Кейнсианская теория кризисов и тавтологии
Фёдор Трубачёв, Дмитрий Перевозов
— Почему светит солнце?
— Потому что оно склонно к свечению.
— Почему растёт трава?
— Потому что она склонна к росту.
Занавес. Бурные, несмолкаемые аплодисменты.
Людям, даже поверхностно знакомым с науками об обществе, известно, что капиталистическая экономика подвержена циклическим колебаниям: кризис — период ослабления экономической активности — оживление — стремительный подъём — новый кризис. Но почему, несмотря на все усилия экономистов по спасению экономики, заявления о развитии экономической науки и получение экономистами различных премий мы продолжаем наблюдать рост неравенства, а кризисы повторяются вновь и вновь?
Чтобы понять это, мы должны обратиться к самим представителям экономической науки и выяснить, что с ними не так. В этой статье речь пойдёт об одном из самых известных экономистов XX века — Джоне Мейнарде Кейнсе.
Некоторые экономисты могут нас упрекнуть: Кейнс уже давно устарел, мол, нет смысла разбирать его ошибки, раз есть современные, более «правильные» теории, которые избавились от этих недочётов. Но мы и не ставили перед собой цели ещё раз указать на ошибки, которые и так всем известны. Наша задача в другом. Мы хотим показать, как буквально с самого появления марксистской политической экономии целый ряд специалистов отказался рассматривать её всерьёз.
Всячески отмахиваясь от марксовой теории, экономисты пытаются залатать дыры в своих построениях, используя давным-давно заезженные идеи экономистов прошлого. И каждый раз за декларируемой новейшей и прорывной теорией стоит лишь компиляция из работ двухсотлетней давности, накачанная математическим аппаратом в попытках скрыть пустоту и теоретическое бессилие автора.
Одним из таких экономистов, поднявших экономическую рухлядь, и стал Кейнс. И он остался бы одним из заурядных кабинетных учёных, если бы целый ряд удачных обстоятельств не позволил ему облачиться в рясу величайшего экономиста всех времён и создать целое экономическое течение — кейнсианство.
Что же это за зверь такой?
Начнём с кризисов.
Итак, главная причина экономических кризисов по Кейнсу — недостаточный совокупный спрос (платёжеспособный спрос). По его мнению, спрос не растёт по двум основным причинам:
1. То, что Кейнсом было названо основным психологическим законом общества. С ростом доходов растут и сбережения, которые не вбрасываются в экономику, а «лежат под подушкой», что ведёт к диспропорциям в экономике и, в конечном счёте, к кризису.
2.Низкая норма прибыли на капитал из-за высокого уровня банковского процента, что ведёт к недостаточному росту инвестиций.
Объяснение кризисов недопотреблением — идея не новая. Её высказывали задолго до Кейнса, и задолго до него её подвергли критике — и понятно почему. Кризис вызывается недопотреблением, и в то же время само недопотребление вызывается кризисом. Перед нами очевидная и лишённая какого-либо смысла тавтология.
В частности, Маркс во втором томе «Капитала» писал по этому поводу:
«Было бы просто тавтологией сказать, что кризисы происходят по причине недостатка платёжеспособного потребления или платёжеспособных потребителей. Капиталистическая система не знает иных видов потребления, кроме потребления оплачиваемого, за исключением потребления sub forma pauperis (в форме потребления нищего) или потребления „мошенника“. То, что товары не могут быть проданы, означает лишь одно: для этих товаров не находится платёжеспособных покупателей, т. е. потребителей (поскольку в конечном счёте товары покупаются для производительного или индивидуального потребления). Когда же этой тавтологии пытаются придать вид более глубокого обоснования, утверждая, что рабочий класс получает слишком малую часть своего собственного продукта и что, следовательно, беде можно помочь, если он будет получать более крупную долю продукта, т. е. если его заработная плата возрастёт, то в ответ достаточно только заметить, что кризисы каждый раз подготовляются как раз таким периодом, когда происходит общее повышение заработной платы и рабочий класс действительно получает более крупную долю той части годового продукта, которая предназначена для потребления. Такой период — с точки зрения этих рыцарей здравого и „простого“ (!) человеческого смысла — должен был бы, напротив, отдалить кризис. Итак, видно, что капиталистическое производство заключает в себе условия, которые не зависят от доброй или злой воли и которые допускают относительное благополучие рабочего класса только на короткое время, да и то всегда лишь в качестве буревестника очередного кризиса (Ad notam [к сведению] возможных приверженцев теории кризисов Родбертуса [примечание Фридриха Энгельса])» (К. Маркс «Капитал» (1984), т. 2, глава XX, стр. 463-464).
С «основным психологическим законом» всё тоже крайне печально.
— Почему люди сберегают часть дохода?
— Да потому что они склонны к сбережению! — отвечает Кейнс.
Очевидно, что ценность подобного открытия — как и предыдущего — равна нулю.
С низкой нормой прибыли дело обстоит несколько иначе. Кейнс устанавливает зависимость нормы прибыли от процента, тогда как на деле всё наоборот: процент зависит от нормы прибыли. Бессмысленно задирать планку учётной ставки выше нормы прибыли: такой кредит попросту окажется никому не нужен. Здесь мы имеем дело с переворачиванием причины и следствия: у Кейнса ветер начинает дуть оттого, что качаются деревья.
Кейнс путает причину со следствием, так как он просто не может различить сущность и её внешние формы. Для него процент — это одно, а прибыль — совершенно другое, хотя обе категории являются лишь внешними формами прибавочной стоимости, или неоплаченного труда рабочих.
Из постулата Кейнса о сбережениях как причине кризиса можно вывести ещё одно неоднозначное и довольно забавное следствие. Слишком высокие доходы стимулируют рост сбережений, которые не тратятся, что не даёт расти спросу и, согласно Кейнсу, ведёт к кризису. Начинается рост безработицы. При этом, лишившись дохода, что мы делаем? Тратим сбережения (если они есть, конечно), т. е. спрос после начала роста безработицы остаётся, по крайней мере, некоторое время на прежнем уровне.
Но как же так? У нас кризис вызван недопотреблением, но мы потребляем так же, как и потребляли. Тогда почему кризис вообще наступил?
Кейнс кормит кота, хитро улыбается, но ответа на вопрос не даёт.
Чтобы разобраться подробнее в проблеме кризисов, нам придётся рассмотреть, как происходит оборот капитала в абстрактном виде без вмешательства государства, а затем, — что происходит с ним, если правительство начинает вмешиваться в экономику.
БОРЬБА С КРИЗИСАМИ И КРАХ КЕЙНСИАНСКОЙ СИСТЕМЫ
«Если лечить насморк, то он проходит за неделю, если не лечить — за семь дней»
Народная мудрость
Прежде чем исследовать, как работает накачка спросом, обратимся к схемам простого воспроизводства (см. К. Маркс «Капитал» (1984), т. 2, глава XX), где c — постоянный капитал, v — переменный капитал, m — прибавочная стоимость. Предположим, что мы имеем следующую начальную кризисную ситуацию на рынке, а государство не вмешивается в экономику.
1-й год простого воспроизводства (кризис):
I. Производство средств производства: 4050с + 1100v + 1100m = 6250
II. Производство потребительских товаров: 1950c + 400v + 400m = 2750
В сумме произведённый продукт равен 6250 + 2750 = 9000
Берём наши данные и подставляем в формулы простого воспроизводства из второго тома «Капитала»:
1) Iv + Im = 1100 + 1100 = 2200 (на 250 больше, чем IIc)
2) I(v + m) + II(v + m) = 2200 + 800 = 3000 (на 250 больше, чем IIW)
3) Ic + IIc = 4050 + 1950 = 6000 (на 250 меньше, чем IW)
Условия простого воспроизводства, как легко убедиться, в данном случае не выполняются. Налицо ряд перекосов, которые свидетельствуют о глубоком кризисе. В данном случае мы видим, что отрасль, производящая средства производства (подразделение I), производит больше, чем отрасль, производящая потребительские товары (подразделение II), может купить. В связи с этим часть товаров подразделение I продать не может, они залёживаются на складах. Чтобы снизить потери, капиталисты этого подразделения увольняют рабочих, которые теряют средства к существованию. Следовательно, рабочие начинают меньше покупать потребительские товары, что приводит, в свою очередь, уже к затруднению в сбыте товаров в подразделении II. Развивается всеобщий кризис.
В этих условиях происходит падение рыночных цен на целый ряд товаров из-за упавшего спроса. Капиталисты в условиях всеобщего кризиса будут стремиться вывести свои капиталы из тех отраслей производства, где наблюдается падение прибыли, в те, где прибыль выше. Но не всем это удаётся. Часть капиталистов, не имеющих возможности для переброски капитала и достаточных резервов, разоряются и поглощаются более крупными капиталистами. Происходит перераспределение капиталов. Оставшиеся на плаву капиталисты открывают новые производства, которые требуют новой свободной рабочей силы. Естественно, после кризиса на рынке труда находится большое количество свободных рук, которые с радостью будут браться за любую работу. Начинается новый виток экономического цикла.
2-й год простого воспроизводства (подъём):
I. Производство средств производства: 4000с + 1000v + 1000m = 6000
II. Производство потребительских товаров: 2000с + 500v + 500m = 3000
В сумме произведённый продукт: 6000 + 3000 = 9000
1) Iv + Im = 1000 + 1000 = 2000 (равно IIc)
2) I(v + m) + II(v + m) = 1000 + 1000 + 500 + 500 = 3000 (равно IIW)
3) Ic + IIc = 4000 + 2000 = 6000 (равно IW)
Кризис прошёл, произошло перераспределение капиталов, а на выходе мы имеем ту же сумму продукта, что и в первом цикле. При этом условия простого воспроизводства прекрасно выполняются.
При этом из подразделения I в подразделение II произошёл отток постоянного капитала в количестве 50 и переменного капитала в количестве 100. Чтобы сбалансировать систему, нам необходимо в точности знать, куда какое количество капитала необходимо переместить. В реальности этот процесс происходит спонтанно и хаотично, система уравновешивает себя путём многократных переливаний капиталов из одной отрасли в другую. В целом она ведёт себя, как и до кризиса, подчиняясь естественной для капитализма анархии производства.
Как писал Маркс,
«Эти колебания можно предотвратить лишь посредством постоянного относительного перепроизводства; при этом, с одной стороны, производится основного капитала на известное количество больше, чем непосредственно необходимо; с другой стороны, создаётся запас сырья и т. д. сверх непосредственных потребностей данного года (в особенности это относится к жизненным средствам). Такой вид перепроизводства равнозначен контролю общества над материальными средствами его собственного воспроизводства. Но в рамках капиталистического общества перепроизводство является одним из элементов общей анархии» (К. Маркс «Капитал» (1984), т. 2, глава XX, стр. 532-533).
Но это сбалансированное состояние не может существовать вечно в условиях капиталистического производства. Каждый капиталист стремиться урвать больше прибыли, а для этого надо производить больше и дешевле, заполоняя рынок. Каждый капиталист не знает, что задумал его конкурент на рынке. И вот один капиталист расширил производство за счёт покупки новых средств производства, и вот это повлекло за собой увольнение массы рабочих. Налицо новые предпосылки для нового кризиса. Другой капиталист произвёл больше товара, чем может реализовать — ещё одна предпосылка кризиса… И так далее.
Когда капитализм был на заре своего развития, капиталы относительно легко перетекали из отрасли в отрасль. Не было нужды в огромных (по современным меркам) размерах капитала. Производитель булавок мог относительно быстро переоборудовать свой завод для производства иголок и кнопок, производитель рубашек — под производство парусов. Более того, некоторые разновидности постоянного капитала могли легко переходить из подразделения I в подразделение II и наоборот. К примеру, сельскохозяйственные машины и удобрения могут принимать участие в производстве как хлеба, потребляемого рабочими, так и различного рода продукции, используемой как постоянный капитал для других типов производств (это, например, хлопок, различные масла, зерно для откорма скота и т. д.).
Таким образом, капиталисты могли легче перенаправлять своё производство под выпуск иных товаров, необходимых рынку. Однако чем крупнее и специализированнее становилось производство, тем больше должен был становиться капитал. При этом переносить его из одной отрасли в другую единичному капиталисту своими силами становилось всё сложнее. В связи с этим шло активное развитие кредита и акционерных обществ.
Но не всё может длиться вечно. В конце 1920-х годов разразился крупнейший кризис в истории человечества. История показала, что чисто рыночных механизмов для выхода из сложившейся ситуации стало недостаточно.
Тогда в дело вступило государство.
Государство и рынок
Рассмотрим, как государство может воздействовать на экономику и то, как это дело трактовал Кейнс.
В реальной экономике капиталисты, за редким исключением, не присваивают себе полностью прибавочную стоимость. Часть прибавочной стоимости уходит кредиторам в виде процента, часть — землевладельцам в виде ренты, часть — государству в виде налогов. В данном случае нас интересует последнее.
Помимо сбора налогов, государство, чтобы получать деньги, само может выступать в роли совокупного капиталиста. Например, владея фабриками и заводами, оно может извлекать прибыль из торговли с другими государствами и капиталистами. Помимо этого, государство владеет огромным количеством ресурсов (земель, зданий, техники), а также контролирует денежное обращение, что при условии отсутствия золотого стандарта позволяет ему печатать новые деньги.
Что происходит, когда государство начинает вмешиваться в экономику? Возьмём заново уже описанный год подъёма.
2-й год простого воспроизводства (подъём):
I. Производство средств производства: 4000с + 1000v + 1000m = 6000
II. Производство потребительских товаров: 2000с + 500v + 500m = 3000
В сумме произведённый продукт: 6000 + 3000 = 9000
Как известно, каждый год государство собирает с капиталистов налоги, то есть изымает часть прибавочной стоимости. Допустим, государство ежегодно изымает у капиталистов 20 %. Таким образом, за наш год подъёма государство получило в бюджет:
(1000[Im] + 500[IIm]) × 0,2 = 300 единиц стоимости.
Допустим, из-за нового перераспределения капиталов, стремления капиталистов перейти в области с большей прибылью, спекуляций и так далее на следующий год мы снова получили кризисную ситуацию, описанную в начале:
3-й год простого воспроизводства (кризис):
I. Производство средств производства: 4050с + 1100v + 1100m = 6250
II. Производство потребительских товаров: 1950c + 400v + 400m = 2750
В сумме произведённый продукт: 6250 + 2750 = 9000
Как мы видим, ситуация снова разбалансированная. Капиталисты I подразделения не могут продать часть товара (стоимостью 250) и увольняют рабочих. Рабочие не могут купить товары потребления, капиталисты II подразделения, следовательно, тоже не могут продать часть товара, что приводит к ещё большему числу увольнений, но уже во II подразделении.
Множество рабочих остаётся на улицах без работы. Часть капиталистов на грани банкротства. Если в более ранние времена капитал с большей лёгкостью перетекал из отрасли в отрасль, то в данном случае его перетекание затруднено. Кризис затягивается.
Тут в игру вступает государство. Играя роль совокупного капиталиста, оно капитализирует прибавочную стоимость, которую оно получило с налогов, организует рабочие места и даёт кредиты капиталистам.
Допустим, зарплата рабочего составляет 1 единицу стоимости в год, а из-за кризиса капиталисты I и II подразделений уже уволили по 100 рабочих. При этом разоряется часть капиталистов подразделения II, допустим, с постоянным капиталом в 50 и переменным в 100 (10 капиталистов).
Как мы видим из формул, для стабилизации рынка необходимо увеличить капитал II подразделения на 50 единиц постоянного капитала и 100 единиц переменного. А государство собрало за прошлый год аж 300 единиц.
Всё, естественно, государство потратить не может из-за необходимости поддерживать армию, чиновников и прочих непроизводительных государственных служащих. Однако оно может выделить часть своих средств. Мы помним, что на рынке без работы находится 210 человек (200 рабочих и 10 бывших капиталистов, которые теперь тоже рабочие). Государство организует строительные работы на 110 единиц стоимости (автомагистрали, жильё для рабочих, общественные столовые, туалеты и прочее); для этого 50 единиц стоимости оно преобразует в постоянный капитал, выкупая у разорившихся капиталистов II подразделения их средства производства. Затем государство раздаёт 50 единиц стоимости на кредиты капиталистам I подразделения, чтобы поддержать их на плаву, расплатиться с их долговыми обязательствами и так далее. Последние на эти деньги переоборудуют свои фабрики под выпуск потребительских товаров и нанимают 100 оставшихся на рынке свободных рабочих.
При определённых условиях это позволит рабочим поддержать уровень потребления и снизит безработицу. При этом при помощи правительства капиталисты подразделения I смогли переоборудовать свои фабрики и перейти в подразделение II. Таким образом, новоиспечённые капиталисты II подразделения не потеряют в спросе, так как рабочие получили места для работы. Государство затратило из бюджета 110 единиц на создание новых рабочих мест, 50 на выкуп постоянного капитала разорившихся предприятий и 50 на кредиты капиталистам, списание их долгов и т. д. При этом общее количество капиталистов всё равно сократилось,10 из них перешло в ряды пролетариата. Таким образом, мы имеем следующую схему:
I. Производство средств производства: 4000с + 1000v + 1000m = 6000
II. Производство потребительских товаров:
Частный сектор: 1950c + 400v + 400m = 2750
Государственный сектор: 50с + 110v + 110m = 270
В сумме произведённый продукт: 6000 + 2750 + 270 = 9020
Вставим полученные данные в формулы:
1) Iv + Im = 1000 + 1000 = 2000 (равно IIc)
2) I(v + m) + II(v + m) = 1000 + 1000 + 400 + 400 + 110 + 110 = 3020 (равно IIW)
3) Ic + IIc = 4000 + 2000 = 6000 (равно IW)
Мы видим, что ситуация значительно улучшилась, система стабилизировалась, но сумма стоимостей произведённого продукта стала больше. Это произошло из-за того, что часть прибавочной стоимости, полученной от капиталистов в прошлом году, государство капитализировало и направило на расширение производства, в том числе используя труд пролетаризированных бывших капиталистов.
Конечно, кейнсианцы могут сказать, что это произошло именно из-за увеличения спроса. Однако так может сказать лишь тот, кто не видит под внешней формой сущности процесса. Увеличение спроса по Кейнсу происходит вовсе не примитивным путём раздачи денег или простым увеличением зарплат, а путём организации различных общественных работ, увеличения количества рабочих мест. Иначе говоря, происходит не только простое увеличение спроса, но и регулируемое государством перемещение капиталов, которое, казалось бы, должно привести систему к балансу.
Мы показали здесь идеализированную ситуацию, когда государство чётко знает, куда и как должны быть распределены средства. Однако в реальной жизни в условиях капиталистической системы это практически невозможно, так как каждый из игроков на рынке, в том числе и государство, не знает, что планирует его конкурент.
И сам Кейнс не указывает, куда и в каком количестве должны перемещаться капиталы. Его цель — увеличение спроса, а общественные работы — способ его увеличения. Причём неважно, чем при этом заняты рабочие. Это может быть работа, вообще лишённая смысла. Например, мы разбираем пирамиду Хеопса, находим мумию фараона, воскрешаем фараона, извиняемся перед ним, тюкаем по башке чем-то тяжёлым, снова мумифицируем, собираем пирамиду обратно. Главное для Кейнса — не ценность выполненной работы для потребителя, а то, сколько за неё будет заплачено и сколько рабочих рук на ней занято. То, насколько нам удалось увеличить спрос и насколько уменьшить безработицу. Между тем, то, сколько и куда нам нужно переместить капиталов, чтобы сбалансировать систему, остаётся невыясненным.
Стоит заметить, что организация общественных работ за государственный счёт, которая некоторыми считается неким новшеством, привнесённым кейнсианцами, таковым не является. Можно припомнить практику XIX века: работные дома в Англии, грандиозную реконструкцию Парижа бароном Османом при третьем Наполеоне. Ни «новый курс» Рузвельта, ни кейнсианство здесь пионерами не были. Общественные работы практиковались и задолго до них, при этом иногда даже с большим положительным эффектом для общества.
Впрочем, мы отвлеклись. Так вот, гарантированный результат в описанной Кейнсом системе можно получить, только если весь совокупный капитал обоих отделов сознательно управляется всем обществом, которое будет знать, куда и сколько капитала нужно направить, иначе говоря, управляться нерыночными методами. Однако в реальной практике кейнсианство всегда подразумевало сочетание «сознательного» государственного регулирования с рыночной стихией. При этом «сознательность» регулирования было фактически действием вслепую: накачиваем спрос любыми доступными средствами, а там как повезёт. К рыночному хаосу присоединяем хаос госрегулирования… Анархия, может, и мать порядка, но не до такой же степени!
Безусловно, общественные работы, социальные выплаты и прочие подобные вещи имеют важное значение с точки зрения гуманизма, но вовсе не эти меры прекращают кризис. Можно сказать, что он кончается сам из-за стихийной саморегуляции системы, а меры по поддержанию штанов рабочего класса лишь смягчают социальные последствия кризиса и в какой-то степени способствуют росту общественного капитала. Но сам факт роста, если сохранятся диспропорции, кризиса не отменяет.
Даже если посмотреть на Великую депрессию, можно увидеть, что все применявшиеся правительством США меры имели очень скромный результат, а окончательно вывести экономику США из кризиса смогли лишь Вторая мировая война и открывшиеся благодаря ей рынки сбыта продукции. Грубо говоря, если пригласить на борьбу с кризисом лорда Кейнса, то кризис пройдёт за год, если не приглашать, — то за время одного оборота Земли вокруг Солнца.
Сюда можно подставить кого угодно: Хайека, Фридмана, Лунтика или Годзиллу, — результат будет тем же. Не только потому что Кейнс исходил из ложных постулатов, но и потому что природа капитализма остаётся стихийной, анархической всегда, даже при применении государственного регулирования.
А это говорит о том, что никакого «среднего пути» между капитализмом и социализмом не существует. Или общество целиком овладевает общественным капиталом и сознательно управляет им, или мы выборочно применяем госрегулирование стихийной саморегулирующейся системы, которая остаётся стихийной что с регулированием, что без него. Государственное вмешательство при капитализме лишь создаёт иллюзию того, что этим мы изменяем саму природу капиталистической системы. Но ведь на деле — ничего подобного.
Кейнс очень вовремя подвернулся под руку как идеолог нового курса, который возник и достиг некоторых результатов независимо от него. Кейнсианская школа на много лет стала господствующим направлением буржуазной экономической мысли, играя при этом в первую очередь идеологическую, а не научную роль. Вся «научность» кейнсианства держится на честном слове. Ошибочные — даже глубоко ошибочные — основания классического кейнсианства предрешили его крах. Когда до буржуазии дошло, что кейнсианство, по большому счёту, не способно решить вставшие перед ней проблемы, Кейнс был сброшен с парохода истории. Вернее, отправлен в почётную ссылку: по крайней мере, звание величайшего экономиста 20-го века у него никто не отнимал.
Кейнса будут помнить и уважать — в этом нет сомнения. Ведь он в своё время оппонировал не просто коллегам-экономистам, а натуральным упырям, которые отстаивали тезис, что безработица возникает из-за того, что рабочие просто не хотят работать. Рабу милее хозяин, который кормит его трюфелями, а не чечевичной похлебкой, поэтому Кейнс и кейнсианство оставили после себя добрую память, которая многим не даёт покоя по сей день.
А в тюрьме сейчас макароны дают… Да-с, макароны! Возможно, даже с мясом. Но всё же в тюрьме. О чём не стоит никогда забывать.
Источник: https://vk.com/@lcrezerv-keinsianskaya-teoriya-krizisov-i-ta...