Как живёт украинский ФСИН? На связи сотрудник ДКВС Украины
Продолжение интервью с сотрудником уголовно-исправительной системы Украины. Ссылка на первую часть интервью будет в конце статьи.
---------------------
В нашей стране законодательно запретили пропаганду романтики уголовного мира (знаменитое словосочетание трёх букв про уклады арестантского мира), которая сильно поражала мозги молодежи. Как обстоят с этим дела в Украине?
Даже сами осужденные очень часто смеются с этой темы и ажиотажа среди молодёжи. АУЕшник (прим. - представитель запрещённого в России движения) – это обычно до первой ночи на тюрьме. В ИВСах это не распространено, ибо нету времени, граждане содержатся там короткий срок, буквально до вынесения постановления об аресте. А вот в тюрьме, начитавшись этих ваших интернетов да наслушавшись всяких ханыг, которые с них тянут на братский ход (на общее благо) деньги себе на напитки и сигареты, несчастное дитё ловит диссонанс от несоответствия того, что ему рассказывали, и того, что оно наблюдает.
То, как это дитё сможет адаптироваться к обнаруженным реалиям, – уже другой вопрос. Никто не будет закрывать первохода (лицо, притягивающееся к уголовной ответственности в первый раз) с матёрыми злыми зэками, для которых это ещё один повод повеселить себя и устроить ему экзамен, который пройти нереально при любых вариантах развития событий.
В России всё чаще стал подниматься вопрос о снятии моратория на смертную казнь для отдельных видов преступников (насильники детей, каннибалы, террористы и т.д.). Как думаешь, нужно ли пересмотреть подход к мораторию на смертную казнь?
Я когда-то был сторонником смертной казни. До тех пор пока не узрел ПЖ (лица, осужденные к пожизненному лишению свободы). После этого я больше сторонник того, чтобы граждане имели свободный доступ к информации об их проживании вместо редких кадров новостных телепередач. Чтобы они могли видеть разные категории осужденных: от тех, кто относительно недавно заехал (был осужден и направлен в места лишения свободы) до тех, кто там сидит годами. Люди смогли бы увидеть отсутствие жизни в этих глазах, потому что по сути это живые овощи. Достаточно периодически видеть это, дабы не поднимать впредь вопрос о смертной казни. Порой смерть – это самый лёгкий выход.
В середине 90-х и в России, и в Украине уголовно-уголовно-исправительные подразделения были в составе МВД. А после были выведены в самостоятельные ведомства. Насколько это был правильный шаг?
Вывод служб из состава МВД и перевод их в Минюст – это всё политика, от которой сотрудники далеки. Перевод в самостоятельное ведомство дал сотрудникам лучшие условия оплаты труда и социальные гарантии. Что имеет сотрудник сейчас? Зарплату и выслугу, которая не даёт права преждевременного выхода на пенсию.
Если год идёт за два – это на пенсионный стаж. В таком случае по-прежнему нужно отслужить 25 календарей (календарных лет), просто будет 50 лет пенсионного стажа. Никаких льгот по оплате коммунальных услуг. Никакого жилья. Никакого бесплатного проезда в транспорте при том, что многие добираются до работы каждый день порой даже из других областей. В Украине многие сотрудники, глядя на нынешнее МВД, весьма и весьма не против быть захваченными в состав этого министерства.
Предшественником ДКВС была Державна пенітенціарна служба України. В чём был смысл реформы? Что изменилось?
Служба наша за своё существование в период независимости Украины поменяла несколько названий. Начиналось всё с Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний (Державний департамент України з питань виконання покарань – ДДУ ПВП), когда служба была выведена из состава МВД в самостоятельную контору. Позже она называлась Государственная уголовно-исполнительная служба Украины (Державна кримінально-виконавча служба України – ДКВС України), которая была самостоятельной службой, не входящей ни в какие министерства.
Видимо, однажды руководство сообразило, что в стране слишком много самостоятельных генералов, которые “руководят” системой, как хотят. Тогда вновь решили что-нибудь поменять и создали Государственную пенитенциарную службу Украины (Державна пенітенціарна служба України – ДПтСУ) с частичным подчинением Кабинету министров через Министерство Юстиции. Это были первые шаги к непотребствам на этой командировке (собирательное понятие, которое подразумевает под собой как отдельное учреждение исполнения наказаний, так и систему в целом и в частности).
Потом в Министерстве сообразили, что всё ещё понятия не имеют о том, что в их тюрьмах происходит, и решили сделать ход конём. Они разгоняют все областные управления, ликвидируют Пенитенциарную службу, создают несколько межрегиональных управлений, убирают генеральские должности и называют контору снова Государственной уголовно-исполнительной службой, которую целиком и полностью подчиняют Министру юстиции. Цитируя хранителя музея службы в главном здании конторы в Киеве, «это худшее, что происходило на этой командировке».
После этого в начале 2020 года, как мне известно, будучи не в силах сместить тогдашнего руководителя конторы, министерство принимает морально-волевое решение и ликвидирует службу как юридическое лицо. После этого создаётся Департамент по вопросам исполнения уголовных наказаний (акронима нет), который состоит структурно из многих подразделений и, в частности, ДКВС – правоохранительного органа. Так мы нынче и зовёмся. Хотя шевроны до сих пор носим ещё Государственной пенитенциарной службы, ибо новых не придумали. Мы и налоговая милиция – единственные из правоохранителей, кто до сих пор носит погоны со звёздочками, хотя я полагаю, что в министерстве никто не включается в этот момент и всех всё устраивает.
Система подчинения в нашей службе весьма хитра и непроста. Есть учреждения исполнения наказаний (зоны) плюс следственные изоляторы (тюрьмы), многие из которых совмещают ещё и другие функции. То есть в зонах есть тюрьмы, в тюрьмах есть зоны. Каждое из этих учреждений является самостоятельным юридическим лицом. При нём есть ещё отдельное юридическое лицо – государственное предприятие, то бишь производство, которое подчиняются единому центральному управлению в Киеве. А вот дальше начинается уже кутерьма.
У нас есть Межрегиональные управления, начальникам которых не так давно вернули возможность получить генеральские погоны. Управления получают из Киева указания и переадресовывают их на службы учреждений. Начальник учреждения подчиняется по факту только начальнику конторы и Министру юстиции. Начальник управления вправе давать ему лишь рекомендации. При этом его подчинённым управление может давать прямые инструкции и указания, исполнение которых проверяет с завидной регулярностью.
Также есть ещё входящее в состав Департамента государственное учреждение «Центр пробации», это по-старому Уголовно-исполнительная инспекция. Он отвечает за исполнение наказаний, не связанных с лишением либо ограничением свободы, а с общественными, исправительными работами, испытательными сроками (условное наказание). Работа с освободившимися из мест лишения свободы, вопросы их трудоустройства, обустройства на новом месте – тоже зона его ответственности. Ещё одну очень интересная функция Центра – подготовка досудебного доклада, сбор характеризующих данных на гражданина по постановлению суда.
Есть распространённое мнение о том, что правоохранительная система Украины значительно отстала от РФ. На твой взгляд, так ли это на самом деле?
Спорный вопрос. В чём отстала? В количестве сотрудников на душу населения? Да. В плане социального обеспечения сотрудников? Да. В плане заботы государства о своих служащих? Да. В плане подготовки и отношения к работе? Нет. Тут паритет. В плане введения современных тенденций в работу учреждений исполнения наказаний? Нет. Тут у нас преимущество.
У нас воплощается большое количество всевозможных пилотных проектов, которые курируются Европой в плане изменения системы как таковой. А Европе можно верить в этом плане. Количество рецидивов преступлений каким-то боком там всё-таки в разы меньше, чем на постсоветском пространстве. Поэтому тут надо конкретно брать и сравнивать по всем аспектам.
В наших странах постепенно растёт число должностных лиц правоохранительных органов, осуждённых за разные преступления. Как считаешь, с чем связаны такие тенденции? Это деградация органов или результаты борьбы с коррупцией?
Считаю, что это просто показательные порки сотрудников и проявление межведомственных войн. Количество должностных преступлений, я считаю, плюс-минус стабильно. Полагаю, со времён 90-х даже уменьшилось. Это в какой-то мере действительно результат борьбы с коррупцией, а, точнее, действие превентивных мер по недопущению этой самой коррупции. Просто теперь люди научились лучше прятаться в таких случаях и скрывать свои следы.
Содержатся ли в Украине должностные лица правоохранительных органов отдельно от основной массы осужденных? Как считаешь, нужно ли подобное разделение?
Да, это закреплено законодательно уголовно-исполнительным кодексом Украины, статьями 51, 88, 92. Они содержатся раздельно, этапируются раздельно. Это так называемая категория БС (бывшие сотрудники – осужденные, которые раньше работали в суде, органах прокуратуры, юстиции и правоохранительных органах). Также, по желанию, в неё могут записаться и адвокаты. Специально для них функционирует Менская исправительная колония №91, при которой есть колония-поселение, а также крытая (сектор максимального уровня безопасности, по-старому – особый режим).
Я считаю это не только нужным, но и обязательным. В первую очередь это вопрос безопасности таких граждан, которая им гарантируется на весь срок отбытия наказания. Второй момент – морально-этический. БСы ведь разные бывают. Там есть своя иерархия. Превысивший полномочия спецназовец рядом гадить не сядет с каким-нибудь судьёй или прокурором, погоревшим на взятке. Ну и также там содержатся и за другую категорию преступлений – умышленные с целью наживы, насильственные и так далее. И деление соответствующее, и отношение персонала – тоже.
Нередко можно слышать о том, что должностные лица добиваются результатов своей деятельности нестандартными методами: пытки, избиения, шантаж пресс-хатой. Насколько это актуально для ДКВС сегодня?
Неактуально. В большинстве своём такие методы уже отжили своё, да и в этом нет необходимости. Ну, кроме шантажа. Старый добрый шантаж никто не отменял. Пресс-хата – это больше про ИВСы и КПЗ, сейчас они уже практически не существуют, а если и есть, то состоят в основном из играющих свою роль действующих сотрудников. Тюремный телеграф очень быстр, и никто не рискнёт таким заниматься. Могут как в тюрьме поймать, так и на свободе рога обломать, руки-ноги покалечить.
Избиения? Это момент спорный. Скорее, возможно превышение полномочий при применении спецсредств по отношению к какому-нибудь невменяемому осужденному, либо к возомнившему себя дирижаблем. Но это всё большей частью дебри оперативной работы. Почти всё сейчас основано на диалоге между сторонами.
Понятно, что ты можешь построить свою линию отношений на страхе, запугивании, шантаже. Но это колосс на глиняных ногах. Совсем исключать страх тоже нельзя, потому что бойцы имеют свойство расслабляться и забываться, если их периодически не приводить в горизонт. Так что кнут и пряник нужно уметь чередовать и балансировать.
Нередки ситуации, когда осужденные за некую провинность сами просят провести по отношению к ним экзекуцию во избежание огласки и дисциплинарной ответственности. Это может проявляться как десятке «горячих» – палок всыпать, или шпицрутенов по-старому, – либо же в кабинет завести и оплеух навешать или по хребту настучать. Но это проворачивают хитрые осужденные с недалёкими сотрудникам.
По понятиям, после того как ты выгреб за свой косяк, с тебя спросу больше нет и предъявить тебе больше никто ничего не вправе. Потому я пользуюсь методами психологического и дисциплинарного воздействия, что мне прямо разрешено моим основным приказом. Таким образом могу, что называется, задолбать зэка до икотки или до кровавого поноса. Потому что пока я не скажу, что всё, значит – не всё.
Если не секрет, какой размер денежного содержания среднестатистического сотрудника уголовно-исправительной системы Украины? Для удобства, можно в долларовом эквиваленте.
Если брать младший начальствующий состав, они же «прапора», «инспектора», – это около 250 долларов в месяц. Офицеры – всё зависит от настроения начальства и занимаемой должности.
Есть должности «проигранные», где средний уровень довольствия около 350-400 долларов в месяц, то бишь то, что нельзя урезать (выслуга, звание, должностной оклад). А дальше всё зависит исключительно от должности, человека и желания левой пятки начальства. И всё. Ни льгот, ничего. Правда, тут ещё всё очень сильно зависит от начальства, оно решает, на сколько ты наработал.
Можешь ли ты оценить уровень коррупции в ДКВС? Есть ли тенденции к снижению или увеличению этого зла в ваших рядах?
Я думаю, исходя из ответов выше, можно понять примерно, что происходит в славных рядах. Всё зависит от цвета зоны и руководства. Да и коррупция разная бывает: кто-то что-то решает, кто-то обещает, что льгота (УДО, замена режима) пройдёт, кто-то что-то кому-то носит, кто-то чего-то не замечает... Вариантов много.
Как думаешь, что осложняет развитие уголовно-исправительной системы в Украине и что стоило бы изменить?
Отношение государства к своим работникам. Мы функционируем сами по себе. Даже наши руководители удивляются, как мы существуем, если нам денег не дают. Порой чувствуешь себя жертвой какого-то нелепого эксперимента. При этом система развивается, что парадоксально.
Приходит новая кровь. И, что немаловажно, если ты хороший работник, то в зоне всяко лучше, чем в райотделе. Твой рабочий день – это обычный рабочий день, несколько дежурств в месяц, выходные, проходные.
Последний вопрос. Он не будет связан с твоей профессией. Несмотря на общую историю наших стран, есть силы, которые стравливают нас ежедневно с экранов телевизора. К сожалению, на это многие ведутся и только мудрые люди сохраняют взаимоуважение. Как думаешь, возможно ли такое, что мы вновь будем жить в одном государстве, и нужно ли это нашим народам?
Это очень сложный вопрос. Мне не хотелось бы в нём отвечать за других, потому что у каждого свой взгляд на происходящее. Мне не хочется обсуждать нынешние события. Скажу вкратце: я не согласен с действиями РФ. Для того, чтобы показать несостоятельность тогдашней власти, можно было обойтись меньшей кровью. Хочу ли я, чтобы мы жили в одном государстве снова? Нет.
Мы все идём по этой жизни своими путями. На данном этапе наши пути в глобальном плане разошлись и не думаю, что в ближайшем будущем сойдутся. Я не за Европу, не за Америку, не за Россию. Я за самостоятельную Украину. Страну, которая будет идти своим путём, ни от кого не завися, как это и задумывалось, и не будет постоянно плясать под десять дудок одновременно.
Я закончил, честь имею.