Мы хотели, как лучше...⁠⁠

Войдя в дом, я понял: ситуация критическая - действовать нужно было немедленно...

5 утра. Летние белые ночи были в самом разгаре, а отдельные лучи солнца озаряли двери приёмного отделения, из которого мы вышли с Галиной Ивановной после того, как доставили в больницу пациента с подозрением на инфаркт миокарда.

- Ну что, связываемся? - спросила фельдшер.

- Да, конечно, пора бы и поспать, - ответил я.

Но спать мы не поехали... Диспетчер дал следующий вызов, в поводе значилось "Судороги (эпилепсия)".

Всё совпало так, что вызов поступил прямо в тот момент, когда мы доложили о том, что свободны, да и были мы ближе всех, поэтому диспетчер отправила нас без очереди по очередному адресу.

Проблема была в том, что адрес этот был в дачном кооперативе, а ехать до него достаточно долго, что существенно осложняло ситуацию. С судорогами ведь как - либо закончатся за пару минут, что по сути не очень страшно, либо затянутся, и это неминуемо приведет к каким-либо осложнениям. И не дай Бог, чтобы оказался второй вариант...

Мы выехали сразу, и километров 15 водитель мчал как мог, но далее начиналась грунтовая дорога, по которой разогнаться было невозможно – поэтому мы тащились как могли.

На въезде в дачный кооператив нас встречал мужчина на своём автомобиле - отец пациента, к которому ехала "скорая", чтобы мы не заблудились среди множества домов.

Подъехав к дому, который находился в одном из тупиков дачных дорог, мы вышли из автомобиля.

- Что случилось? - спросил я по пути в дом у встречавшего нас мужчины.

- Нашу девочку начало трясти, но мы не справились сами, - ответил отец.

- Ребенок?! - спросила Галина Ивановна.

- Нет, ей 20 лет, но она инвалид по врожденному заболеванию. Физически она выросла, но по сознанию ребенок.

Предчувствие того, что там нас ждут большие проблемы, усиливалось, и оно не подвело...

Войдя в дом, я понял: ситуация критическая - действовать нужно было немедленно.

На большом расправленном угловом диване по диагонали лежала девушка, она была в коме, а её тело хаотично тряслось в судорогах.

- Давно трясет?! - громко спросил я маму девушки, которая была в комнате, одновременно доставая венозный катетер из укладки.

- Уже больше часа, мы сначала сами пытались справиться, но не вышло, вызвали вас.

- Что делали?! - грозно, но без агрессии спросила Галина Ивановна.

- Два раза кололи лекарство, но без эффекта, у нас есть свои ампулы, так как ребёнок инвалид и такое бывает, поэтому и вызвали не сразу.

Эпилептический статус, да ещё и не купировавшийся противосудорожным препаратом - очень серьезная проблема, медлить было некогда. Препарат, который делается в такой ситуации можно вводить до трех раз, поэтому я сразу начал вводить наше лекарство в только что установленный катетер, одновременно уточняя некоторые вопросы у родителей.

- Температура поднималась? - даже через перчатки я почувствовал жар от тела девушки.

- Да, она заболела немного, вот мы и вывезли её на дачу, чтобы она подышала свежим воздухом, восстановилась...

- Галина Ивановна, дайте термометр, - попросил я пока вводил лекарство.

- Дим, ставь воздуховод, - скомандовала фельдшер, - потом уже температуру будем измерять.

Я сразу же выполнил назначение Галины Ивановны, после чего поставил термометр и прижал руку девушки к телу - у нас было немного времени на оценку действия препарата.

Не прошло и минуты, как термометр показал температуру за 40 градусов Цельсия.

- Так, беги в машину за "отсосом" и физраствором, а я пока наберу литичку, - сказала фельдшер.

- Ну как, что там? - спросил меня водитель, который курил возле машины.

- Там всё плохо, стабилизируем и повезём, выкатывай сразу каталку, пусть стоит.

Когда я забежал обратно в дом, Галина Ивановна заканчивала вводить литическую смесь и сказала:

- Ставь ещё катетер и капельницу со вторым противосудорожным препаратом.

А сама подключила электрический отсос, чтобы убирать пену изо рта девушки.

- Собирайте документы и поедем, нет смысла ждать, - сказал я родителям пациентки, которые беспомощно наблюдали за трагичной картиной.

Нам оставалось только доделать ряд манипуляций, таких как снять электрокардиограмму, определить уровень сахара в крови, и как можно быстрее ехать в стационар.

Эпилептический статус никак не прекращался - пациентка была на грани, поэтому срочно требовалось везти её в отделение реанимации.

Закончив все необходимые манипуляции, я быстро отнес все вещи в нашу Газель и вернулся чтобы вынести пациента на носилках.

Практически бегом мы неслись по грядкам на дачном участке, а в руках у нас с Галиной Ивановной и родителями девушки были носилки с пациенткой, так и не приходящей в сознание.

В следующий момент девушка была уже в машине, можно было ехать: Игорь - опытный водитель, заранее развернул автомобиль, чтобы выезжать без всякого промедления.

- Едем? - спросил Игорь.

- Нет, подожди минуту, - ответила Галина Ивановна.

Нам нужно было подготовиться - наложить электроды кардиографа, чтобы оценивать сердечный ритм (кардиомонитора в той машине не было), подключить электроотсос, что во время движения на разбитой дачной дороге делать было совсем неудобно.

- Поехали, - сказал я, когда мы закончили. И наш автомобиль тронулся в направлении города.

Но радоваться было рано - нужно было выехать из большого дачного кооператива, а потом проехать несколько километров по грунтовой дороге с "тяжёлым" пациентом в салоне, прежде чем Газель сможет набрать необходимую скорость.

- Игорь, тормози! - крикнула Галина Ивановна. Девушка перестала дышать, а сатурация начала быстро снижаться.

- Дим, ставь трубку, - тут же сказала фельдшер.

Реанимационный набор был уже готов, поэтому ларингеальная трубка была под рукой, и я сразу завел её в пищевод пациентки.

Подышав немного за девушку мешком Амбу, я отодвинулся назад, чтобы Галина Ивановна могла собрать слизь из трубки электроотсосом. Ещё несколько вдохов и сатурация начала расти - девушка дышит, нужно торопиться.

Как только мы выехали на асфальтированную дорогу, Игорь разогнался как мог, и наша Газель стремительно помчалась в сторону города.

- Позвоните в больницу, пусть встречает реаниматолог, - объяснив по телефону диспетчеру ситуацию, сказала фельдшер.

В 7 утра мы въехали в город. Сирена нашей машины грозно завывала, раздаваясь по улицам ещё сонного города.

Шлагбаум открылся, и Газель "влетела" на пандус приёмного отделения больницы, внутри которого нас уже ждал дежурный реаниматолог.

- Почему не на трубе?! - с явным недовольством крикнул врач.

- А это что? - Указывая на трубку, торчащую изо рта девушки, спросил я.

- Хрень это, а не труба, эндотрахеально надо ставить! - возмущался реаниматолог.

- Ну, не имеем права, - ответил я. И действительно, фельдшерская бригада не может проводить эту манипуляцию.

- Ладно, что там? - спросил врач про пациента.

Очень кратко объяснив ситуацию, мы передали девушку врачу стационара, который скомандовал медсестре ввести "их" препарат, после чего они очень быстро побежали в сторону отделения реанимации. Девушке срочно требовалась определённая диагностика и лечение. Она была в надёжных руках, можно было выдохнуть - мы успели.

- Да-а, ну и вызов, - сказала Галина Ивановна, когда мы вышли на улицу. Какое-то время мы просто стояли молча.

- Теперь спать? - улыбаясь спросила женщина.

- Да нет, уже не хочется, - усмехнулся я, - поехали на станцию.

Смена подходила к концу, мы не спали, в машине всё было разбросано, но нас это не расстраивало. Мы были рады, что успели довезти и передать пациента врачам пациента, остальное сейчас было неважно. Над городом ярко светило солнце, а на душе было чувство, что всё обязательно закончится хорошо.

Источник.