Катзеунд, гибрид-мутант из Никуроденских лесовГлава первая. Дьявольский остров
"Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.
Имя сей звезде — Полынь, и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вот, потому, что они стали горьки…
И видел я, и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: «Горе, горе, горе живущим на земле от остальных трудных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!»
(Апокалипсис, 8)
Зеленый океан лесов широко раскинулся на карте Дракониана, начиная от царства вечной мерзлоты.
В этом огромном пространстве плещутся белоствольные березы, темные ельники и светлый сосновый бор, огибают экватор непроходимые джунгли, раскинулись жаркие саванны.
Но в этой истории пойдет речь совсем о другом лесе, плотно сокрытом от посторонних глаз и совершенно не похожем ни на обитель бенгальского тигра Шерхана, ни на бескрайние владения Царя Зверей, ни на таежные дебри, в которых обитал их косолапый Хозяин.
А впрочем, властелины тайги и джунглей могут этим местам позавидовать.
Туда никогда не наведываются искатели приключений, ни один уважающий себя охотник или дровосек не рискнет своим пребыванием осквернить уже и без того пораженный девственный лес, да и некого там стрелять.
Фотографировать тоже особо нечего - одни деревья да кусты, а проникнуть в самое сердце его решится не каждый.
Разве что полный глупец.
Ибо местность та весьма опасна для жизни, она намного суровее, чем джунгли, и здесь в ближайшие тысячи лет вовек не ступать человеческой ноге.
Все давно заброшено и заросло бурьяном, а дозиметр то и дело подает тревожные сигналы, усиливающиеся даже внутри зданий.
Скорее легче верблюду сквозь игольное ушко пройти, чем добраться до этого леса, хранящего в своих недрах свои истории, и одна из них пойдет о невероятном случае.
Даже более удивительного, чем то, как порою дети человеческие, потерявшись в лесу, становятся порой не добычей, а членом звериной стаи.
Далеко за пределами Большой Земли, как бы отрезанный от внешнего мира, располагался одинокий неприступный остров.
Настолько недосягаемой была его береговая линия, что впору было бы построить форпост для защиты от вражеских атак.
Недаром эти места в древние времена становились предметом спора Великих Богов-Драконов.
Сами же берега, покрытые белоснежным песком, едва заметны проплывающим мимо судам.
Существует лишь один ветхий причал, единственная бухта, которая в былые времена связывала остров с внешним миром, да и то лишь при благоприятных погодных условиях.
С высоты птичьего полета остров напоминает не то дельфина, не то голову свирепого дракона.
Он со всех сторон окружен утесами и холмами, благодаря чему практически никогда не бывает ветра.
За покрытыми буковыми зарослями вершинами гор распростерся и застыл в своем первозданном виде Никуроденский лес, известный средь обитателей Дракониана как Фэру Утзудо или Королевство Нико-Родион.
Он настолько густой, что неподготовленному путнику понадобился бы не один день, чтобы выбраться из чащобы.
Добравшись до самой сердцевины, можно увидеть самый большой суходольный луг, покрытый Иван-чаем.
Это самая живописная поляна, точь-в -точь схожая с Лысой Горой, расположенной в Битцевском парке.
На этом лугу произрастает огромное количество многоцветных трав.
Чуть подальше, в самом глубоком месте, раскинулось и само Королевство Нико — Родион.
Когда-то он был пристанищем для шестисот девяноста видов антропоморфных животных, населявших его территорию.
Название им было - Фурриане.
Здесь располагалось абсолютно все, что было им необходимо.
Для путешествия в другие локации было установлено лишь два магических портала.Один располагался в Храме Великого Притяжения, второй же — в самой низшей части леса, окруженной массивной горной стеной.
Чтобы добраться до него, нужно было из центра проложить путь через мост, разделяющий берега.
Напротив Храма Великого Притяжения возвышалась самая высокая гора в Никуродене - Мирбурд.
Когда-то самые отчаянные альпинисты пытались покорить ее, но немало жизней было загублено в ее склонах.
Теперь же Никуроденский лес — зараженная местность, окрашенная преимущественно в кислотные цвета, один из которых - лаймовый, здесь он доминирующий.
Территория поделена на четыре зоны радиационного поражения местности. Здесь обитают различные виды мутировавших людей и животных, и их численность по прошествии более четверти века неуклонно возрастает.
Дороги и улицы полностью поглотила растительность, металлические каркасы мостов и зданий давно проржавели.
Остатки домов из темных неровных, опаленных пожаром кирпичей, исчерченных осколками от взрыва стен, смотрят пустыми глазницами из разбитых окон.
Все водоемы, включая даже и священные источники, отравлены, а вместо воды в них бурлит зеленая слизь.
Самая опасная часть острова - его центр.
Никто не осмеливался приближаться к нему безнаказанно: именно здесь содержится гораздо больше источника радиации и бродит несчетное количество монстров, от которых даже сами местные мутанты предпочитают держаться подальше.
На том самом месте, где раньше располагался Усилитель Магии теперь образовалась глубокая огненная воронка, источающая смрад. Вокруг нее невероятно пустынно.
Лишь раскаленные пески и обуглившиеся остатки деревьев напоминали о случившемся.
Лес так и не смог прийти в себя от нанесенного ему урона.
Говорили, что огненный кратер - это результат падения огромного метеорита, а также земное отражение Крутоверти Хаоса, позволившее неукротимым Демонам снова проникнуть в мир.
Внутри него туда-сюда сновали Инферналы, которые призывали все больше и больше сородичей, некогда томящихся в подземной тюрьме с их Драконами - повелителями.
Стволы деревьев, кроны которых теперь располагались лишь на макушке, приобрели причудливые формы.
Некоторые, подобно лианам или ядовитым змеям, извивались, завязывались в узел, и даже изгибались под разными углами на разной высоте.
Остальная же их часть представляла собой абсолютно голый ствол с сухими ветками.
Черный дым густой пеленой стелется по мрачным окрестностям, возвещая о событии, память о котором никогда не изгладится.
Оно навеки исказило внешний облик некогда прекрасного мегаполиса, превратив его в "город-призрак", стерло краски жизни, и "невидимый враг", охвативший обширные его территории, вступил в свои права, ежегодно собирая кровавую жатву для Смерти, которая в этих краях - извечный гость.
Неподалеку от руин Святилища Природы, возведенного в честь Драконицы Нэйчерлиты, богини всего Сущего, был установлен кенотаф с выбитыми на нем золотыми буквами именами около шестидесяти четырех тысяч погибших местных жителей.
Вокруг него - целые букеты цветов, венки, поставленные в ряд, игрушки и вечно горящие свечи.
Монумент был сооружен на двадцать пятую годовщину. Это был один - единственный раз, когда жители Дракониана все же нашли в себе силы посетить Никуроден.
Но не для того, чтобы искать приключений в заброшенном и диком мире, а, прежде всего, воздать дань памяти тем, кого беспощадная стихия навеки унесла с собою.
В первый и в последний раз в опустевший лесной город на дирижабле приземлились их родственники, начальствующие лица, стражники и часовые, а также просто те, кого беда не обошла стороной.
Всего было около десятков тысяч собравшихся.
Стягиваться к руинам храма стали заранее, и уже примерно за час до начала церемонии собралась небольшая толпа, возрастающая с каждой минутой.
Нескончаемым потоком толпа тянулась к кенотафу, кто-то застыл в молчании, вытирая украдкой набежавшие на глаза слезы.
Они все шли молча, глядя только себе под ноги.
В такие моменты становится очень трудно найти правильные слова поддержки и сочувствия, ведь гибель живого существа - это всегда тяжелая, невосполнимая утрата.
Но особенно горько, когда умирают дети, чья жизнь только начинается.
Также бывает очень трудно смотреть в глаза другим: такое чувство, что ты подглядываешь за чужим горем.
Хотя вы понимаете, что это горе всей страны, оно все равно личное для всех.
Трудно описать то чувство, когда тебе физически больно произносить слово "Никуроден".
Даже если ты раньше никогда там не бывал.
А теперь это все еще ты.
Ты находишься в нем, и боль проникает в тебя.
Было холодно уже полдня.
Но никто, кажется, не замечает этого, потому что чувство пустоты сильнее.
Никогда, никогда еще на мирных землях священного леса не было столько несчастий.
Кто-то принес с собой фотографии,но лица на листе почти не видно.
Одна из выживших в тот роковой день смотрела на снимок своей семьи.
Когда у нее пытались разузнать, как их звали, она только беспрестанно шептала: "Боже мой, боже мой!"
У подножия мемориала красные, выставленные в ряд лампады прижимают собою листок, колышущийся от ветра.
Запись на нем гласит:
"Мы выражаем глубокие соболезнования родным и ближним тех, кто погиб во время страшного пожара в Никуроденском лесу.
Искренние слова сочувствия тем, кто пострадал от этой страшной трагедии. Вечная память погибшим, скорейшего выздоровления пострадавшим!
Надеемся, что виновные в этой ужасной трагедии будут найдены и понесут за это должное возмездие! »
Над лесом, как и над всем островом, еще не успел рассеяться утренний туман. а небо было серым и тяжелым, словно вместе с землей разделяло горечь невосполнимой утраты.
"Никуроден, мы с тобой!" - словно эхом раздались простые слова по всей планете
Слова от самого сердца, которое рвется на части.
И это было громче других слов.
Они доносились далеко за пределы обожженного и оцепеневшего от ужаса города.
Сложно было принять и поверить в то, что случилось.
Иначе как разделить боль, как сказать другим, что мы рядом?
Ровно в час прозвучал тревожный набат, и у каждого в лапах и руках оказались воздушные шары, обвитые черными траурными лентами.
Шары были белого цвета, и лишь несколько из них - золотого, в память о тех, кто был в положении, но их дети так и не увидели света.
Вскоре была объявлена минута молчания.
Бывший мэр города зачитал чрезвычайно длинный поименный список, и каждое его слово то и дело прерывалось ритмичным ударом метронома.
После оглашения длинного списка жертв с воздвигнутого справа от Святилища Природы мемориала, сняли белое полотно.
Геральдическая его часть состоит из огромного ромба, из которого исходят две симметричные трапециевидные 12-метровые колонны.
В самом центре высоты колонн находится глобус, сделанный из стальной полосы, что свидетельствует о хрупкости и уязвимости планеты.
Край памятника укрывает ниспадающая красиво уложенными складками ткань - драпировка, символизирующая утрату и скорбь.
Два кольца, завязанные в узел, опоясывают внизу ромба, как символ 10-и 30-километровой зоны отчуждения и тех неразрешимых проблем, принесенных с собой, вышедшей из-под всякого контроля пагубной энергии.
Памятник возвышается над кажущейся бесконечной чередой могил.
Неописуемый ужас того, что произошло в этом лесу, кажется, застыл здесь в граните и мраморе.
Столпившиеся у монумента в знак скорби выжившие никуроденцы предавались о тех светлых днях прежней, беззаботной жизни, о тех мгновениях, которые, увы, уже не повторятся вновь.
И спустя четверть века не утихает боль в их сердцах.
Словно ящик Пандоры, разверзлась земля, и разлетелось по свету вместе с пылью и едким дымом радиоактивное облако, принося с собой огромные дозы, несущие гибель и, что самое ужасное, передаваемые по наследству.
Поговаривали, что демоны Легиона Хаоса испытали в этом лесу секретное оружие массового поражения,никому не известное ранее.
Другие утверждали, что причиной трагедии могла стать упавшая звезда, описанная в одном из жутких пророчеств темных магов.
Затем процессия двинулась к единственному кладбищу Никуродена.
Большая часть могил, конечно не сохранилась, и лишь только несколько, в восточной части острова, были открыты для кратковременного посещения.
Основная их часть находится между березами, где гнездятся черные вороны, изредка пикирующие на кресты.
Пока все убирали мусор, эльфы - часовые и стражники зажигали свечи и лампады.
Вдоль дороги, примыкающей к кладбищу, был развешан холст, на котором отчетливо видны детские лица и мордочки на красном фоне, символизирующим бушующее пламя.
Их тогда погибло больше всего.
Никуроденский лес оплакивает своих детей так, словно все произошло вчера.
К каждой могильной плите приносят цветы, игрушки и бутылки с водой.
Как будто есть еще надежда спасти несчастных зверей и эльфов от смертельной жажды.
Тот враг, с которым столкнулся каждый житель некогда безмятежного города, оказался невидим, неслышим и неосязаем.
Его присутствие можно было распознать лишь по треску дозиметра и по длинному писку Санитрона — недавнему изобретению гномов.
Никто не знал ни природу его возникновения, ни подлинных причин таинственной Катастрофы, стремительным порывом обрушившейся на мирную землю и превратившей её в нечто столь гротескное и уже непригодное для жизни.
На долгие годы остров словно оказался проклят.
Отстраивать заново город так никто и не стал.
Всеми позабытый, всеми покинутый, заброшенный, поросший бурьяном, жуткий и смертельно опасный, Никуроден так и остался стоять вдалеке, служа лишь болезненным напоминанием о темном прошлом.
И на протяжении уже третьего десятка лет он хранит в недрах своей непроходимой чащобы свои мрачные тайны, оставаясь молчаливым свидетелем бурных событий, а после — массовых похорон своих жителей.