Легенды сумасшедшего дома. История четвертая
http://pikabu.ru/story/legendyi_sumasshedshego_doma_istoriya...
http://pikabu.ru/story/legendyi_sumasshedshego_doma_istoriya...
http://pikabu.ru/story/legendyi_sumasshedshego_doma_istoriya...
Минчане знают один интересный автобусный маршрут, который начинается на ДС Восточная и проходит через самое сердце города, Площадь Победы.
Утром автобусы этого маршрута наполняются тремя категориями пассажиров. Первые погружены в глубокомысленные разговоры с собой любимым и не прочь половить розовых слонов. Вторые – покашливают, аристократически бледны лицами, но часто благоухают дешевыми алкогольными напитками. Третьих тоже отличает запах. Въевшийся в одежду и волосы запах медикаментов.
Все потому, что в самом конце волшебного маршрута находится известная на всю страну психиатрическая клиника и центр пульмонологии и фитизиатрии. Первые две категории – это пациенты, а третья, соответственно, сотрудники.
На третьем и четвертом курсе медицинского университета дважды в неделю я вливался в утренний поток туберкулезных больных и сумасшедших, для того, чтобы посетить практические занятия. Через пару месяцев пациенты начали меня узнавать, и однажды почти двадцать минут мне пришлось поддерживать интереснейший диспут с пациентом Ивановым о том, что его племянница является агентом иностранной разведки. В процессе разговора к обсуждению подключились ещё полдесятка пассажиров, и вскоре я готов был поверить в любую чушь, лишь бы от меня отстали.
Ехать было далеко. Автобус неспешно тянулся через полгорода, останавливаясь у каждого столба. Хуже всего было зимой. По закону подлости автобус неизменно уходил из-под самого носа, а ждать следующего приходилось не меньше получаса.
И вот однажды стоим всей группой на остановке, мерзнем. Девчонки постукивают каблучками по заснеженному асфальту, светят коленками. Мне холодно в джинсах и кальсонах (да, я их носил, и что?!). Завидую женской морозоустойчивости и прикидываю шансы повторить в автобусе плохо вызубренные главы по психиатрии.
Остановка медленно заполняется сонными серыми фигурами.
И тут к нам подходит строгий седоватый джентльмен с прямой спиной отставного военного и в черном пальто.
- Молодые люди, 18-й здесь останавливается? – бодрым голосом спрашивает он.
Его голос вступает в диссонанс с серым зимним утром, сонными мыслями, полутемным городом. В нашу сторону оборачиваются несколько пассажиров.
- Здесь, - киваем мы.
- А давно ушел?
- Через десять минут будет.
- Ага, - энергичному джентльмену очевидно скучно, и он не прочь поболтать с молодежью. – Студенты, наверное?
- Да, на практикум едем.
- Интересно. Я вот тоже в юности хотел в медицину.
(Почему в разговоре со мной каждый второй рассказывает, что он хотел в медицину, но не смог, или не решился? Поэтому теперь работает главным инженером тракторного завода, выращивает кабачки или торгует носками на рынке).
- Да, хотел. Но Родина позвала, - задумчиво продолжает седовласый. - Сорок лет отдал отечеству. Я, между прочим, полковник в отставке. Ордена имею, и другие награды. Сам президент вручал. Мог бы я вам рассказать много интересного, но это все большой секрет. Пришлось бы вас потом ликвидировать, хе-хе, - джентльмен показал безупречные искусственные зубы в знак того, что последняя фраза была шуткой.
- А в Новинки зачем едете? К родственнику? - в разговор бесцеремонно влазит моя однокурсница Анечка.
- По делу еду, - посуровел джентльмен. – На пенсию я заработал. А вот сидеть дома – не привык. Скучно. Вот и решил на работу устроиться, пока здоровье не подводит.
- Врачом что ли? – ехидничает Аня.
- Вот зря вы ерничаете, девушка, - не дрогнул голосом седовласый. – Еду я устраиваться начальником службы безопасности.
- А что, в Новинках такая есть?
- Несомненно, - кивает джентльмен. – Среди пациентов разные люди попадаются. Есть и опасные, за которыми глаз да глаз нужен. А есть наоборот те, кому угрожают извне. Поэтому человек с моим опытом и необходим.
Тут подъехал долгожданный автобус и прервал наш разговор. Пациенты и медики принялись с воплями штурмовать стонущее транспортное средство. Седовласый брезгливо поморщился, с аристократическим достоинством поднялся в салон, согнал с сидячего места какого-то плохо одетого мужичка и обратил взор на проплывающие мимо пейзажи.
- Доброе утро! – бодро приветствовал нашу группу преподаватель по психиатрии. – Сегодня, молодые люди, я продемонстрирую вам интереснейший случай. Как всегда – с вас диагноз. Темы, заданные на сегодня, надеюсь, все выучили?
- Ага, - неуверенно промямлили мы.
- А перед свиданием с пациентом я покажу вам несколько интересных документов.
И преподаватель выложил перед нами на стол пачку исписанных мелким, но четким почерком листков. Это были письма.
Письма предназначались весьма непростым адресатам. Папе римскому, Роуэну Дагласу Вильямсу и Елизавете Второй, как главам англиканской церкви, патриарху московскому. Таинственный автор называл себя мессией, воплощением Иисуса Христа на земле. Он призывал глав церквей объединиться против демонов, в качестве которых выступали мусульмане и, почему-то, США. А для обсуждения стратегии военных действий, призывал всех встретиться в Минске на Первом Вселенском Съезде.
Что удивительно – письма были очень грамотно составлены. Ни одной орфографической или грамматической ошибки. Язык – прям таки дипломатический. Титулы и звания адресатов указаны верно. Обилие заглавных букв немного смущало, но и только.
- Интересно? – спросил преподаватель, как только мы ознакомились с документами и отложили исписанные листки в сторону.
- Ещё чуть-чуть и я бы ему поверила, - сказала Аня. – Все складно и четко.
- И главное - красиво. Пациент ополчился на американцев и мусульман. Он называет Буша-младшего не иначе, как посланцем дьявола, а Кондолизу Райс обвиняет в близком родстве с приматами. Тот ещё расист, кстати. В иные времена он мог бы основать политическое движение, или, даже секту. И ведь никто не догадывался о его болезни, даже близкие родственники и супруга. Пациент бомбардировал письмами посольства Италии и Великобритании, московский патриархат. А поймали его и направили к нам только тогда, когда он решил включить в список адресатов и приглашенных на Вселенский Съезд Александра Григорьевича. Того самого. После второго письма на него и обратили внимание соответствующие органы.
В дверь постучали.
- А вот и наш герой, - сказал преподаватель. – Коллеги, прошу вас отнестись к своему делу серьезно. Особенно вас, Анна Сергеевна, попрошу – не ржать, как обычно. Входите!
Как вы уже догадались, в кабинет преподавателя ввели нашего утреннего знакомца седовласого джентльмена, уже переодетого в больничную пижаму и тапочки.
А ведь я поверил в «начальника охраны».
