Как задрот в армию ходил. Часть 27. Как мы "гусянку" ломами ловили⁠⁠

---------------

Подготовка к "полям" шла полным ходом. За первой учебной боевой тревогой шла еще одна, потом еще, но все они уже были больше похожи на действия команды под названием "боевая рота" или "батарея". В строй вернулись караульные, выздоровели бойцы и даже старшие офицеры батареи активно наблюдались в расположении.

Нас распределили по расчетам и отделениям, начали тренировать соответственно. Строиться на в взлетке или на любых армейских построениях мы должны были с учетом новых кадровых перестановок. Сначала комбат, за ним машина старшего офицера батареи (гусеничный броневик, который находился непосредственно вблизи самоходных артиллерийских установок на поле боя и с которого расчетам напрямую подавались приказы. К этой машине я и был приставлен сержантом с четырьмя отпетыми дембелями). Затем шли расчеты с первой по шестую самоходки, а замыкало батарею отделение машины управления огнем (На ней передвигался, непосредственно, комбат и занимался передачей, а так же корректировкой координат целей для огня, этакий разведчик, в общем)

Тренировки же были разного характера. Механиков-водителей и, изредка, командиров отделений, отправляли на танковый полигон учиться водить самоходки. Даже вашему покорному слуге удалось разок ощутить, что значит переключать передачи, упершись в стенку кабины ногами и яростно хватать неподьемный рычаг на себя.

Отдельно артиллерийские расчеты учили дисциплинированно занимать и покидать боевые машины. Легендарная команда "к машинам" до сих пор проносится в моей голове, словно это было вчера. На это выделялось время - определенный норматив, но на практику его выполнения времени особо не было. Надо было "парк" достраивать, потому, убедившись, что солдаты после команды бегут в сторону машин, а не куда-либо еще, было решено на этом тренировки окончить.

Мне же как командиру отделения - вычислителя (или вычислительного отделения) полагалось овладеть прибором управления огнем (что представляет собой металлическую складную доску, размером с шахматную, на которой карандашом необходимо было обозначать и вычислять координаты целей, а так же корректировать огонь самоходных артиллерийских установок) и артиллериской бусолью (прибор, напоминающий бинокль на треноге, с помощью которого и делаются различные замеры расстояния до цели, или просто для наблюдения за ходом военных действий).

За неделю до отправки мне и другим потенциальным сержантам выдали красные солидные сержантские сумки с необходимым набором пишущих принадлежностей и комплектом флажков. Вещи, которые одновременно подчеркивали мой новый статус и в то же время обрекали меня на постоянную головную боль из-за их пропажи или потери товарного вида.

Особый смак в том, что эти самые сумки запрещено было хранить в тумбочке или хотя бы под кроватью, дабы сохранить их в целостности. Сумки положено вешать на спинку кровати, лицом к "взлетке", дабы в случае, если сержант кому из старших чинов понадобится, оперативно местоположение цели, так сказать, обозначить.

А как все выглядело на самом деле? Чудесным образом, доложу я вам. Вешаешь ты сумку, ложишься спать, а утром обнаруживаешь, что флажков нет, карандашей нет, линеек нет, а вам через неделю в поля ехать. И злость берет, что опять кто-то ночью за твой счет поживился, и страх - где теперь "рожать", черт возьми, эти флажки.

Особого напоминания стоит чехол, в котором эти самые флажки хранятся. Представляет собой обычный тканевой карман из "пикселя", из которого почти все бушлаты военные сейчас пошиты. Карман, да крючок, которым на шлейку сумки сержантской крепится. И как ты этот крючок шей - не пришивай, так через 10-15 визитов в самоходку или "мотыгу" обязательно зацепится за что-то, да оборвется. Все ж в армии бегом выполняется, где там время, чтоб за такими вещами смотреть. Так и бегаешь с ниткой да иголкой наготове, и как минута свободная выдается, так сразу шьешь - дошиваешь злополучный чехол.

Наконец, наступает самый важный момент ради которого все это затевалось. Никаких тревог, никаких подрываний во время сна. До обеда был проведен крупный строевой смотр, где бойцов проверяли на наличие вещевого имущества, чистых подшив на воротничках, аккуратно оформленных кантиков на головах, да отутюжиных стрелок на штанах. Одним словом, как на парад, а не в поля.

Раздали тумаков, то есть обратной связи, конечно, кому что подправить или исправить, а там уже и обед скоро. Откушали не спеша, и дисциплинированным строем отправились за оружием. Чистить, видать, прикажут. Винтовки получили, на взлетке построились, где нам внезапно обьявили, мол, механы в парк, остальным к месту сосредоточения боевых машин шагом марш. Вещей с собой никаких не брать, только оружие да вещмешки. За остальным, мол, позже вернемся.

Ловлю себя на мысли, что как-то все легко и просто проходит. Ну не может быть такого в армии. Даже машины нас уже ждали, заправленные и заведенные, на положенном месте. Небось комбат постарался, попробуй при нем машину не завести.

Дали команду "к машинам", загрузились в цельнометаллических коней и отправились в "поля".

Я очень надеялся, что мы будем ехать как можно дольше, потому что это отличная возможность чтобы вздремнуть, а в армии, как известно, ты либо хочешь есть, либо спать, либо то и другое одновременно. И уже совсем не важно, что в машине "кровоточит" бак с маслом и уже черед пол-часа образуются лужи. И то, что сиденья давно изорвались, оставив только металлический каркас, на котором то и работать сложно, не говоря уже о сне. И то, что двигатель орет и тужится, как не в себя, и тряска бешеная, что кидает от одной стальной стены в другую. Солдат всегда найдет, где "пощемать" (поспать).

Часа через три, а может быть даже и порядком больше, я ощутил странное волнение. Волнение от того, что мы больно долго едем, я уже и выспаться успел, хотя такого за четыре месяца службы не припомню. Но наученный армейской жизнью я не спешил разбираться в ситуации, ведь как мы знаем, в армии инициатива очень "обходительна" с инициатором. К тому же, тот пакет чертовски вкусных уставных конфет, выдаваемых раз в месяц, я скурпулезно берег на всякий случай. Тут то они и пригодились.

Спустя еще час, или пятнадцать конфет, машина заглохла, а в стальной люк постучали.

"Отделение, покинуть машину". Срываемся с места, хватаем вещмешки, автоматы и выпрыгиваем в надежде увидеть наш новый дом на ближайшие несколько месяцев.

Не тут то было, друзья. На нас смотрели мрачные заросли леса, среди которых остановилась наша батарея. Мы были впереди колонны машин, на возвышенности, в то время, как остальные самоходки отставали на добрых пятьсот метров сзади. Спустя минуту я понял причину экстренной остановки.

Внизу было настоящее болото. Болото, из которого несколько месяцев назад пытались достать почти утопленный "МТЛБУ". Судьба его мне до сих пор не известна. Но как оказалось, наши бойцы не рассчитали маршрут и "посадили" на мель сразу несколько самоходок. Добавим к этому необходимость подыматься по заболоченной местности в гору и получим отличную возможность остаться ночевать прямо тут, охраняя уставших железных коней.

Повздыхали мы, да повыругались минут пять, а затем красивые и отутюженные отправились по пояс в грязи подкладывать с остальными специальные, заранее приготовленные и закрепленные почти на каждой машине, бревна под гусянки застрявших самоходок. Одного из "счастливчиков" использовали, как буксир, и с помощью специальных толстенных тросов вытаскивали "танки" на сушу.

Дело спорилось. Мы успешно "дергали" одну машину за другой. Помню, как офицеры батареи все в новеньких пиксельных мундирах, сверху до низу заляпанные грязью, курили, улыбались и шутили, наблюдая за очередным чудесным освобождением из лап болотного плена, а через минуту словно по команде все разом поменялись в лице. Сигареты повыпадали из рук и ртов. Раздался отборный матерный бас начальства в попытках перекричать гул буксующего САУ-буксира.

"СТОЙ, Б**ТЬ, МЫ ГУСЯНКУ ПОТЕРЯЛИ!"

Что значит потеряли? Как вообще можно потерять стальную гусеницу весом в 500-700кг?

Подходим ближе к самоходке, которую мгновение назад вытащили из болота, а на ней и правда нет правой гусянки. Вообще. Я не знаю, каким образом самоходка "раззулась", но предполагаю, что этому виной и старость машины, и плохой уход, и проклятое болото, с черт знает чем на дне.

Не успели мы выругаться на невероятно удачное стечение обстоятельств, как звучит гениальная команда - "Батарея, ломы к бою".

Причем тут ломы я понял чуть позже. Суть в том, что вес самой гусянки такой, что даже в случае ее обнаружения нельзя представить себе способ, чтоб голыми руками каким-то образом ее вытащить. К тому же это болото. Вес грязи и всего, что к гусянке прилипло заметно усложняет дело. Значит задача состоит в том, чтобы нащупать злополучную гусянку и продеть вдоль сквозь ее звенья несколько ломов, заботливо установленных и пока еще не украденных, на каждой из самоходок. После чего навалиться на них коллективно и под "раз-два-взяли" выволочь пропажу вон на берег.

С минут десять, а то и двадцать мы "патрулировали" болото в поисках пропажи, затем еще с пол-часа пытались продеть ломы, а потом еще с час, рука об руку со всеми слонами, дембелями, механами, контрактниками и даже офицерами подразделения дружно сантиметр за сантиметром выволакивали, матерились и тащили пока не доставили гусянку на место.

Больше двадцати сильных, упорных, злых и забывших об усталости братьев по несчастью, превратились в один единый мощный механизм, который был, как мне казалось в тот момент, способен на что угодно. Ты только дай команду, не то что гусянку из под земли достанут, а если надо, то и танк вражеский с ног на голову перевернут.