Из школьного
Как я уже писал в предыдущем воспоминании - в школе у меня появился новый друг- Толик, обладатель немецкой электрической железной дороги. С фамилией на Ф: как у известного композитора.
У Толика было очень много книг. Моя семья не могла похвастаться большой библиотекой, но в те годы книги были в каждой семье. Я прочел почти всего Конан-Дойля, про Незнайку и много чего ещё из книг Толика. Надо сказать, что в классе было принято обмениваться книгами для прочтения. У другого одноклассника я брал сборник «Русские народные сказки», состоявший из трёх толстых томов. После прочтения вопрос с русскими сказками был закрыт и я перешёл к сказкам других народов, тк очень полюбил этот жанр. Вскоре мне попалась в руки книжка про Ходжу Насреддина и эта книга стала моей любимой. Недавно я выкупил именно то издание, которое прочёл в детстве и с тех пор часто перечитываю, открывая просто наугад, на любой странице. Второй полюбившейся мне книгой стал сборник повестей «Водители фрегатов» Николая Чуковского. Её я тоже нашёл и выкупил.
С Толиком мы дружили много школьных лет, но к концу школы, увы, наши интересы разошлись.
Где-то в средних классах у Толика проснулся талант художника. Как раз этот период совпал с нашим увлечением мушкетерами, пиратами и рыцарями. Все промокашки и обложки тетрадей Толика были изрисованы мушкетёрами с острыми шпагами и пышными плюмажами перьев на широкополых шляпах. Мне очень нравились его рисунки, но сам я больше. тяготел к тому, чтобы побегать за кем-нибудь с деревянным мечом. И уж не знаю, что подвигло Толика на рисование комиксов. В то время мы ничего про них не слышали и не знали даже, что они так называются. Мы их называли просто - «мультики». Сюжет был один: оживший нож гоняется за мужичком. Обе персоны должны были показать недюжинную хитрость в погоне и в отрыве от неё - с противоположной стороны. Но в конце, по сюжету, нож должен обязательно вонзиться в грудь или спину мужика. Рисовал эти комиксы Толик на той же промокашке, разлиновав её от руки на квадратики. Видать по этой причине ни один из мультиков не дожил до наших дней. Изначально все это предназначалось только нам с Толиком- он получал удовольствие рисуя и придумывая сюжеты, а я - в разглядывании картинок. Некоторые варианты развития сюжета подсказывал Толику я и был очень рад воплощению их на листе промокашки. Но потом подключился почти весь класс и промокашки с рисунками гуляли, сопровождаемые смехом, по всем партам. Ещё Толик писал книгу, причём писал он ее буквально: как-то, по большому секрету, он вытащил из портфеля и показал мне толстый фолиант с красивым перепетом. На обложке и корешке не было никаких надписей и на мой немой вопрос, Толик открыл его и пролистал страницы- они были совершенно пустые! «-Скоро начну писать...»- важно сказал Толик.
Как-то сложилась в нашем классе традиция по весне: таскать бракованные линзы с какого-то мелкого оптического предприятия на ул. Восстания. Откуда она пошла- уже никто не вспомнит, но как только майское Солнце пробьётся сквозь пыльные окна класса, нас начинало что-то манить туда. Дождавшись большой перемены, мы, 4-5 человек отправлялись бегом в тот заветный двор. Многие дворы в Питере были очень большие и переходили из одного в другой - настоящие лабиринты. Таким образом, мы через 3-4 двора от улицы Восстания добирались до помойки: маленького сарайчика из стальных листов, стоящего у забора в глубине последнего двора. Залезали на неё, а затем двое спрыгивали через забор на ту сторону. Там лежали кучками бракованные линзы- от мелких, размером с советский пятак, до размеров с ладонь. Мы старались набивать карманы наименее щербатыми линзами пока те, кто сверху, на шухере не подадут сигнал тревоги или нас раньше не обнаружит сторож и не начнёт с криками гоняться за нами. Тогда все бегут к забору и с помощью тех, кто наверху, вылезают обратно на крышу помойки. Не помню, чтобы кто-то из нас хоть раз попался на этом деле.
Если вылазка была удачной, то радостно, вприпрыжку, бежали к школе, отряхивая на ходу колени и ладони от ржавчины и стараясь не опоздать на урок. Как правило, успевали в последний момент. Естественно, первая раздача добычи одноклассникам проходила уже на уроке и те из счастливчиков, кто сидел у окна и мог поймать луч Солнца, уже пускали первые дымки от прожжённой парты, ручки или рукава школьной формы. Насколько помню, самым неугомонным в этом плане был Вадик, из моего двора. Его форма была вся в мелких прожженных дырочках. Тем же самым обладатели линз занимались и на переменах. Спустя неделю, а то и раньше, увлечение проходило и о линзах и «линзозаводе», как мы называли то место, уже никто и не вспоминал до следующей весны.
Другим увлечением мальчишек нашего класса - были пятнашки на трубах теплотрассы. Мы занимались этим на больших переменах и даже после уроков в школе.
Наша школа располагалась на Невском проспекте, во дворе за кинотеатром Колизей. И с разных сторон к ней подходили проходные дворы. Позади школы, у дальнего её крыла, где находились классы уроков труда и спортзал, был высокий кирпичный забор отделанный местами отваливающейся жёлтой штукатуркой. Через калитку в этом заборе можно было пройти в небольшой сквер, с установленной в нем ракетой-горкой для малышей и скамейками для их мам. Справа от сквера были два проходных двора с выходом на Невский проспект, а в левом дальнем углу- стальная лестница, которая вела через жилой дом на другую сторону кирпичного забора. Туда же можно было попасть и не заходя в сквер, а свернув налево не доходя до калитки. Там были ступеньки через теплотрассу и пандус для колясок- потому что следом, напротив, находились Ясли-сад. Теплотрасса представляла собой две толстые трубы, одна над другой. Трубы были обшиты утеплителем и листами железа поверх него. Нам же нужно после ступенек сразу повернуть направо, вдоль труб теплотрассы и пройти до стального забора с лестницей у дома. Как раз сюда и выходил проход от той самой стальной лестницы - из сквера. В этом месте, на высоте примерно 2 метра трубы расходились в разных направлениях. С одной стороны трубы выходили на стальную площадку, куда вели три лестницы: со стороны сквера, со стороны жёлтого забора и спуск в сторону улицы Восстания. Вот в этом месте мы и играли в пятнашки, гоняясь друг за другом по трубам и балке вдоль стальной перегородки. Рядом ещё стоял чей-то гараж и крыша его была примерно вровень с трубой, но на расстоянии около метра. Особым шиком было перепрыгнуть с трубы на крышу, а потом обратно. На такое решались не все, поэтому кое-кто мог там прятаться от «вОды» - т.е. того, кто водИл в игре. Конечно иногда падали. Спасал песок внизу летом и снег зимой. Но до серьезных травм дело никогда не доходило.
Конечно, я дружил в классе не только с Толиком. Вскоре появился у меня ещё один друг- Серега. Фамилия у него не была столь замысловатой, как у многих в нашем классе, а относила его к предкам, занимавшимся промыслом на реке или на море. Однажды Серега даже показал мне только что составленное его отцом генеалогическое дерево, в корнях которого стояло имя- Терентий, сын рыбака. Дерево было весьма ветвистое.
Не кривя душой назову Сергея самым умным учеником в школе. Он всегда отличался здравостью суждений и серьёзностью. Правда, это не помешало ему однажды попытаться сделать дома гранату из баллончика от сифона- Сергей даже сделал на нем надфилем насечки- как у гранаты Ф1. Когда же он заталкивал через горлышко изобретённую им самим смесь, произошёл взрыв. Хорошо, что от ума и неважного зрения парень носил очки- иначе остался бы без глаз. А так - с ожогами на лице и руке, без бровей он спустя пару дней уже был в школе. Не считая этого случая, все, за что брался Сергей, у него получалось на отлично. Например, в 7 классе, другой мой друг - Димка, принёс на какой-то вечер в школе гитару и сыграл что-то музыкальное. Димка давно занимался музыкой и даже несколько лет играл в каком-то ансамбле Дворца пионеров на балалайке. Сергея очень задели взгляды девчонок, которыми они забросали Димку во время исполнения. Через месяц Серега уже сносно играл на своей гитаре, а через три уже ни в чем не уступал Димке- как в музыке, так и в наполненности репертуара. Еще один случай с Сергеем мне хорошо запомнился: был урок географии и мы сидели вместе с ним за партой. Мы тихо обсуждали с ним какую-то нашу общую увлеченность, а Светлана Сергеевна в это время рисовала на доске схемы циклонов и антициклонов. Сергей мельком взглянул на доску и сказал: «-Светлана Сергеевна, у вашего антициклона стрелочки направления потоков воздуха не в ту сторону указаны...». Такую быструю пятерку по географии я увидел впервые в жизни.