Христосики
В комнате сидят трое. Все они в военной форме. Серые солдатские шинели висят на гвоздях вбитых в стену, рядом прислоненные к ним винтовки. Один из сидящих подносит полный стакан другому. Тот смотрит на стакан помутневшими глазами и отрицательно мотает головой.
Нет! Не могу больше.
Пей, Иван! Если хочешь здесь работать то пей.
Почему?
Тут иначе нельзя. Или хочешь всю жизнь быть крестьянином?
Иван пьет. Кашляет. Остальные двое смеются.
Почему же пить-то?
А иначе не получится. Знаешь сколько тут народу мучается, а ты каждый день на это смотришь да еще и сам в этом участие принимаешь.
Третий из присутствующих толкает говорящего.
Ты рот-то не очень раскрывай Гришка. У стен тут тоже уши есть. Тут те брат власть не Советская а Соловецкая. Долго разбираться не станут. Вмиг вместе с зеками окажешься. Ты ему лучше раскажь про завтрее шобы не оплошал. Про "христосиков".
Гришка хмыкает.
Чего про них рассказывать. Политические. Верующие. Вот их ставят за провинности на камешки возле берега на несколько часов. А кто не выдерживает того прикладами забивают да штыками колют.
Иван растерянно смотрит на товарищей.
Как же так? Как же за убеждения? Не смогу я.
Сможешь. Мы же смогли. Тут либо тебя к стенке либо ты. Другого не дано. А тут попашешь так и в ГБшники возьмут. Поди как плохо перед девками красоваться в форме и сапогах. Сможешь. Только пей больше и все сможешь.
Иван нерешительно поднимается.
- Не смогу. Не смогу я. Что же вы раньше не рассказали.
Вечер. В спокойной воде отражается красное заходящее солнце. На камнях торчащих возле берега стоят несколько заключенных. В рваной одежде, худые и небритые. Стоят не двигаясь не смотря на вьющийся и кусающий их гнус. На берегу у двух костров сидят конвоиры. Среди них и Иван. Он не отрываясь смотрит на одного из заключенных. Старик с совершенно седыми волосами обнаженный до пояса как и остальные заключенные. Все его тело в кровоточащих вздутиях от укусов. Иван отводит глаза и смотрит на пламя костра. Крик от соседнего костра привлекает его внимание. С одного камня упал заключенный и у него не получается залезть обратно. Конвоиры покалывая его штыками загоняют обратно на камень. Заключенный снова падает с него. Его забивают прикладами. Старик продолжает смотреть на Ивана. Иван снова отводит глаза и смотрит на искры взметнувшиеся от костра. Уже в этих искрах ему чудится старик. Иван снова поднимает голову. Старик пошатывается. Его ноги скользят по камню, но он еще держится. Иван осматривает конвоиров. У соседнего костра они играют в карты. Сидящие рядом такие же, как он новички напряженно смотрят на заключенных. Падает еще один заключенный и конвоиры с соседнего костра забивают и его. В красной от крови воде от заходящего солнца и крови изредка плещется рыба. Старик пошатывается и падает в воду. Он пытается взобраться на камень, но падает обратно в воду. Сил у него уже нету. Конвоиры у соседнего костра. Один из них уже заносит над стариком приклад весь вымазанный в крови. Раздается выстрел. Тело старика плавает в воде. Иван снова садится на песок и зажимает винтовку коленями. Он смотрит на костер. Налетевший с моря ветер бросает ему в лицо столб дыма. Иван вытирает слезы с лица. Конвоиры с соседнего костра смотрят на него. Потом один из них, что-то говорит товарищам и махает рукой. Это Гришка. Они гогоча возвращаются к костру. Гришка достает из кармана шинели бутылку с мутной жидкостью.
Через полчаса оставшихся заключенных загоняют обратно в бараки.
Неделя спустя.
Сарай с жердями прибитыми к одной и другой стене. На жердях заключенные. Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в жерди они еле удерживаются на тонких жердинах. Иван с остальными молодыми парнями показывает на одного из заключенных пальцами и смеется. Заключенный падает на пол. Иван вместе с остальными конвоирами забивает его прикладами винтовок. На его лицо попадает несколько капель крови. Он стирает их и продолжая безумно улыбаться отходит в сторону. Достает из под полы шинели бутылку и пьет оттуда.