Из больницы Первоуральска почти за год уволились 111 медработников⁠⁠2

А что пост без комментариев второй стороны?
Там подробно по каждому пункту ответили.
Тут еще не понятно в какую сторону диван крутить

Ответы главного врача

Главный врач городской больницы Первоуральска прокомментировал конфликтную историю куда более подробно, чем его коллега. Александр Рожин высказал E1.RU свою позицию по поводу снижения зарплат, повышения планов и кадровой ситуации.

Про коллективное обращение

— Главный фигурант обманул многих медиков. Он не показал первую страницу обращения, а подписи собирал под теми записями, которые показал. Не все прочитали обращение, под которым подписались. Они были против увольнения травматологов, но их никто и не увольнял. Заявление они сами написали. Сам Привалов на больничном и не уволен, он до сих пор сотрудник учреждения. Мы уже подали в суд на инициатора о защите чести и достоинства. [Среди тех, кто подписался] есть люди, которые готовы отозвать подпись, потому что не со всем согласны.

Про давление на сотрудников

Некоторые сотрудники больницы говорят, что есть моральное давление на тех, кто оставил свою подпись под обращением.

— Нет никакого давления, это не соответствует действительности. Жалко терять каждого врача, каждого сотрудника. Мы и так каждого пытаемся удержать. В современных условиях пугать увольнением врача бесполезно. Он встал, пошел и устроился в любую другую больницу.

Сейчас такой дефицит кадров везде, что увольнением никого не напугать. Тут просто очень большая концентрация родственных и бытовых связей между медиками в Первоуральске. Поэтому, конечно, поддержка у них есть, но на самом деле администрация больницы ничего плохого не делает.

Про контакт между главврачом и сотрудниками

Некоторые сотрудники в разговоре с E1.RU выразили мнение, что главный врач до прихода в больницу Юрия Антониади шел с сотрудниками на контакт, а потом всё резко изменилось. Мы спросили об этом у Александра Игоревича.

— Просто так совпало. На самом деле стал повсеместно внедряться электронный документооборот. Я считаю, что это основная причина и фон всего происходящего, потому что когда возникла необходимость фиксировать всё в единой базе, сразу пропала возможность обмануть, схалявить. Появилась электронная запись у врачей.

Раньше врач говорил: «Я принял 50 человек», у него на листочке написано, кого он принял. Как проверить? Верили на слово. А сейчас не надо принимать 50, сейчас есть электронная запись, и надо принять всего 33 реальных физических лица. Пациенты сами записываются, а у врача возможности записать их теперь нет. Конечно, это многим не нравится, но что делать? Мы не требуем горы сворачивать, но те нормативы, которые есть сейчас, мы вынуждены выполнять. Появилось много недовольных.

Про выполнение планов отделениями

— Планы — это достаточно условная величина, чтобы в обиходе было понятнее. На самом деле 90% средств всех в медицине, благодаря которым больницы финансируются, поступают от страховых компаний. За каждого пролеченного пациента начисляется определенная сумма.

Есть возможность ничего пациенту не делать, обезболить его и отпустить, а есть возможность не отправлять пациента в Екатеринбург, а оказать ему необходимую помощь здесь. Не спицу поставить на вытяжение, а провести остеосинтез и получить совершенно разные деньги при примерно равных трудозатратах. Каждое подразделение в больнице ежегодно составляет заявку на потребности для деятельности. Экономисты рассчитывают уровень их безубыточности.

В принципе, тарифы ТФОМС и Минздрава созданы таким образом, что при грамотном управлении заведующего можно оставаться рентабельным. Многие учреждения в области показывают, что такая ситуация возможна. Здесь есть ряд заведующих, которые с этой ситуацией не справляются. Поэтому им тоже не нравится, что мы заставляем их считать деньги и расходы.

Тут ничего сверхъестественного нет, но мы деньги-то не печатаем. В кредиторскую задолженность у нас уходить нет возможности, на нас ответственность и перед Минздравом, и перед прокурором. Если я не выплачу заработную плату сотрудникам, то меня никто по голове не погладит. Мы ведем самостоятельную финансово-хозяйственную деятельность как юридическое лицо, поэтому у нас другого варианта нет.

Это не доводится до санитаров, медсестер и врачей, но заведующие подразделений в курсе этой ситуации. Поэтому, конечно, мы требуем, чтобы они в стационаре оказывали метод лечения для стационара, а не брали пациентов, которых можно дома лечить.

Про стимулирующие выплаты

— У каждого подразделения есть свой стимулирующий фонд. У кого-то он больше, у кого-то меньше, но в конечном счете он есть у всех. У нас карательных финансовых акций не было уже два года. Мы, конечно, требуем, обсуждаем — но вот так, чтобы штрафовать кого-то, у нас ни одного такого приказа нет.

Я понимаю сложную ситуацию у людей, поэтому мы к этому вообще не прибегали. Говорили: если нам в конце концов надоест, то мы применим штрафы, и тогда не обижайтесь.

Так как врачи перетягивали одеяло на себя, мы забрали из премиального фонда часть денег, чтобы самим распределять их по медсестрам. Многие восприняли это как вмешательство в личные дела. Мы ввели эффективные контракты для операционных сестер и анастезисток, сейчас разрабатываем их для медсестер.

Про низкие зарплаты медсестер

Некоторые сотрудники сообщили E1.RU, что медсестры, работая на 1,5 ставки, получают 35 тысяч рублей (например, в травматологии, акушерстве и гинекологии), поэтому многие уходят в больницы с более высокими зарплатами. Мы спросили у главного врача, так ли это.

— Это субъективная информация. У нас соответствующие вышестоящие надзорные органы всю информацию изъяли, и заработная плата соответствует средней по области по перинатальным центрам, что касается акушерства и гинекологии — а по отделению травматологии она даже выше. Врач-травматолог в среднем получал 140 тысяч. У среднего медперсонала ни у кого нет меньше 35, если работать на ставку сутки через трое.

Главный врач считает, что все решения о смене стимулирующих выплат справедливы

Источник: Марина Молдавская / E1.RU

Про дефицит кадров

— У нас укомплектованность средним медперсоналом выше всех по Западному округу среди всех больниц. В нашей больнице в настоящее время больше 600 медсестер. Всего 1500 сотрудников — медицинский и немедицинский персонал. Мы обслуживаем 120 тысяч населения. Для примера: в больницах Екатеринбурга персонала процентов на 30 меньше для этих же объемов [оказания помощи]. У нас физических лиц больше, мы не очень эффективно их используем.

У нас 20 круглосуточных отделений. Есть прямо сильные и хорошие, в большинстве подразделений у нас порядок. Понятно, что все довольны не могут быть. Если брать картину за 2023 год, у нас положительная динамика: + 17 врачей и + 20 медсестер. Эту информацию исказить нельзя, это федеральный регистр медицинских работников. Всех, кто работает, мы вносим в федеральную систему, их видит федеральный Минздрав. Те, кто увольняется, оттуда выпадают.

Некоторые недобросовестные люди говорят, что у нас много увольняются. У нас действительно трафик по увольнениям очень большой, но большинство увольняемых увольняются и тут же принимаются для того, чтобы переоформить пенсию. У нас 100 человек уволилось, а принято 120.

Про непрофессиональное общение начмеда

Главный врач заявил, что ему не верится, чтобы Юрий Антониади мог грубить сотрудникам.

— Если такая масса [жалоб], то странно, почему нет ни одной записи этого разговора, где какие-то доказательства? Ни одного ведь нет. Ни унижения, ни слова плохого, чтобы голос Антониади звучал [на записи]. Смущает, что ни одного обращения не было в администрацию, сразу был организован демарш сотрудниками одного отделения (речь про травматологов. — Прим. ред.). И цель-то его изначально была другая: чтобы с ними договаривались, шли на компромисс. Но когда этого не произошло, их удивила эта ситуация.

Почему ушли травматологи

Александр Рожин считает, что травматологи уволились, потому что администрация больницы не подстроилась под условия, которые выставили врачи.

— Они просили, чтобы мы как администрация не контролировали распределение финансового премиального фонда. По нашему мнению, медсестры недополучали определенный объем финансовых средств, он был распределен в сторону врачебного персонала. Мы стали вмешиваться, их это задело. Честно говоря, разногласий была масса, это копилось давно, вопросов к заведующему Привалову было много.

Почему ушел заведующий рентгенодиагностическим отделением

— С рентгенологами другая история. Там вся проблема в том, что есть приказ федерального Минздрава перейти на электронный документооборот, и все записи надо фиксировать в ЕЦП (единой цифровой платформе). Люди активно занимались приписками на бумаге. Говорили, что посмотрели 40 пациентов, а на самом деле — 10. И денег, естественно, получали за 40.

Это я говорю вообще про отделение диагностики, про УЗИ, функциональную диагностику. Достаточно было на определенном этапе написать, что ты уработался, и получить за это деньги. Когда записи стали регистрироваться в ЕЦП, фальсифицировать это стало сложно, поэтому стали возникать всякие обиды. Ну и там, где появился жесткий контроль, люди, конечно, взбунтовались. Заведующий не перенес такого падения зарплаты и ушел. Мы разговаривали лично, у нас друг к другу никаких обид нет, я надеюсь.

Пруф https://www.e1.ru/text/health/2024/10/28/74235299 + там еще комментарий Минздрава есть