Как в Беларуси искали нефть и что из этого вышло⁠⁠

Буквально несколько дней назад на месторождении в области Речицы белорусские нефтяники добыли 140-миллионную тонну нефти, начиная с открытия первых промышленных притоков в 1964 году. Цифра выглядит внушительно для Беларуси. Но, для сравнения, в России только в 2020 году добыли более 550 миллионов тонн. То есть нефть в нашей стране есть, но есть и нюансы. Вот в них мы и попробуем разобраться вместе с Мариной Землянко, научным сотрудником Речицкого краеведческого музея.

Занимательная топонимика и первые попытки

Любой населенный пункт не просто так получает свое название, но далеко не всегда нам известна история его происхождения. С некоторыми деревнями в Речицком районе (например, Черное и Горивода) все прослеживается достаточно легко.

— Жители деревни Черное, если верить рассказам, находили в окрестностях черную жидкость, которую использовали в качестве смазки для колес телеги, — отмечает Марина Землянко. — А жители Гориводы и вовсе утверждали, что после хорошей грозы вокруг их деревни могли загореться болота.

Такие закономерности не остались без внимания ученых. Тут стоит запомнить фамилии трех людей, которые, по сути, и заложили основу для разведки нефти в достаточно непростое для страны время.

В начале 1930-х годов белорусский геолог Михаил Громыко, справедливо заключив, что подобные совпадения нужно проверять, отправился в экспедицию на Полесье в поисках нефти. К сожалению, Громыко так и не смог убедиться в правильности своих теорий — ученый попал под репрессии, и, хотя чуть позже его реабилитировали, в Речицу он так и не вернулся.

Нефтепромысел №1

Еще одним талантливым геологом, который подозревал, что на территории Беларуси есть залежи полезных ископаемых вроде нефти, был Александр Розин, горный инженер и член-корреспондент Академии наук БССР. Именно он говорил о том, что в Беларуси необходимо организовать геологическое управление: Розин предполагал, что, когда до подземных богатств наконец докопаются, понадобится хоть какая-то инфраструктура, чтобы правильно организовать разработку и добычу.

Так и произошло: в 1937 году появилось Белорусское геологическое управление, и приблизительно в то же время еще один ученый, Герасим Богомолов, создал первую геологическую карту Беларуси. Богомолов, хоть и были гидрологом, обратил внимание на одну особенность внешней поверхности земной коры в южной части нашей страны.

— Куполообразные структуры, а проще говоря — возвышения в рельефе, на которые указывал Богомолов, как раз давали основания говорить о том, что там могут залегать и минеральные структуры, и нефть, — добавляет научный сотрудник.

В 1939 году на Полесье снарядили еще одну экспедицию, но в этот раз поискам нефти помешала война, и вся деятельность свернулась вплоть до 1950-х годов, но уже там ученых и нефтяников ждал успех, с некоторыми, однако, оговорками.

Поиски в Речицком районе (1977 год)

Труднодоступные богатства

В 1951 году в БССР была создана первая Белорусская экспедиция разведочного бурения, которая взялась за разработки месторождений в Гомельской области с настоящим послевоенным энтузиазмом. В этот раз все усилия окупились — в 1953 году под Ельском наконец зафонтанировала нефть. Правда, остальные скважины, которые были пробурены рядом, оказались мертвыми, в том смысле, что давали они только приток воды — не совсем того ресурса, на поиски которого партия снаряжала экспедиции. Наблюдая, как деньги в прямом смысле утекают без особого результата, Министерство нефтяной промышленности признало поиски неудавшимися и свернуло деятельность.

Тут за дело снова взялись энтузиасты, на этот раз из той самой экспедиции. Они снарядили в Москву целую делегацию, чтобы доказать чиновникам, что нефть в Беларуси есть, просто искать ее нужно там, где искали еще в тридцатых — под Речицей. Туда и переместились в 1961 году.

Трудно представить, какие эмоции испытала команда буровиков, когда самая первая скважина под Речицей не дала уверенный фонтан нефти. Однако с глубины около трех тысяч метров был поднят керн (на языке специалистов по бурению — образец породы) с признаками нефти. Поэтому были заложены еще три глубокие скважины, и материалы, добытые в них, тоже внушали некоторый оптимизм.

Экспедиция заложила еще пять скважин в 1964 году. Носили они достаточно неприметные и простые названия, например Р5, Р6, Р7, Р8, Р9. Так вот, в историю суждено было войти скважине Р8. 20 августа 1964 года она зафонтанировала со значительным притоком — 120 тонн нефти в сутки.

В историю вошла скважина под названием Р8, из которой в 1964 году вырвался фонтан на 120 тонн нефти за сутки

Первая белорусская нефть

Второй фонтан забил из скважины Р6. В Речицком краеведческом музее сохранились воспоминания техника-геолога Евы Белокуровой из статьи в газете «Нефтяник».

«Ева Михайловна, геолог, работала на этой скважине и очень надеялась, что из Р6 пробьется фонтан именно в ее вахту. Однако, когда это произошло, она была дома, — рассказывает Людмила Коновалова. — К ней приехал старший инженер участка и сказал, что нужно возвращаться, ведь нефть фонтанирует!»

Нефть фонтанировала во всю мощь — по воспоминаниям самой Белокуровой, гул на участке стоял такой, будто работало несколько сотен установок, и фонтан нефти в несколько десятков метров высотой нужно было срочно заглушить, чтобы начать монтажные работы. Это удалось сделать лишь спустя три дня. С этого момента и началась история белорусской нефтепромышленности, уже совершенно официально.

Глубокое бурение и ошибки прошлого

Нефть была найдена, было понятно, что это не случайность, но при этом необходимо было наладить добычу и переработку «черного золота», для чего в 1965 году основали Речицкий нефтепромысел — предприятие, которое отправляло уже подготовленную нефть потребителям по участку «Дружбы», огромной системе магистральных нефтепроводов, которая связывала республики Союза, а также дружественные ему страны из Восточной Европы.

При этом каждый шаг по разработке месторождений и организации перерабатывающих заводов был сопряжен с трудностями — в первую очередь, не хватало подготовленных бурильщиков, геологов, инженеров.

В БССР съезжались нефтяники со всего Союза — их приглашали из Урала, Кавказа, со всех республик, где такие специалисты уже успели получить опыт.

Все это стоило бюджету огромных средств, но тогда руководство в Москве готово было их выделять, ведь белорусская нефть, как выяснилось, просто отменного качества. До разумного предела ресурсов на добычу не жалели, был бы нужный результат — повышение показателей. А добиться этого было не так-то просто из-за второй проблемы, с которой столкнулась союзная «сборная» нефтяников: белорусская нефть залегает ну очень глубоко, от двух километров на освоенных месторождениях и до четырех в особо погруженных зонах. Самая глубокая скважина, когда-либо пробуренная нефтяниками, называется Предречицкая №1, с глубиной 6755 метров. Она параметрическая, то есть пробурена для поиска залежей углеводородов и оценки перспектив по добыче нефти или газа — из нее ничего не добывают.

Открытие Речицкого укрупненного нефтепромысла с участием Машерова (29 апреля 1965 года)

Для сравнения: в России и Азербайджане богатые месторождения часто залегают на глубине от одного километра. В отличие от территорий, где из-за относительно неглубокого расположения месторождений можно применять методы скоростного бурения, с белорусскими скважинами приходилось (и приходится) действовать иначе и разрабатывать совершенно новые методы. Именно тогда создавалась белорусская школа бурения, и ее эффективность была доказана цифрами: в 1975 году был пик добычи, когда на территории нынешней Беларуси добывалось около восьми миллионов тонн нефти в год.

Самая глубокая скважина, когда-либо пробуренная нефтяниками в Беларуси, имеет глубину 6755 метров.

Иронично, но главные ошибки при добыче тогда были сделаны именно из-за качества белорусской нефти, которой, по словам очевидцев, можно было даже заправлять технику без последствий. В стремлении сделать из БССР «новый Кувейт» поступили распоряжения применять принудительные методы добычи. Выглядят они, в очень упрощенном виде, так: для поддержания постоянного высокого давления в скважину заливают воду, и чем дольше работает скважина, тем бóльшие объемы воды в нее закачиваются. Возникает высокий риск обводнения скважин, что и случилось со многими белорусскими месторождениями — они начинали поставлять не нефть, а воду с примесями нефти, из-за чего оборудование часто приходилось выключать и ставить скважины на ремонт.

В наши дни многие из скважин, где добыча была остановлена еще в семидесятых, реанимируются, но это процесс небыстрый. Сейчас в Беларуси добывается около двух миллионов тонн нефти в год, и этот показатель не меняется уже несколько десятков лет. Большинство месторождений сосредоточены в окрестностях Речицы. Нефтяники, впрочем, постоянно расширяют зоны разведки и совершенствуют методы бурения, чтобы учесть весь опыт прошлых лет, в том числе и негативный, и доставать из недр земной коры нефть в ее первозданном виде.

Onliner.by