Гончие псы. 3-я часть⁠⁠

1-я часть

Гончие псы

2-я часть

Гончие псы. 2-я часть

7.

- У вас хоть имена есть? – с тоской спросил я Псов. Они переглянулись и синхронно кивнули. Я протянул руку и представился:

- Бывший Лорд Дома Судьи, а теперь просто лейтенант Маркус Слейтон. А это – я махнул рукой в сторону Патрика – Настоящий Лорд. Он же капитан Патрик Грифон.

Псы по очереди пожали руки мне и Патрику и представились:

- Ястреб – сказал Эльф и указал на парня в черепе. – А это Герцог.

- Прямо собрание аристократов. Настоящие имена, думаю, не скажете? Хорошо. – сказал я, стараясь незаметно разминать правую ладонь, помятую железными пальцами Герцога. – Видите тех гвардейцев в чёрном? Нам с ними по пути. Постарайтесь найти тень и подождите немного. Я соберу своих раздолбаев, и выдвигаемся на охоту. Вопросы?

- Связь – коротко бросил Ястреб.

- Канал моего взвода 4-2-7 – ответил я, машинально поправляя гарнитуру на правом ухе. Эльф кивнул, и они вместе с Герцогом потихоньку двинулись с гвардейцам. Я выдохнул и обернулся к Патрику:

- Осталось с тобой разобраться.

И, прежде чем Патрик успел понять, что я казал, я схватил его за шиворот и оттащил его за угол проржавевшего гаража, подальше от посторонних глаз, и швырнул спиной в стену. Грохнуло, посыпались на землю хлопья ржавчины и отколовшейся краски.

- Маркус, какого? – начал было Патрик, но я перебил его.

- Теперь можно честно поговорить. Что, лучше способа насолить отцу у тебя не нашлось?! Что ты теперь ему хочешь доказать?!

- Да пошёл ты! – воскликнул Патрик и замахнулся. Неумело, как и всегда. Я легко увернулся и снова приложил его об стену. – Мне наставления старшего брата не нужны!

Я увернулся от очередного удара, легонько ударил Грифона под дых, сбив дыхание, и подсёк, заставив его грохнуться задницей на песок. Я присел на корточки перед ним и продолжил:

- А когда ты писал заявление о переводе, ты хоть подумал?! Или как обычно, ноль разума, одни эмоции! Назло папе сдохну?

Я замолчал, переводя дыхание, и давая Патрику возможность ответить. Но он молчал. Так что я продолжил, уже тише:

- Со «Скорбной Бетти» вчера забрали сорок трупов. Парням оставалась неделя до дембеля. И такое здесь постоянно. Пустошь – это гигантская мясорубка, перемалывающая десятки тысяч жизней в год. С чего ты решил, что тебя она не перемелет? Ты…

- Я дурак – ответил Патрик, и я замер на полуслове. Он никогда не признавал своих ошибок, и так сразу. Грифон достал из нагрудного кармана платок и приложил к окровавленной губе. Я тихонько присел у стены возле него. – Маркус, ты во всём прав. Я могу хоть сегодня свалить отсюда. Один звонок отцу, и всё. Но не могу. Либо сдохну здесь, либо продержусь год.

- Год ты не продержишься – пробормотал я себе под нос. – Ну и кому ты решил испортить жизнь, пообещав сгинуть на юге? Хотя погоди, дай угадаю…

- Отцу – сразу же сознался Патрик – Я четыре года морозил задницу на севере. А потом случайно узнал, что это назначение мне организовал Отец. Максимально тихое, максимально скучное место. Холодное пиво, горячие девки. Место, где у меня мало шансов свернуть шею. Я ему позвонил, мы поругались, и вот я здесь. Маркус, я всё знаю, не перебивай! Я сглупил. Но теперь у меня выхода нет. Ничего, как-нибудь протяну год. И без твоей помощи.

Он замолчал и начал бесцельно ковырять песок носком сапога. Повертелся на месте, прислоняясь поудобнее к стене гаража, словно собираясь остаться сидеть тут навечно.

- Ладно, твою позицию я понял – сказал я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от песка – я с ней в корне не согласен, и я считаю твоё решение ребяческим и чересчур импульсивным. То есть таким же, как и всегда. Но это твоё решение. Вставай!

Я подал ему руку. Патрик долго смотрел на меня, решая, принимать ли мою помощь, но в конце концов сдался и протянул руку в ответ. Я поднял его и начал помогать отряхнуться, приговаривая:

- Я здесь пять лет. И ничего, живой. У меня есть две недели. Я успею тебя научить тут жить. Итак, урок первый!

Я выхватил у него из ножен его офицерскую шпагу.

- Это для чего? Нанизать мяса и пожарить над костром?

Я переломил шпагу об колено и выбросил обломки в песок:

- Оружие ближнего боя? Хорошо, здесь это актуально. Но бери что-нибудь покрепче. А лучше не доводи бой до рукопашной. Прокажённые тебя на ленточки порежут. Теперь пистолет. Давай его сюда.

Патрик грустно проводил взглядом улетевшие обломки шпаги и неохотно достал из кобуры пистолет. Ожидаемо, он полетел вслед за шпагой.

- Такой пулей шкуру не пробить. Нужен 45-й калибр. И добавь винтовку, и плевать, что офицеру не положено. Урок второй.

Я подошёл к нему поближе и начал срывать с него медали и нашивки.

- Маркус, какого… - прокричал Патрик сквозь треск ткани, пытаясь схватить меня за руки.

- Прокажённые те ещё сороки. Кидаются на всё блестящее – терпеливо объяснил я – ты со своими начищенными медальками будешь первым кандидатом на отрубание головы.

Я сорвал с него погоны и звёздочки с воротника, пояснив:

- Здесь всем плевать на формальности вроде строевого шага или отдачи чести. Можешь забить на эти требования устава.

Я засунул ему в карман все сорванные железки, машинально поправил ему помятый воротник, и наконец заметил отсутствие самой важной детали. Протянул руку и потребовал:

- Ленту.

Патрик поморщился, но всё же достал из нагрудного кармана бело-синюю ленту и повязал её на шею.

- Можешь сколько угодно дуться на своего отца – проговорил я, помогая ему спрятать ленту за воротником – но не смей снимать с себя цвета своего Дома. Ты Грифон. Не забывай это. Моего Дома нет, но я не забываю, кто я.

Я оттянул ворот рубашки и продемонстрировал свою чёрно-жёлтую ленту.

- А тебе разрешено её носить? – спросил Патрик.

- Есть в службе на юге свои плюсы. На твоём севере меня за эту ленточку упекли бы на пару месяцев в карцер. А здесь всем плевать. До тех пор, пока я справляюсь со своей работой. Ладно, к делу. Планшет. Давай, не бойся, его не выкину!

Патрик протянул мне включенный планшет. Я вызвал карту, нашёл план базы и ткнул пальцем в две точки, оставляя отметки:

- Первая – склады – пояснил я, возвращая планшет Патрику – веди роту туда, пусть оденутся по погоде. Потом веди ко второй точке. Это место сбора нашей колонны. Жди меня там. Я соберу своих, и выдвигаемся. Да, и возьми на складе карты зоны ответственности нашего полка. Бумажные. И, вообще, отвыкай от электроники.

Патрик несколько раз кивнул, забрал планшет и запылил, не оборачиваясь, к своей роте. Но когда он отошёл на десяток шагов, я его окликнул:

- Патрик!

Он обернулся.

- Я рад тебя снова увидеть.

Патрик постарался удержать лезущую на лицо улыбку. Не справился. Неловко кивнул головой и поспешил дальше. Всё нормально, помирились. Я, тоже улыбаясь, зашёл обратно за гараж и изо всей силы приложился спиной об стенку. Грохнуло, посыпались лепестки ржавчины. Братьев не выбирают, но мне дали право выбора. Патрик. Слюнтяй и истеричка. И всё равно я не могу его тут бросить Я поправил гарнитуры и вызвал полковника. Тот поднял трубку почти сразу.

- Лорд Блеквуд ещё у вас? – спросил я. И, не дожидаясь ответа, сказал – передайте ему, что я остаюсь на год.

Я выключил гарнитуру и ещё раз приложился спиной об стену. А я так хотел отсюда уехать…

8.

- Кот?

- Шеф?

Кот даже спит с гарнитурой на ухе, так что мне стоило только включить рацию и отдать команды:

- Охота начинается. Возьми ещё пятерых бойцов посвежее. Снаряжайтесь по полной. Встречаемся у казармы через десять минут.

Одно из немногих положительных качеств моего зама – он не задаёт вопросы. Нет, он их задаст, обязательно. Его вообще хрен заткнёшь. Но потом, после того, как он исполнит все приказания дословно.

Так что десять минут у меня есть. Можно посидеть в тени гаража, прикрыв глаза, и спокойно всё обдумать. Но отдохнуть мне не дали. За углом послышался скрип песка, и через несколько кто-то встал передо мной. Я открыл глаза, увидел, кто решил составить мне компанию, и моментально вскочил на ноги.

- Вы Лейтенант Маркус Слейтон.

Не вопрос. Утверждение. Да и зачем ему спрашивать, он и так знает всё и про всех.

Инквизитор Хаген собственной жуткой персоной. Невысокий, сгорбившийся, вечно нервно потирающий потные ладони. Поза такая, словно он вот-вот бросится перед вами на колени. Заискивающий взгляд снизу вверх. Бесформенная чёрная мантия с глубоким капюшоном, скрывающая лицо и фигуру. Казалось бы, кто это сейчас стоит передо мной? Мелкий шпион, воришка и доносчик? Нет, передо мной был один из влиятельнейших и опаснейших людей в Империи. Тридцать лет назад он был всего лишь одним из многих дознавателей Инквизиции. Но потом, внезапно для всех, он возглавил обвинительный процесс против Дома Судьи. Для любого дознавателя такое громкое дело послужило бы отличной «взлётной полосой». Но не для Хагена. Сразу же после процесса он пропал с передовиц столичных газет и был переведён на какую-то низовую должность в самой глуши Империи с формулировкой «по собственному желанию».

Говорили всякое. Что это месть других высоких Домов за Судей. Что Дома не пошли на прямую конфронтацию с Инквизицией, но хотя бы не дали обвинителю насладиться триумфом. Или что это закулисная борьба за власть внутри самой Инквизиции. Третьи же видели в этой ссылке наказание для дознавателя за излишний «энтузиазм» в ходе расследования, вылившийся в пытки и казни для членов Дома Судьи. Но вот уже несколько лет как он вернулся из ссылки обратно в столицу, и уже успел стать «правой рукой» верховного Инквизитора. Какими методами он так быстро восстановил своё былое влияние, мне не хотелось даже и думать.

- Я хотел бы с вами поговорить.

Тихий голос, лишённый даже намёков на эмоции. Словно компьютер обрёл сознание и решил поговорить со своим владельцем.

- Простите, инквизитор, но я спешу, - пробормотал я, и поспешил было удалиться, но Хаген окликнул меня.

- Я не задержу вас надолго.

Он снова подошёл ко мне. Намного ближе, чем мне хотелось бы. Так близко, что я смог рассмотреть в глубине капюшона его знаменитую стальную маску. Нет, это была просто маска, повторяющая реальные черты лица своего владельца, но только…

Она словно была немного другой. Небольшое нарушение симметрии, пропорций, чуть съехавшие в сторону глазницы. Просто так, бросив беглый взгляд, ты этого не замечал. Но, если всматриваться подольше, появлялось весьма неприятное чувство. Словно перед тобой не человек. Так что я постарался отвести взгляд в сторону и смотреть повыше его головы, благо разница в росте позволяла. Вот, отличная каменная кладка, её и буду разглядывать.

А инквизитор продолжил:

- Я всего лишь хотел пожелать вам удачной охоты.

- и всё? Это всё, что вы хотели мне сказать?

Хороший белый камень, симметричный. А вот соседний подкачал. Лентяи эльфы, не могли нормально обтесать.

- И всё. Если бы мне было что о вас сказать, мы бы разговаривали не здесь.

Но не волнуйтесь, мне будет с кем здесь поговорить.

- Вы для этого и прибыли? – спросил я переключая взгляд на следующий ряд камней, ещё повыше.

- Конечно! – всплеснул руками Хаген, внезапно добавив в голос каплю эмоций – мой долг, как верного слуги Императора, следить за сохранностью сердец и душ простых людей Империи! И где, как не здесь, мои таланты могут в полной мере послужить Императору? Ну вот например, взять вас…

И, совершенно внезапно для меня, Хаген схватил меня за висящую на шее цепочку и вытащил наружу висящий на ней кулон. Я перехватил его руку, Хаген вцепился вцепился второй. Несколько секунд мы топтались на месте, пытаясь вырвать друг у друга цепочку с кулоном. Хаген напряжённо пыхтел, его маска с безумными глазами смотрела на меня в упор. Наконец он сдался, медленно разжал пальцы. Отошёл на пару шагов, поправил сбившийся капюшон, спрятав подальше в его тень маску. Пробормотал, всё ещё восстанавливая сбившееся дыхание:

- вот из-за тысяч таких мелочей. Это обсидиан. Солдаты находят осколки в пустошах, делают из них амулеты. Существует поверье, что они приносят удачу. Вы знаете, что можно сделать из такого стекла. Знаете, что запрещено его вывозить из пустошей. Но солдаты всё равно забирают его с собой, на память.

- Шансы, что эти камни заражены, мизерны. Да и даже тогда они слишком малы, чтобы принести вред, – сказал я, убирая кулон обратно за ворот. - И насчёт моего можете не беспокоиться. Это фамильная реликвия. Последняя, которую не забрали у моего Дома. Она в роду восемьсот лет. Мой отец носил её десятки лет.

- И где он сейчас, не напомните? – усмехнулся Хаген.

- Это никак не связано – пробормотал я.

- Да, скорее всего. - Согласился со мной инквизитор. – Но моя работа как раз и заключается в поиске связей между, казалось бы, не связанными вещами.

Хаген выдохнул, сплюнул на песок, растёр сапогом. Продолжил:

- Контрабанда, утечка секретной информации, потеря нравственных ориентиров. Алкоголь, наркотики. Религия. Вы знали, что еретическое учение пророка Мэрика просочилось даже сюда, в пустошь.

- Еретическое оно только для инквизиции. - Парировал я. – По законам Империи, гражданин имеет право на выбор веры, пока…

- Вот именно! –Перебил меня Хаген. – Пока! Я говорю не о философе с мирной проповедью, а о фанатике, использующем веру как оружие! Я не говорю о вас, Маркус. Я говорю об умах и сердцах простых Гвардейцев. Здесь, в пустошах, их так легко смутить. А что, если Лорд Грифон за год здесь наслушается их бредней, и принесёт их в Высокий Совет? Да и у вас, насколько я знаю, есть в отряде один такой фанатик?

- За его провокационные речи в рядах Гвардии его и отправили к нам. Но о Грешнике можете не беспокоиться. Ему ещё три года служить. Вряд ли он выживет.

- Очень на это надеюсь. Хотя мне всё равно неприятно, что вы даёте ему шанс выжить, пусть и мизерный – Пробормотал Хаген. Кивнул мне. – Что же я должен думать о ваших решениях? Но всё равно благодарю за беседу, лейтенант Слейтон. Можете идти.

Я развернулся и как можно скорее пошёл к казармам, изо всех сил стараясь сделать вид, что я не убегаю. Но всё равно мне прилетело в спину:

- И снимите ленту. Вы не имеете право её носить.