КАРТЫ, ДЕНЬГИ, ДВЕ ЖЕНЫ⁠⁠

Весь XIX век добрая половина России провела за картами. За ломберным столиком сиживали сенаторы, прокуроры, кавалергарды, купцы, попы, гусары и уж, конечно, чиновничья братия всех мастей и рангов. Уже в 1770 г. в Санкт-Петербурге открылся первый Английский клуб, где в роскошных гостиных понтировали завзятые игроки. Публика попроще собиралась в определенные дни по частным домам, гостиницам и трактирам. Безусая молодежь с головой кидалась в омут азарта, а солидные господа предпочитали деловой расчет. К азартным играм относились квинтич («21», «очко»), банк (у французов он назывался «фараон», а у немцев — «штосс»), баккара, безик, «девятый вал», бура, наполеон, экарте, макао и др.

Н.Нестерова. Игроки в карты.

А дальше - как повезет. Фатум решал судьбы людей, осыпал золотым дождем или лишал последней надежды. Стенать и жаловаться на судьбу считалось дурным тоном. Иногда выигрыши и проигрыши достигали миллионных значений. Но расплатиться можно было и землей, и поместьями, и крепостными душами, да мало ли чем еще! Известно, например, что Александр Пушкин однажды даже проиграл одну из глав «Евгения Онегина», которую потом пришлось выкупать.

Бывали случаи и похлеще. В самом конце XVIII – начале XIX в. граф Лев Кириллович Разумовский выиграл у князя Александра Николаевича Голицына жену Марию Григорьевну. Она была выдана замуж совсем юной и, явно, по расчету. Князь А.Н.Голицын имел в обществе репутацию деспота и самодура. Поговаривали, что он даже поколачивал свою красавицу-жену, которой приходилось терпеть его грубые выходки.

А.Брюллов. Портрет княжны М.Г.Разумовской, в первом замужестве Голицыной. ок. 1826

По свидетельству бытописателя М.Пыляева: «Этот Голицын имел 24000 душ крестьян и громадное состояние, которые пустил прахом: частью проиграл в карты, частью потратил на неслыханное сумасбродство. Он ежедневно отпускал кучерам своим шампанское, крупными ассигнациями зажигал трубки гостей, бросал на улицу извозчикам горстями золото, чтобы они толпились у его подъезда, и прочее. Прожив таким образом состояние, он подписывал не читая векселя, на которых суммы выставлялись не буквами, а цифрами. В конце своей жизни он получал содержание от своих племянников и никогда не сожалел о своем прежнем баснословном богатстве, всегда был весел духом, а часто и навеселе».

После десяти лет несчастного замужества Мария Григорьевна безумно влюбилась в графа Л.К. Разумовского, который ответил ей глубоким взаимным чувством.

В.Боровиковский. Портрет графа Л.К.Разумовского. ок. 1810.

Положение их было совершенно отчаянным, ибо развод в России в то время был практически невозможен. Вначале Л.К. Разумовский собирался вызвать законного супруга на дуэль, но затем выбрал иной путь. Зная пристрастие А.Н.Голицына к картежной игре, он предложил ему сыграть «по-маленькой». Тот, конечно, согласился и, войдя в азарт, спустил за ночь почти все состояние. Под утро Л.К. Разумовский предложил сопернику пойти ва-банк: поставить Марию Григорьевну против всего своего выигрыша. Как истинный игрок, князь долго не раздумывал. Он поставил на кон жену и опять проиграл.

Лев Кириллович деньгами пренебрег, схватил трепещущую от страха возлюбленную и немедленно отвез ее в свою усадьбу. С одной стороны, Мария Григорьевна, урожденная княжна Вяземская, не могла примириться с тем, что ее разыграли в карты, как дворовую девку. С другой, она была несказанно рада, что ее участь разрешилась таким решительным образом. Скандальный случай широко обсуждался в свете. Многие встали на сторону Марьи Григорьевны и осудили ее бывшего мужа. Церковь также признала поступок князя А.Голицына абсолютно безнравственным и дозволила совершение развода.

В 1802 Мария Григорьевна обвенчалась с графом Л.К. Разумовским, однако ее репутация заметно пострадала. Сплетни и шушуканья у нее за спиной продолжались до тех пор, пока им не положил конец сам император Александр I. По описанию близкого друга А.Пушкина П.А.Вяземского: «Брак, разумеется, не был признан законным, то есть не был официально признан; но семейством графа, то есть Разумовскими, графом Кочубеем, Наталией Кирилловной Загряжской, Мария Григорьевна была принята радушно и с любовью. Дядя графа, фельдмаршал граф И.В.Гудович, был в Москве генерал-губернатором. В один из приездов императора Александра дядя, вероятно, ходатайствовал перед его величеством за племянника и племянницу. На одном бале в наместническом доме государь подошел к Марье Григорьевне и громко сказал: «Madame la comtesse, voulez vous me faire l’honneur de danser une polonaise avec moi?» («Госпожа графиня, окажите честь танцевать со мной полонез?»). С той минуты она вступила во все права и законной жены, и графского достоинства. Впрочем, общество как московское, так и петербургское, по любви и уважению к графу и по сочувствию к любезным качествам жены, никогда не оспаривало у неё этих прав».

В 1809 г. брак был официально признан. Считается, что спустя несколько десятилетий впечатления от этих событий отразились в поэме М.Лермонтова «Тамбовская казначейша».

Доподлинно неизвестно, бывал ли М.Лермонтов в Тамбове. В конце 1835 г. он собирался провести свой первый офицерский отпуск в родовом имении Тарханы. Сохранилось письмо бабушки поэта Е.А. Арсеньевой, в котором она предлагает внуку наилучший маршрут: «Как бог даст милость свою и тебя отпустят, то хоть Тарханы и Пензенской губернии, но на Пензу ехать с лишком двести верст крюку, то из Москвы должно ехать на Рязань, на Козлов и на Тамбов, а из Тамбова на Кирсанов и Чембар, у Катерины Аркадьевны на дворе тебя дожидается долгуша точно коляска, перина и собачье одеяло, может еще зимнего пути не будет…». Вполне вероятно, что М.Лермонтов послушался совета, тем более, что хотел повидаться со своими товарищами по пансиону И.Р. Грузиновым и П.В. Боборыкиным, которые жили в Тамбове.

По преданию, он останавливался в доме своих дальних родственников Протасьевых на углу Большой и Араповской улиц. В таком случае, друзья не могли не поведать М.Лермонтову скандальную историю, будоражившую умы обывателей. Как и любой заштатный российский город, Тамбов был погружен в трясину карточной игры. Любители метнуть банк сутками просиживали в просторной зале Тамбовского дворянского собрания и на частных квартирах. Страсти кипели немалые! И, вдруг, налаженный провинциальный быт потрясли трубные звуки:

Вдруг оживился круг дворянский;

Губернских дев нельзя узнать;

Пришло известье: полк уланский

В Тамбове будет зимовать.

Красавцы-уланы квартировали в гостинице при главном городском трактире «Берлин». И, надо же такому случиться, что:

Против гостиницы Московской,

Притона буйных усачей,

Жил некто господин Бобковской,

Губернский старый казначей.

Репутация у господина Бобковского была так себе:

Хозяин был старик угрюмый

С огромной лысой головой.

От юных лет с казенной суммой

Он жил, как с собственной казной.

В пучинах сумрачных расчета

Блуждать была его охота,

И потому он был игрок

(Его единственный порок).

Любил налево и направо

Он в зимний вечер прометнуть,

Четвертый куш перечеркнуть,

Рутёркой понтирнуть со славой,

И талью скверную порой

Запить Цимлянского струей.

Но самый слабый пункт старого казначея заключался в том, что он был женат на прелестной молодой женщине, намного младше себя. Конечно же, она не могла не привлечь внимание лихого улана и повесы Гарина:

И впрямь Авдотья Николавна

Была прелакомый кусок.

Идет, бывало, гордо, плавно -

Чуть тронет землю башмачок;

В Тамбове не запомнят люди

Такой высокой, полной груди:

Бела как сахар, так нежна,

Что жилка каждая видна.

Казалося, для нежной страсти

Она родилась. А глаза...

Ну, что такое бирюза?

Что небо? Впрочем я отчасти

Поклонник голубых очей

И не гожусь в число судей.

А этот носик! эти губки,

Два свежих розовых листка!

А перламутровые зубки,

А голос сладкий как мечта!

Она картавя говорила,

Нечисто Р произносила;

Но этот маленький порок

Кто извинить бы в ней не мог?

Нет смысла пересказывать дальше содержание поэты М.Лермонтова. Интересующиеся могут перечесть ее сами. Скажем только, что гремучая смесь романтики, азарта и порока быстро принесла свои плоды. Старик Бобковский проиграл в карты штаб-ротмистру Гарину свою жену-красавицу Дуню.

А.В.Добужинский. Илл. к поэме М.Лермонтова "Тамбовская казначейша", 1913.

Финал:

Она на мужа посмотрела

И бросила ему в лицо

Свое венчальное кольцо —

К.А.Трутовский. Илл. к поэме М.Лермонтова "Тамбовская казначейша", 1891.

И в обморок. Ее в охапку

Схватив, — с добычей дорогой,

Забыв расчеты, саблю, шапку,

Улан отправился домой.

К.Флавицкий. Илл. к поэме М.Лермонтова "Тамбовская казначейша", 1862.

Шекспировские страсти, потрясавшие героев поэмы, не остались незамеченными и оставили свой след в русской культуре.

Художник Василий Тропинин в 1841 г. создал картину «Женщина в окне» («Казначейша»), ныне хранящуюся в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.

COPYRIGHT © Александр Сосновский