Милосердие и нечистая сила в романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита" (окончание)⁠⁠

Подарок дьявола

С романом Мастера о Пилате мы знакомимся на первых же страницах книги устами...Воланда. Откуда бы Воланду знать текст романа, который сгорел? Ведь он цитирует роман по памяти Берлиозу и Бездомному уже в первых главах, хотя узнал о нем позже, в ночь после бала:
"Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду.
Воланд взял в руки поданный ему экземпляр, повернул его, отложил в сторону и молча, без улыбки уставился на мастера. Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:
− И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги…
− Ну, теперь все ясно, − сказал Воланд и постучал длинным пальцем по рукописи".
Из текста непонятно, зачем Воланду вообще понадобилась рукопись: то ли прочесть ее, подержав в руках, то ли зачем-то вернуть Мастеру. Ясно лишь одно: Воланд слышит об этом романе впервые, он даже не знал темы романа. Более того, он и не знает, что перед ним несостоявшийся писатель, так как задает ему вопрос:"А почему Маргарита называет вас Мастером?"
И именно после знакомства с романом он осыпает пару милостями: вместо одного желания - "все, что вам нужно".
Прямо покровитель писателей какой-то, а не дьявол! И если не в его силах залучить к себе Понтия Пилата - тот осужден богом на муки в чистилище -то уж забрать души любовников на основе заключенной сделки ему ничто не мешает. Но вместо ада он, устроив их телесную смерть, придумывает им такое состояние покоя, которому позавидовали бы многие. Да, в покой он отправляет Мастера по просьбе Иешуа, но вот исполнять все желания пары и читать роман Мастера его никто не просил.
Значит, все дело в романе о Понтие Пилате? В том, что Мастер написал правду? Писать правду в те времена было не принято. Для этого требовалось особенное мужество: травля, устроенная провластными критиками Булгакову, отняла у него и здоровье, и душевные силы. И писатель в этой части романа, на мой взгляд, сознательно допустил грубое отхождение от последовательного образа грозного дьявола, построенного на предыдущих страницах, которого выводит из себя любой намек на милосердие, ради воплощения своей мечты: полной творческой свободе писателей, которую ему так и не удалось ощутить при жизни.