Холодец⁠⁠

- Ну, Сонь, ну, пожалуйста.
- Не буду. Точка.
- Сонечка, ну, как же...
- А вот так. Вот так просто, Вадим.
- Ты просто хочешь Новый год испортить.
- Нет, я просто не хочу возиться.
- А я не представляю Новый год без холодца. Вот моя мама...
- Твоя мама, Вадим, вообще святая женщина. По твоим словам.
- Святая! Да, именно, Соня, святая. И холодец варила.
- А я не буду. Все. Закрыли тему. Мне гуся достаточно.
- Сонечка, любимая, ну пожалуйста. Я вот и мяса...
- Не в мясе дело. Десять часов, Вадим. Десять. Потом перебирай его, заливай... Хлопотно.
- Мясо добыть хлопотно, а я добыл. А ты не хочешь.
- Боже мой, Вадим, прекрати. Переживешь один раз.
- Умру, Соня, вот крест тебе, умру.
- Ты ужасен.
- А ты - прекрасна.
- Знаю.
- Но холодец почему-то варить не хочешь.
- Не хочу.
- Так я зря что ли?..
- Зря.
- Соня!
- Что Соня? Я уже тридцать лет Соня.
- Чудесных лет, Сонечка, чудесных. И все это время холодец у меня был.
- С мамой.
- И с мамой был.
- Вот и катись... К маме.
- Соня, ну, черт возьми, из ничего ссора. Уже бы холодец поставили. Уже бы сварился. Разобрали бы. Сидела бы уже, сумочку новую выбирала.
- Сумочку?
- Сумочку.
- Любую?
- Какую захочешь, любимая.
- Ладно, тащи свое мясо.
Вадим засиял как начищенный самовар и метнулся на балкон. На стол перед Сонечкой упала освежеванная человеческая голова.