Игорь Федорович, можно я?
Сегодня день смерти Егора Летова.
Странно, что и великовозрастные обалдуи вроде меня все еще способны открывать для себя новую музыку и новых кумиров. Я ни капли не удивился, узнав, что Летова в определенный момент его жизни заперли в психушке - принудительно, из соображений советской политоты. Вот часть его цитаты об этом этапе его жизни, демонстрирующая понимание части этого мира, которую я никому не пожелал бы пережить:
"До психушки я боялся того, что есть некоторые вещи, которых человек может не выдержать. На чисто физиологическом уровне не может. Я полагал, что это будет самое страшное. В психушке, когда меня начали накачивать сверхсильными дозами нейролептиков, неулептилом — после огромной дозы неулептила я даже временно ослеп — я впервые столкнулся со смертью или с тем, что хуже смерти. Это лечение нейролептиками везде одинаково, что у нас, что в Америке. Всё начинается с «неусидчивости». После введения чрезмерной дозы этих лекарств типа галоперидола человек должен мобилизовать все свои силы, чтобы контролировать своё тело, иначе начинается истерика, корчи и так далее. Если человек ломается, наступает шок; он превращается в животное, кричащееся, вопящее, кусающееся. Дальше следовала по правилам «привязка». Такого человека привязывали к кровати, и продолжали колоть, пока у него не перегорало «по полной». Пока у него не возникало необратимого изменения психики. Это подавляющие препараты, которые делают из человека дебила. Эффект подобен лоботомии. Человек становится после этого «мягким», «покладистым» и сломанным на всю жизнь."
Образ смерти у Летова есть почти во все времена. Я ни капли не удивлен тому, что он стал легендой. Даже если посмотреть на его самые ранние работы, уже там видно как глубоко он в свою жизнь погружен и как «наперед» старается мыслить, без конца стараясь заглянуть за эту последнюю для каждого черту.
При этом лично для меня Летов — «быдло». Я это из уважения к нему говорю и с покорнейшим признанием всех заслуг его. Я ни за что не хотел бы его жалеть. Мог бы поныть, наверное, мол, «вот — ушла легенда», «а нам-то ничего и не оставила». Но ведь оставила. Я слышал первые два альбома, два альбома его сольного проекта и еще один альбом, выбранный наобум. Жадные руки мои тянутся разом всю его дискографию прослушать, но тогда мне останется только ныть: «ушла легенда…»
А так на то, чтобы открыть новые слои восприятия Игоря Федоровича у меня есть еще вся оставшаяся для самого себя жизнь.
Я думал подарить один из его альбомов себе на день рождения. Не купить — они и так все у меня есть, а «распечатать» — послушать впервые. Когда я последний раз поступил так, «распечатав» альбом «Прыг-скок» года полтора назад, меня уже на второй песне накрыло такой волною, что я с трудом ее перенес.
Судите сами как это бывает в жизни — кто-то выпускает альбом, его заслушивают, слушают, если нравится — заслушивают и заслушивают вновь и вновь. Автор и сам там ходит, слушает свое детище, наверное, обдумывает что вообще сказал, через год или два выпускает следующее творение, когда предыдущее в умах уже стерлось или даже истерлось до дыр. Вот я той же оперы стараюсь придерживаться. Кто мне запретит?
Однако теперь, когда я в своей ограниченности признался, никто уж точно не сможет меня в необъективности обвинить. Ведь чуть что я буду цитировать те песни, что уже знаю почти наизусть, а когда человек будет мне приводить другие, сразу же буду кричать: «Спойлеры! Спойлеры!»
При этом должен признать, что недавно мой сервис музыки, который я юзаю, вслед за одиночной песней, что я выбрал и решил в очереднйо раз заценить, подсунул мне новую, незнакомую песню Летова. «Вырванную из контекста» — считаю я. Я не знаю как иначе спастись от чувства отвращения. Это ж шансон. То есть я понимаю, что там глубокие тексты и реально звучные, эпические музыкальные полотна, но я слышу шансон. Мне и стыдно и смешно от этого. Летов будто бы специально от своей музыку других людей отвращал. Не сдается он в своем упорстве, не идет ни у кого на поводу. Не старается «подсластить пилюлю».
Когда я услышал самую первую свою его песню в составе альбома «Сто лет одиночества» — я был, мягко говоря, удивлен. Посреди благородных и глубоких символов кто-то у него вдруг там пердел. Мне и тот, кто альбом его дал, предупредил заранее: «Тебе покажется, что звук говняный, но это оригинал, Летов специально так свою музыку писал, чтобы другим не повадно было».
В этом и есть весь Летов — он и не пытался «умничать», порой мне кажется, что некое «знание» струилось через него, а сам он этого может быть даже и не понимал. Это все та же история про то зачем автор написал про желтые занавески — интерпретация в глаза смотрящего (или слушающего). И я примерно понимаю как Летов свои тексты сочинял. Какие геометрические фигуры чертил существительными и глаголами. Но вот вопрос — а что сам Летов о своих фигурах понимал?
Ея кожа моложава
Ноздревата и близка
Ея пальки как удава
Пальки ваба, пальки ка!
Вот уссуся бурки-мурки
Баба треньки мордюка
Словно в кожаной тужурке
Выплывают из мешка
«Эй, бабища, блевани!»
Я послушал песню «Самоотвод» подряд раз 30. По странному стечению обстоятельств если ее поставить на повтор (опять же, на моей Google-платформе с музыкой по подписке, включающей почти всю музыку, какая есть (на самом деле нет)), то вслед за последним проигрышем в песне следует пауза (пока трек перезагружается), а потом грохает снова вступление, ровно через такт, да так метко, будто бы это была осознанная пауза оркестра, сплошь из Летова состоящего. Он писал всю музыку сам у себя дома — мультиинструменталистом был.
И каждый раз, с каждым прослушиванием из этих около раз 30, я погружался в то, что сказано в песне, все глубже и глубже. Там интересная техника письма:
1. действие
2. ибо
3. результат
И теперь слушатель сам считает действие ли было «ибо», или же это «ибо» — про результат. Ну и там в целом трогательная для меня тема выбора между «рисом» и «зверем», но это уже не суть. Почти любую песню Летова можно брать и разбирать по косточкам — там всегда смысл спрятан за смыслом — осознанно ли или нет — какая теперь уже разница? Все равно спросить уже не у кого.
Вот о победе:
Память, моя память, pасскажи о том
Как мы помиpали в небе голубом
Как мы дожидались, как не дождались
Как мы не сдавались, как мы не сдались
Любопытно как тут Летов под «нами» сперва трактует женщин, затем — мужчин. Это хиазм, да, грубоватый, но действенный. Я долгое время не мог понять чего «они» сидели и ждали, там ведь во всей песне почти про войну, а когда дошло… ну… никогда бы не подумал, что Летов и женщиной вполне себя мог размыслить. Или ребенком. Или стариком.
Летов о любви не пел почти. Можно при желании найти какие-то «межполовые» отсылки, но из того, что я в рисуемых им образах понял — для него женщина была скорей «боевой подругой». У него мало «ты». Если и есть, то обычно «мы». Опять же — из того, что я узнал и понял.
Есть забавная история о том, что однажды Летова избили собственные фанаты за то, что он якобы «косит» под Летова. Встретили его на улице, спросили с него — чего это он под их Летова косит? — Игорь Федорович ответил, что он Летов и есть. И они его избили за такую наглость посягать на их икону. Такие дела.
У Летова есть песня «Евангелие». Она строится вокруг глубочайшей попытки понять мораль Нового Завета. При этом в остальных местах Летов называет церкви — зловонными, православных — похотливыми, прожорливых — католиками. И как понимать ту мысль, которую он завернул в «Евангелие» — каждый решает для себя, наверное, сам. Там и противоречия религии глазами внимающего и вся ее непонятая никем красота. Впрочем, куда мне судить-то?
У Летова много повторяющихся из раза в раз символов. И, наверное, его творчество можно оценивать с позиции любого из них. Но лично для меня одним из наиболее ярких символов является «весна».
Ливнем косым постучатся в нашу дверь
Гневные вёсны, веселые войска
Однажды —
Только ты поверь —
Маятник качнется в правильную сторону
И времени больше не будет
В этом же единственном «зрелом» альбоме из всех летовских, что я слышал, дальше идет еще более странная песня, которая отчасти даже бесит тем, что в ней повторяются одни и те же слова:
Мы идем в тишине по убитой весне
Вновь и вновь как заезженная пластинка. Зачем, автор?
Но это ровно до тех пор, пока не понимаешь, что «по убитой весне» они не идут, они «в тишине» — по убитой весне. И вот тут-то весь текст поворачивается совершенно иначе. Мы-то думали, что они сапогами давят все то, что Летов в куплете перечисляет и с наслаждением повторяет то же самое про весну — давит ее в своих мыслях вновь и вновь, давит и давит. А он скорбит тишиной своей по тому, что убита весна.
Ну и, наконец
Вечная весна в одиночной камере
Самый сильный хук со всего альбома «Сто лет одиночества». Остальные песни ничуть не хуже, да, но эта песня была центральной, как по мне, недаром Летов перед ней даже собственную эпитафию поместил в недостихотворной форме. И эта фраза не так сильно навязывается как в примере с весной «убитой», но каждый и тут увидит то, что сам решит. Себя ли заключит в одиночку, пока кругом бурным цветом природа до бесконечности расцветает, или же безжалостно бросит в камеру эту юную и бессмертную особу, а сам всего лишь будет наблюдать. Пусть каждый решает сам.
Я не думаю, что Летов видел в смерти какой-то позор, больно уважительно он к ней относится. Я легко могу допустить, что он в том числе считал ее и избавлением. Наверное, мне еще многое на этот счет предстоит узнать. Не только от самого то ли Егора, а то ли и Игоря.
Однако в своей боязни не слушать пока другие альбомы Летова — а то ведь закончатся так или сяк — я с удовольствием осознаю и то, что, возможно, так никогда все их и не послушаю.
Если однажды
Вдруг
Меня не окажется вовсе
в заповедной заветной тарелке
твоего праведного сновидения
знай -
Неуловимые мстители настигли меня.