Минутка истории⁠⁠2

Перед нападением Германии на Польшу 1 сентября 1939 года нацистский режим развязал в прессе агрессивную кампанию, чтобы заручиться поддержкой населением войны, которой не хотело большинство немцев. Чтобы представить свое вторжение как морально оправданную оборонительную акцию, немецкая пресса писала о «польских зверствах», ссылаясь на реальные или предположительные акты дискриминации и физического насилия против этнических немцев, проживавших в Польше. Осуждая «разжигание войны» и «шовинизм» со стороны Польши, пресса также нападала на Британию, обвиняя ее в содействии разжиганию войны в результате ее обещания защищать Польшу в случае немецкого вторжения.

Нацистский режим даже инсценировал пограничный инцидент, чтобы представить события так, что Польша начала враждебные действия против Германии. 31 августа 1939 года эсэсовцы, переодетые в польскую военную форму, напали на немецкую радиостанцию в Гляйвиц (Гливице). На следующий день Гитлер оповестил немецкий народ и весь мир о своем решении послать войска в Польшу в ответ на «нападения» Польши на территорию рейха. Имперское управление прессы нацистской партии проинструктировало газеты не использовать слово «война». Им было приказано сообщать, что немецкие войска просто отбивают польские атаки – эта тактика служила для того, чтобы представить Германию жертвой агрессии. Таким образом бремя ответственности за объявление войны было возложено на Британию и Францию.

Пытаясь сформировать общественное мнение в стране и за рубежом, нацистская пропагандистская машина с самого начала войны начала разыгрывать истории о новых «польских зверствах». Они описывали нападения на этнических немцев в таких городках, как Бромберг (Быдгощ), где отступающие польские граждане и военные убили от 5 до 6 тысяч этнических немцев, которых они в пылу немецкого вторжения сочли предателями, пятой колонной, шпионами, нацистами или снайперами. Преувеличив до 58 тысяч действительное число этнических немцев, убитых в Бромберге и других городках, нацистская пропаганда разжигала страсти, обеспечивая «оправдание» для огромного числа гражданских лиц, которых немцы намеревались убить.

«Защищаем угнетенных украинцев» — как советская пресса обосновывала вторжение СССР в Польшу в 1939 году

17 сентября 1939 года Советский Союз напал на Польшу. Красная армия вторглась на восточные территории страны, выполняя пакт Молотова—Риббентропа, по которому нацистская Германия и СССР делили сферы влияния. Польскому послу в СССР Вацлаву Гжибовскому вручили ноту, в которой говорилось, что Польской Республики больше нет. Советская пресса сначала писала о несостоятельности польского правительства, а позже — о необходимости похода Красной армии на Польшу, чтобы освободить «угнетаемое» поляками русскоговорящее население.

Изначально, как и в немецкой прессе в те же дни, акцент делался на том, что польское государство оказалось «несостоятельным» и фактически перестало функционировать, поэтому войска входят как будто бы не для войны, а для обеспечения безопасности.

Возьмем, например, программную статью в «Правде» от 19 сентября за авторством Емельяна Ярославского (это его «левая оппозиция» в 1920-х изображала на карикатурах как ручную собачку Сталина). Вот основные тезисы:

мы идем помогать своим;западные Беларусь и Украина были лишь колонией, придатком «основной» Польши;местные жители недовольны ополячиванием;происходило «надругательство» над национальной культурой этих народов, им не давали в полной мере учиться на своих языках и пользоваться ими.

«Везде, где появляются наши части, наши братья с исключительным восторгом встречают доблестную Красную армию. Они со слезами радости бросаются в объятия, предлагают яблоки, молоко. Радость так велика, что каждый крестьянин готов отдать последнюю кружку молока, поделиться последним куском хлеба. Во многих местах население еще только с приближением советских войск срывает польские флаги и вывески правительственных учреждений, вывешивая на улицах красные полотнища».