Мета-проблема сознания
Отрывки из статьи австралийского ученого, живого классика философии сознания — Дэвида Дж. Чалмерса The Meta-Problem of Consciousness (Мета-проблема сознания 2018)
Трудная проблема объяснения феноменального сознания — одна из самых загадочных в науке и философии, и в настоящее время нет решений, которые привели бы ученых к какому-либо консенсусу по отношению её решения. Она контрастирует с легкими проблемами объяснения различных объективных поведенческих и когнитивных функций, таких как обучение, память, интеграция восприятия и вербальное общение. Подобные проблемы считаются легкими, потому что у людей есть стандартная парадигма их объяснения. Так, чтобы объяснить функцию, нам просто нужно найти соответствующий нейронный или вычислительный механизм, который её выполняет. Мы знаем, как это сделать, или, по крайней мере, принципы работы этих явлений.
трудная проблема сознания представляется трудной, потому что для понимания сознания требуется нечто большее, чем просто объяснение объективных поведенческих или когнитивных функций. Даже после того, как мы объяснили их все, может оставаться еще один вопрос: почему все это функционирование сопровождается сознательным опытом? Когда система настроена на выполнение данных функций, с объективной точки зрения, почему тут вообще присутствует нечто вроде системы с субъективной точки зрения?
Подобная стратегия обычно включает то, что Кейт Фрэнкиш (2016) назвал иллюзионизмом в отношении сознания: представление о том, что сознание является или включает в себя своего рода интроспективную иллюзию. Франкиш называет проблему объяснения иллюзии сознания просто проблемой иллюзии ("illusion problem"). Проблема иллюзии является близким родственником мета-проблемы — это версия мета-проблемы, которая возникает, если к ней добавить тезис о том, что сознание является иллюзией. Иллюзионисты традиционно считают, что решение мета-проблемы само по себе решит трудную проблему. Например, если у нас есть физическое объяснение того, почему нам кажется, что у нас, как у живых существ, есть особые нефизические свойства, то эти свойства можно отбросить как иллюзию, а любую проблему в их объяснении можно отбросить как основанную на иллюзии. Подобные взгляды были поддержаны или исследованы в последние годы такими философами, как Дэниел Деннет Сознание - иллюзия пользователя
Лучшие аргументы в пользу иллюзионизма — это так называемые аргументы разоблачения, которые основываются на том, что существует решение мета-проблемы, объясняющее наши убеждения о сознании без обращения к сознанию как таковому.
Я давно думал, что решение мета-проблемы может стать ключом к решению проблемы сознания как таковой [3]. Даже не иллюзионист может разумно надеяться на то, что появится объяснение наших суждений о сознании, и что оно сможет дать нам понимание самого сознания. Мы предполагаем, что существует по крайней мере очень тесная связь между сознанием и механизмами, генерирующими отчеты о нем. Возможно, само сознание играет ключевую роль в этих механизмах, или, возможно, они каким-то образом служат основой сознания. В любом случае, понимание механизмов может увести нас на некоторое расстояние в понимании сознания.
Мета-проблема открывает обширную и захватывающую программу эмпирических и философских исследований. Вопрос о том, какие механизмы вызывают наши отчеты о проблемах, по большому счету является эмпирическим. Мы можем использовать философские методы для оценки решений, но, как и в случае с другими легкими проблемами, решающую роль тут будут играть методы психологии, нейробиологии и других когнитивных наук.
На практике уже можно увидеть эскиз исследовательской программы, которая сочетает в себе как минимум (i) работу в области экспериментальной философии, экспериментальной психологии, лингвистики и антропологии, изучающей суждения субъектов о сознании, (ii) работу в области психологии и нейробиологии о механизмах, которые лежат в основе наших само-моделей (“self-models”) и вызывают отчеты о проблемах и другие феноменальные отчеты, (iii) работу в области искусственного интеллекта и когнитивной науки над вычислительными моделями феноменальных отчетов, в результате чего формируются системы, которые создают отчеты, подобные нашим, и (iv) философскую оценку потенциальных механизмов, включая то, насколько хорошо они соответствуют и объясняют философские суждения о сознании.
Что нужно объяснить?
Вероятно, главными интуициями для мета-проблемы по определению являются интуитивные объяснения ('explanatory intuitions'), согласно которым сознание является трудно объяснимым феноменом. К ним относятся интуиции разрыва, утверждающие, что существует объяснительный разрыв между физическими процессами и сознанием, и антифункциональные интуиции, утверждающие, что объяснения поведенческих функций недостаточно для объяснения сознания. С ними тесно связаны метафизические интуиции ("metaphysical intuitions"), которые включают дуалистические интуиции, утверждающие, что сознание является полностью нефизическим явлением, и интуиции фундаментальности, утверждающие, что оно является чем-то основополагающим или простым. Существуют также интуиции знания или познавательныеинтуиции ('knowledge intuitions'): они включают в себя как интуицию знания от первого лица, согласно которой сознание дает особые знания с точки зрения субъекта (например, знание Мэри о том, что значит видеть красный цвет при первом в жизни выходе из черно-белой комнаты), так и интуицию незнания от третьего лица, такую интуицию, согласно которой трудно залезть в сознание других людей или живых организмов (например, каково это быть летучей мышью). Существуют также модальные интуиции ('modal intuitions') о том, что возможно или постижимо, включая так называемую интуицию «зомби» о том, что наш физический или функциональный дубликат может не иметь сознания, или интуицию «инверсии», согласно которой, например, кто-то другой может видеть красный цвет, когда я вижу зеленый.
Я беру эти четыре класса (объяснительные, метафизические, познавательные и модальные интуиции) в качестве основных случаев проблемных интуиций, причем первые два типа назначаются наиболее центральными. Есть также несколько близких, тесно связанных с ними интуиций. Например, есть ценностные интуиции (“value intuitions”), согласно которым сознание представляет особую ценность, например, делает жизнь достойной жизни. Существуют интуиции распределения ('distribution intuitions'), определяющие то, какие системы обладают сознанием, а какие нет, например, общее понятие о том, что роботы не обладают сознанием, — это интуиция распределения. Существуют интуиции относительно себя ('self intuitions') или субъекта опыта. Есть качественные интуиции ('quality intuitions') относительно особых качеств (цветов и т. д.), которые представлены в опыте, и интуиции представления ('presentation intuitions') относительно того, как непосредственно эти качества нам представлены. Этот список можно продолжать, однако я не буду пытаться здесь представить самый полный перечень интуиций.
В экспериментальной психологии и экспериментальной философии сегодня проводится огромное количество исследований, посвященных интуиции людей относительно разума и внутреннего мира, но на удивление малое число из них касается основных интуитивных представлений о проблеме сознания. Возможно, самое большое количество исследований посвящается проблеме детской интуиции относительно убеждений, например, есть ли у трехлетнего ребенка представление о ложных убеждениях? Другое крупное направление исследований связано с интуицией о себе и о личностной идентичности, например, думают ли люди, что личность создается и передается с телом или мозгом в случае трансплантации мозга? Что касается сознания, наибольший объем исследований сегодня относится к проблеме распределения сознания (Грей и Вегнер, 2007; Нобе и Принц, 2008; Сыцма и Мачери, 2010), например, считают ли люди, что машины или корпорации способны чувствовать боль? Были предприняты некоторые попытки связать подобные исследования с трудной проблемой сознания [5], но по большей части рассматриваемые интуиции не были основными проблемными интуициями.
Что считается объяснением?
Я понимаю мета-проблему как проблему объяснения феноменальных отчетов в тематически нейтральных терминах (“topic-neutral terms”) — терминах, в которых не упоминается сознание (или родственные понятия, такие как квалиа, осознанность, субъективность и т. д.). Физические и функциональные объяснения будут тематически нейтральными, как и некоторые другие объяснения, включая репрезентативные, рациональные, исторические и структурные.
Репрезентативное объяснение позволяет описать проблемные интуиции в терминах внутренних состояний или моделей, представляющих субъект или мир обладающими определенными свойствами.
Исторические объяснения особенно важны. Мы не просто хотим знать (синхронно), как возникают проблемные интуиции. Мы хотим понять, как появились системы, порождающие проблемные интуиции. Почему феноменальные интуиции вообще были хорошей идеей? Какую эволюционную функцию они выполняли, если вообще выполняли? Решение, которое дает хорошо мотивированное представление об эволюции феноменальных интуиций, будет более удовлетворительным, чем то, которое не дает. В любом случае полное решение мета-проблемы должно что-то сказать в ответ на эти исторические и телеологические вопросы.
Структурные объяснения позволяют обобщить мета-проблему до таких представлений, в которых не все поведение можно объяснить в физических терминах. Например, рассмотрим интеракционистский дуалистический взгляд, согласно которому сознание не является физическим и взаимодействует с мозгом. Декарт считал, что нефизический разум управляет мозговыми процессами через шишковидную железу, в то время как некоторые современные интеракционисты полагают, что нефизическое сознание управляет физическими процессами, разрушая квантовую волновую функцию. В подобных представлениях все еще можно задаться вопросом, чем объясняются сообщения о проблемах и т.п. Вероятно, интеракционисты будут утверждать, что физические процессы не объясняют эти сообщения, и что нефизическое сознание играет центральную роль в объяснении. Но и многие из них также смогут дать структурные объяснения, не упоминая сознание.
Например, предположим, что нефизическое сознание устроено таким образом, что оно выполняет определенные вычисления (скажем, в эктоплазме), и его причинная роль всегда связана с результатом этих вычислений. Тогда мы могли бы объяснить человеческое поведение в вычислительных терминах, даже не упоминая о сознании. Или предположим, что нефизическое сознание всегда коллапсирует квантовую волновую функцию в определенных обстоятельствах в соответствии со стандартными вероятностями (заданными правилом Борна). Тогда мы могли бы описать человеческое поведение в структурных терминах, сказав, что есть нечто, что коллапсирует волновую функцию в данных обстоятельствах, не упоминая, что то, что коллапсирует — это сознание. В принципе, это привело бы к тематически нейтральному объяснению отчетов о проблемах.