Мир Темный
Привет всем! Пикабу читаю достаточно долго, и все упорно собирался начать выкладывать что-то из своей писанины. И вот, этот день настал - я наконец зарегистрировался :)
Для начала выкладываю один из своих старых рассказов, написанных примерно лет 8-9 назад. Если все будет ок, время от времени буду выкладывать как старое, так что более новое. Спасибо за внимание!
Мир Темный. Мир, в котором погибли, исчезли доброта, отзывчивость,
сердечность, сострадание...
Мир, в котором эгоизм, корысть, безразличие и страх, победили
все остальные чувства и желания...
Мир, в котором не осталось ни веры, ни надежды, ни любви...
Он уже в третий раз за последнюю неделю, сидел дома, прижав к разбитому носу мешочек со льдом. Уже в третий раз за последнюю неделю, он влез не в свое дело, и его избили. В этот раз, так же как и раньше, ни один из идущих мимо людей, даже внимания не обратил на то, что происходит в полуметре от дороги. Как же, ведь если встрять, попытаться помочь человеку, которого избивают впятером, можно же и самому по морде получить. А ведь это никому не нужно, правда? Все бояться... Бояться боли, бояться лишиться работы, бояться, что их выгонят из дома... И из-за этого страха, стараются не замечать ничего, что могло бы хоть как-то, пусть даже косвенно, но послужить воплощению этого страха в реальность. Нет, никто не станет вмешиваться, если пятеро амбалов, зажали в углу хрупкую девушку, и нисколько не стесняясь прохожих, уже пытаются сорвать с нее блузку... Никто не станет помогать, если за эту самую девушку, вступиться невысокий, чуть худощавого сложения парень. Никто даже не обратит внимания на то, что все те же пятеро амбалов, теперь пинают ногами лежащего на земле парня... И даже спасенная девушка, даже не обернется поблагодарить за помощь. Она просто кинет на него презрительный, уничижающий взгляд, когда избитый парень, с трудом поднявшись на ноги, попросит у нее салфетку – вытереть кровь с лица.
Он отнял от лица лед, аккуратно потрогал распухший нос, взял в руки телефон и набрал номер, который, как он думал, он в жизни не забудет.
- Привет, любимая, как у тебя дела? – начал он, стараясь, чтобы голос звучал менее гнусаво, что, правда, получалось плохо.
- Привет-привет, Дориан, а что у тебя с голосом? Опять нос разбили? Опять влез не в свое дело? – голос на другом конце звучал раздраженно. – Сколько можно уже, а? Тебе самому еще не надоело в нос получать чуть ли не каждый день?
Дориан не стал даже ничего отвечать, просто слушая поток претензий, и оскорблений. Все это он уже слышал.
«А ведь она такая же, как и все остальные. Она не понимает. Ничего не понимает». - Пронеслось в его голове, и он молча положил трубку.
***
- Как же с вами такое случилось, господин... Лив. – Врач в приемной, куда обратился Дориан, посмотрел в анкету, которую заполняет каждый поступивший. Несмотря на свою профессию, и вежливый тон, лицо врача, не выражало ничего кроме равнодушия. Ему было глубоко плевать, как и почему его пациенту разбили лицо. Ему было совершенно не интересно, о чем он думает, и чего он хочет. Ему хотелось как можно скорее отделаться от Дориана, и вернуться к прежнему занятию, а именно просиживанию штанов перед экраном телевизора, и лапанью медсестры. Медсестры, на лице которой, застыло такое же равнодушие ко всему происходящему. Даже хрипы явно задыхающегося человека из ближней палаты, не могли заставить ее оторваться от дивана, и подойти к страдающему.
«Как будто тебе есть хоть какое-то дело до того, что со мной случилось. – С неожиданной злостью подумал Дориан. – «Как будто тебя хоть в малейшей степени волнует, что случилось с твоими пациентами, и почему они попали к тебе. Хотя и самим пациентам глубоко плевать на все и всех вокруг себя». - Соседи по палате того самого задыхающегося, тоже не стремились привлечь внимание медперсонала, и упорно делали вид, что все в порядке, и все так и должно происходить... Дориан с трудом поборол в себе желание двинуть врачу по морде, схватить его за воротник халата и проорать прямо ему в лицо, что врач должен заботиться о своих пациентах, и делать все, чтобы они поправились, а не просто просиживать рабочие часы, радуясь почасовой оплате, и дожидаясь конца рабочего дня, рабочей недели... Он сдержал себя, ему не нужны были проблемы с полицией...
Дождавшись, когда врач, наконец, закончит обрабатывать его разбитое лицо, а медсестра все-таки соблаговолит подойти к задыхающемуся больному, и констатировать его смерть, Дориан вышел из больницы...
***
- Господин Лив, потрудитесь объяснить, почему вы снова являетесь на работу с разбитым лицом? – голос начальника был вежлив, но в его глазах застало презрение. Правильно, как можно уважаться человека, который не бережет себя, который может, забыв о собственной безопасности, броситься помогать тем, кто слабее него, тем, кто не может постоять за себя сам. Все правильно, такого человека уважать нельзя.
- Хотя нет, не говори ничего. Мне нисколько не интересно, что с тобой случилось. – Продолжил начальник, уже сбросив маску вежливости, и переходя на «ты». – Мне глубоко плевать, во что ты впутался в этот раз. Я просто хотел тебе сказать, что твой кабинет должен быть свободен в течение часа. Мне надоело слушать жалобы наших клиентов на то, что с ними общается вечно избитый человек. Ты выбиваешься из коллектива, ты выбиваешься из всех нормальных людей! Собирай свой хлам, и выметайся отсюда, пока я не велел охране выкинуть тебя пинками! – Последние слова начальник уже кричал, вскочив на ноги, и отчаянно размахивая руками, видимо, стараясь придать своей фигуре больше значимости...
«Конечно, как можешь ты допустить, чтобы твои разлюбезные клиенты видели мое избитое лицо, как можно, чтобы они думали, что в такой уважаемой компании, работает такой убогий человек, в котором осталось хоть немного человечности...» - Дориан не ответил ни единым словом, а просто развернулся, и вышел из офиса...
***
Он снова сидел дома, в том же самом кресле, где и днем ранее, держал мешочек со льдом. И снова рука потянулась к телефонной трубке, а пальцы набрали знакомый номер.
- Что тебе надо? – резкий ответ на том конце.
- Я хотел... – начал было Дориан, но его сразу же перебили.
- Мне плевать, что ты хотел! Не звони и не пиши мне больше, раз ты не можешь быть нормальным, таким как все! Прощай! – короткие гудки...
***
- Откройте, именем закона! – в дверь раздался сильный стук, и, открыв дверь, Дориан увидел двух полицейских.
- Решением суда, вы обязаны покинуть помещение в течение одного часа. – Железным, непререкаемым тоном, объявил старший званием полицейский.
- За что вы меня выгоняете? – Дориан все-таки нашел в себе силы ответить вежливо.
- Вы не оплачивали жилье в течение полугода. Освободите помещение!
- Но ведь я платил... хотя... может я ошибся номером счета... – он все еще на что-то рассчитывал, пытаясь вспомнить, где и когда он мог ошибиться при оплате счетов.
- Нам это не интересно. Покиньте помещение в течение пятидесяти семи минут.
***
«Ну вот... За одни сутки я потерял все, что у меня было... Работу, дом, любимую девушку... Нет, я не строил радужных фантазий, что меня поймут, или что люди проявят хоть капельку человечности, сострадания... Нет, я знаю, что этого не будет, но ведь... Но ведь не бывает так, что ты теряешь совсем все. Всегда что-нибудь остается»
«Если человек теряет все, виноваты его друзья...»
Дориан встал со скамейки во дворе своего бывшего дома, и пошел по темной уже улице.
***
- Привет дружище! Заходи, давай, я как раз только с работы приехал, ты не представляешь себе, как я доволен сегодня. – Глорн, друг детства Дориана, широко улыбнулся, и пропустив того внутрь, закрыл за ним дверь. – Ты только представь, мне сегодня дали повышение, и через неделю я улетаю в командировку на Юг. Ты только подумай, какие открываются возможности, ведь там, на Юге...
Дориан дальше не слушал. Ему и так стало все понятно. Даже Глорн, тот самый, с которым они впутывались в самые разные неприятности, в детстве, и тот, даже не потрудился спросить, что стало с его лицом, и почему он такой мрачный. Ему было все равно, так же как и всем остальным.
***
Он вышел из подъезда своего друга уже после полуночи, и был несколько пьян. Погрузившись в свои мысли, Дориан спускался по лестнице пешком. Ему очень не нравились лифты. Вдруг, на его голову обрушился удар. Он упал, и рефлекторно отмахнулся от нападавшего куском стекла, подвернувшегося под пальцы. На лицо ему пролилось что-то горячее, и сразу после этого, он потерял сознание от боли в голове.
***
- Да, офицер, это он. Я только закрыл за ним дверь, как услышал ругательства Дориана. Потом был какой-то странный звук, ну знаете, словно ножом по арбузу ударили... Ну да впрочем, теперь все понятно. Видите стекло около его руки? Да и пальцы у него порезаны... – Дориан слышал голос Глорна слабо, словно через подушку, но тут же все понял. Его друг, сдавал его с потрохами. Не потрудившись хотя бы рассказать правду, или просто не говорить ничего... Нет, его друг сдал его, переделав, приукрасив реальные события... Придумав собственную историю...
***
Суд был скорым, приговор суровым. По последним изменениям в криминально кодексе, за убийство, полагалась смертная казнь. Смерть за смерть.
***
Дориана казнили публично. В «зрительный» зал, допускались все желающие. Глорн, разумеется, не мог пропустить такое зрелище, как казнь своего «друга». Он сидел в первом ряду, и Дориан видел его лицо, его глаза. В них застыло такое же равнодушие, как и у всех в этом зале. Всем было все равно, кого казнят, и за что. Создавалось такое впечатление, что собравшиеся здесь пришли не по собственной воли, а словно на давно надоевшую работу. Они пришли равнодушно отсидеть свои часы, минуты, секунды... Словно за них им платили деньги, как тому врачу, как той медсестре...
Грянул выстрел...
© Vandel D'Kreli 2011