"Хождение вдоль Карского моря"
Фары горели постольку, поскольку. Изо всех сил стараясь прорезать морозную густоту застывшего во времени пространства. Одинаково не приветливый во все стороны пейзаж положительных эмоций вызывал мало. Обледенелости внутри нашей защитной банки, старательно, будто из последних сил пробирающейся на встречу какой - никакой цивилизации, подсказывали, что за пределами этого саркофага ловить нечего. Двигатель, звучавший в три четверти, пока все остальное верх дном плясало на неровностях нашей завораживающей реальности, понимал всю ответственность происходящего. Понимал, ответственность за две сумасшедшие души, поневоле оказавшиеся в этом ледяном плену, лежит полностью в его цилиндриках, гаечках и ремешках. Так редко выдерживающих нагрузки и того в двое меньше. Посему вел себя послушно, полностью доверившись шоферу. Втроем, если считать, что УАЗик пред пенсионного возраста ощущался предметом вполне одушевленным, нарушая каноны здравого смысла, без сопровождения и какого-либо, ну хоть какого-то оружия, мы безудержно крались, стараясь не тревожить покой мертвых земель. И как говориться: «не напрягать местных». Кстати говоря мы и были тем самым сопровождением безнадежно отставшим от колонны, из-за ремонта того самого коня, послушно ползущего по слегка намеченным очертаниям зимника. Зимник – ледяная дорога, существующая только зимой, так как почва не имеет жесткого грунта. По сути, под нами, льдом и снегом, были реки и болота с большим удовольствием поглощающие все, что попадется в их хитросплетенные ловушки.
- Ты шо, Евгеша, пригарюнил?! – не вполне комфортно проорал Водила. – Нормально идем, усе будзе добра! Чефирнуть не хошь?
- О, да!
Кружка горячего чая в этих местах казалась чем-то немыслимо фантастическим.
- Пошукай там, на задах, даужен быть тармазок.
Воодушевленный неожиданной перспективой я полез копаться в куче хаотично валяющегося барахла, в поисках как я понял термаса. Найдя спасительный сосуд и радостно откручивая крышку-стакан, мне уже представлялось как горячая жидкость, пусть и не обжигающе, а только слегка согревающе стремится обнимать мои внутря.
- Пусто! – с чувством полнейшего разочарования констатировал я.
- Ебенте в уста, пичку матери! – грязно ругался на Сербском Хохол. – Сраные москали, ничего доверить нельзя! Просил же Серегу… Дальнейшие речевые обороты, характеризующие Серегу и всех его родственников, включая прабабушек, не вполне надежными людьми и в целом не очень хорошим семейством, на трех языках, пожалуй, я опущу. Я не большой поклонник национализма, но осадок, вызванный некомпетентностью Сереги в помощи ближнему, поддерживал каждое слово, крайне агрессивно настроенного спутника. Расправившись с последним выжившим родственником ненадежного коллеги, Шеф неожиданно ловко вытащил из неоткуда папиросу, и, казалось, подкурил ее прямо на лету.
- Ну ничего, Евгеша. – уже немного неуклюже говорил он, держа сигарету в зубах и щуря правый глаз от направляющегося прямиком к нему противного дыма. – Пошукай еще трошки, там гарелка должна быть и баллон.
Не совсем понимая, что ищу, я продолжил копаться в куче хлама, уже полностью перебравшись на те самые зады, нашего плывущего крейсера. Шеф старался держать ровнее обычного, но нюансы стелящейся пред нами дороги игриво подкидывали меня и всю находящуюся вокруг утварь, раскладывая все по новой на поверхности нашего островка, явно нарушавшего могильное спокойствие этих мест. Перестав бесполезно ворошить мусор полезных вещей, я тоже курил и просто разглядывал подлетающие вверх предметы, вычленяя от туда необходимые для сбора, так называемой гарелки, детали.
- Оуе, амиго! – радуясь, что мне удалось собрать все в одну кучу, проорал Шеф. – Зараз замутим огоньку!
- Что-то безумное сейчас будет происходить - подумалось мне.
- Вот баллон сюда притули – продолжал Хохол – Здесь искра, здеся газ, вот так. А ну ка Евгеша, держи-ка баранку!
Не успев договорить, он уже держал в руках металлическую кружку, появившуюся примерно оттуда, откуда появлялись сигареты, приоткрыл дверь и высунулся, зачерпывая кружкой снег. Я был не готов к такому повороту, хоть и вовсе не удивлен происходящим. Схватив руль я старался всматриваться вперед, надеясь, что Водила хоть немного сбросит скорость. Хотя ехали мы далеко не быстро.
- Не стоит лишний раз останавливаться, – отвечая на мой немой вопрос «КАКОГО ХУЯ???!!!», видимо так очевидно читавшийся в глазах, - Можем заглохнуть, – спокойно пояснил Шофер. – Поджигай тут и крепко держи! – получил я инструкции, – И смотри, не спали мне тут все!
Здравый смысл осторожно намекал, что держать газовую горелку размером с ладошку и кружку будущего кипятка на коленке, не самая удачная идея, учитывая все шероховатости местного автобана. Но чая уже хотелось на столько, что казалось это единственная цель в жизни. Предложи мне сейчас выбрать забористый, глубокий миньет или кружку горячего чая, я выбрал бы второе. К моему удивлению тундра, будто поняв, чем я занимаюсь, предоставила невероятно ровный участок дороги, разрешая абсолютно спокойно прокипятить снег. Спустя десять минут, относительно расслабленно я наслаждался свежезаваренным чаем и батончиком неизвестной мне, кажется Казахской конфеты, появившейся все из того же тайного ящика Пандоры, где-то в районе жопы Шофера. Несмотря на неприкрытый национализм моего спутника, интернационализм нашей поездки, был в каждой детали данного бытия. Давайте прикинем: Хохол, ругающийся на Сербском, угостил Белорусского Еврея Казахской конфетой, что бы тот подсластил свою минуту попивая Азербайджанский чай.
Тем временем мороз крепчал, посыпая поверхность серебристой моросью. Мы продолжали свое путешествие, сопровождая призрачную колонну. А я медленно погружался в сон под звуки, как бы не было странно, болотного блюза, который так любил мой попутчик…
