от близко поставленной подсвечивающей лампы, периодически обжигал ей внутреннюю часть бедер. Викина, естественная женская реакция, от манипуляций с собственным телом, никак не проявлялась. Назир, дал ей круглую банку обычного вазелина и красноречиво показал, что нужно сделать для достижения нужного эффекта. Потом пришло время видео и «игрушек». Набор прообразов мужского детородного органа, был прямо здесь, в тумбочке кровати. Задания Назира, становились все откровенней. Вику смутило, то, что она должна была облизывать и совать в себя совершенно незнакомые ей вещи. Вопрос был решен. Назир подал ей прямоугольную пачку с надписью «Desire». Это были иностранные презервативы. Она еще чуть ранее заметила валяющиеся в углу подобные упаковки, уже видимо пустые. Вике из такого рода продукции были знакомы только советские ленты в полу бумажной обертке, встречающиеся в аптеках по 45 копеек. Заграница оказалась мягче и послушней.

Более двух часов упражнений, в полу гимнастических позах на кровати, подошли как концу. Только сейчас, она, повинуясь естественному желанию принять душ, вспомнила, что с собой ничего не взяла. Ни сменного белья, ни полотенца, ни элементарных салфеток.

«Explorer» Азада с круга со стелой посередине, плавно свернул на проспект Шевченко. Вика сидела на переднем сиденье рядом и крепко держала свою маленькую сумочку на обнаженных коленях. Зеленая хрустящая купюра с изображением президента США Уллиса Гранта лежала в ней вместе с дешевой помадой, и случайно туда положенной баночкой вазелина, из квартиры на улице Солнечной.