Гниль - 4⁠⁠

Больше не говоря ни слова, он вытолкнул меня на улицу и закрыл дверь. Напоследок подмигнул ещё, скотина такая. Я поднялся на ноги, отряхнулся и окинул взглядом дом. Наконец теперь я увидел это, то есть, я понял, что здесь что-то не так: уже темно, а из сотни окон только в нескольких горит свет. Не могло же быть так, что в целом шестнадцатиэтажном доме жило так мало людей. Я за всё время своего пребывания в нём встретил только двоих.

В конце концов, я решил, что так оно и лучше: не выкини меня сегодня Хозяин, я бы ушёл сам через пару дней. Я уже сегодня мог легко найти себе новое жилище. Денег за работу у Толи хватало с лихвой. Жаль, я не успел к тому времени сделать себе новые документы, но да успеется ещё, думал я. Уже пора было идти в автомастерскую. Но только я отошёл от дома на сотню, не больше, шагов, в голове аж засвербило. Оглянувшись, я ещё раз смотрел на дом. Свет, исходящий от окон показался мне зловещей улыбкой. «Ты ещё вернёшься», – будто говорила она.

– Чёрта с два! – ответил я вслух, сплюнул под ноги и продолжил свой путь.

В эту ночь работа давалась тяжелее всего. Я еле стоял на нонах, весь в поту. Казалось, у меня была горячка. Толя пару раз подходил, чтобы спросить, Всё ли со мной в порядке. Я молча отмахивался до поры, до времени, но в один момент, ближе к пяти утра, меня вырвало и я потерял сознание.

Очнулся я на диване в подсобке. Было слышно, как кто-то говорит надо мной. На миг мне даже почудилось, что я снова дома, на своём вонючем, но уже таким привычным матраце. Эти голоса, разумеется, принадлежали Толе и одному из его помощников. Когда он увидел, что я открыл глаза, то спросил:

– Что с тобой такое, парень? Ты заболел?

– Просто немного устал, – отмахнулся я и попытался встать.

– А это у тебя тоже от усталости?

Только теперь я понял, что лежу без футболки. Видимо, с меня сняли её, чтобы осмотреть или унять жар, и, конечно же, увидели сыпь во всё тело.

– Это… это…

Я пытался подобрать слова. По привычке собирался соврать. Но, чтобы врать, нужно знать правду. А я её не знал. Я не понимал, что со мной происходит. Толя и его помощник смотрели на меня подозрительно. Нет, они смотрели на меня с полной уверенностью, что, если мне и можно доверять, то прикасаться уж точно не стоит. Если бы меня выгнали отсюда, то тут уж точно всё кончилось бы. Вернулся бы на улицу, к своим дружкам-бомжам с теплотрассы. Да ещё и с этим уродством. Хотя вряд ли это случилось бы. В голове что-то бухало и бахало. Желудок выворачивался наизнанку. Я чувствовал, как трутся друг об друга мои кишки. Хотелось разорвать себе живот и почесать внутренности. Вдруг Толя сел рядом со мной на корточки и положил руку мне на плечо.

– Давай, парень, не томи, – произнёс он, доверительно глядя мне в глаза. – рассказывай всё по порядку.

И я рассказал. Начал с того, что встретил Всеволода Владимировича в одном из бомжатников, а, когда закончил, Толя распрямился на ногах и задумчиво почемсал подбородок.

– Эта высотка на краю города, ага? – спросил он. – Перед ней ещё пустырь, так?

– Вы знаете это место? – удивился я.

Толя прошёлся по комнате. Наконец заговорил:

– Я рос неподалёку, в паре кварталов оттуда. Этот дом… Знаешь, в моём детстве не было столько всякой электронной херни, как сейчас. Смотрю я на нынешних щеглов и… ай, ладно! Каждому, как говорится, своё. Но вот мы, мы, когда были пацанами, штаны дома не просиживали. Каждую улочку этого города облазали, каждый кустик. Побывали в каждом подвале. Приключений на свои задницы искали. Вот как! И этот дом… про этот дом мы все знали. Конечно… но его-то мы обходили стороной. Ты говоришь, там сейчас кто-то живёт? Чёрт побери, не верится. Это был заброшенный дом. Разваленный, с выбитыми окнами. Мне он казался заплеснувшим сыром с дырками. Мерзкое зрелище. Пало от него соответствующе. Мы столько легенд о нём сложили. Страшилки! Вот как мы это называли! Страшилки. Кто-то говорил, что там была какая-то лаборатория, что само собой – чушь. Видно же, что дом под жилые квартиры строился. Обычная малосемейка или общага. Мне запомнилась вот какая история. Запомнилась, потому что она была самой правдоподобной. Только, эй! Я не говорю, что это правда. Я говорю «правдоподобная». Рассказываю. Мои ребята, кто-то из моих друзей, Игорь ил Тёма, эти были мастаки на выдумки, придумали, что там, на этом месте, раньше было кладбище. А что? Самый край города – кладбищу там самое место. И вот когда началась всесоюзная стройка, это место тоже приглядели. Скандал был, и то, и сё. Но тогда народ был не так горяч. В конце концов, не под торговый центр землю освобождали. Жильё! Для людей! В общем, могилы перенесли, и на этом месте начали строить высотку. Но что-то у них не заладилось. То техника глохнет, то строителю призрак привидится, то несчастье какое произойдёт. Если всерьёз подумать, то любой, кто занимался стройкой, таких историй понапридумывает, лишь бы сроки сдачи оттянуть. Но не суть. Короче. Строительство так и не окончилось. Вроде всё, сделано, и стены, и потолки, и комнаты, коммуникации провели. Но в эксплуатацию так и не сдали. А может, сдали. Эй, я рассказываю вам детские байки. Ничего из этого я не проверял. Или прикажете мне к главархитектору на приём сходить. Короче, когда я был пацаном, мы ходили просто посмотреть на этот дом. Там, вроде как, бомжи всякие ошивались. Но я видел только одного. Этого, высокого худого, с ехидной улыбкой. Вокруг него вечно носилась стайка собак. Но он улыбчивый такой был не от доброты душевный. С головой у него явно был непорядок. Только подойди к дому ближе, чем на двадцать шагов, этот дурик уже к тебе несётся, и улыбки как не бывало. Воет чё-то, мычит. «Ууу, ааа!» Собаки перед ним ещё несутся, гавкают. Одно слово – шизик. Потом он пропал куда-то. А может, я просто интерес ко всем таким вещам потерял. Взрослый уже стал почти, шестнадцать лет. Батька-то у меня тогда больно крепко запил, мне работать пришлось. Ох, этот старик мне нервы потрепал… Ну, не суть. Короче, как-то мимо проходил, увидел менты там пасутся. Спросил позже у своих ребят, и они рассказали, что нашли там пару трупов. Детишки местные забрели всё-таки. Никто так точно и не знает, что с ними случилось, но хоронили их в закрытых гробах. Наверное, собаки их погрызли.

– Чё-то ты нагоняешь, Толян, – подал голос его помощник. – Мистика какая-то.

– Эй, – сразу же вскинулся тот. – Я просто рассказываю, что знаю, ясно? В мистику я не верю. Но верь в ёбанную цыганку, которая пиздит детей и творит с ними непонятно, что. С такими я воздух в моём городе, в моём районе, делить не желаю. Открутить ей башку – вот и весь сказ. Согласен?

Парень кивнул. Толя посмотрел на меня.

– Давай, малец, приходи в себя и поднимайся. Посмотрим, что там за Роксана. Заодно с Хозяином твоим пообщаемся.

Я кое-как оделся. Тошнило. Чёрт, меня просто разрывало на части. Я хотел было попросить, чтобы мне вызвали врача. Но Толя лишь влил в меня жаропонижающее и помог подняться. Мы поехали к дому на одной из его машин.

Двери высотки были открыты нараспашку. Мы прошли внутрь. В холле помощник Толи – я так и не узнал его имени – спросил:

– На каком, говоришь, этаже эта чурабесина живёт?

Когда я ответил, он присвистнул и начал нажимать на кнопки лифта. Только я собрался сказать ему, что лифт не работает, кнопки загорелись. Это могло показаться странным, но только не для человека, с зудящим телом и температурой градусов, должно быть, под сорок.

Когда двери шахты открылись, первым туда зашёл помощник Толи, а он сам вёл меня за руку следом. Но прежде чем мы вошли в лифт, двери снова захлопнулись.

– Что за фигня? – послышался оттуда голос парня.

– Что за фигня? – повторил Толя и стукнул кулаком в дверь лифтовой кабины.

Меня он в этот момент отпустил, и я от усталости осел на пол, прислонился к стене и часто задышал. Парень продолжал колотить по двери с той стороны.

– Та-ак, – задумчиво и настороженно протянул Толя. – А где, говоришь, живёт этот твой хозяин?

Я устало указал рукой в сторону коридора и назвал номер комнаты. Толя поспешил туда. Парень всё ещё кричал.

– Да вытащите меня уже отсюда!

Потом раздался звук, напоминающий рокот пустого желудка, и больше ничего не было слышно. Я и не прислушивался. Меня знобило так, что зубы не сомкнуть. Через несколько минут со страны коридора послышался топот, медленный, размеренный. Когда он приблизился ко мне, я поднял взгляд наверх. Сквозь пелену в глазах я всё же различил силуэт Хозяина. То есть, я понимал, что это точно не Толя, слишком крупный для такого образа, а потом услышал голо Всеволода Владимировича:

– Наш маленький дурачок вернулся, – ласково произнёс он.

Очнулся я в своей кровати. В той самой кровати, которая так полюбилась мне на новом месте. Было так хорошо снова здесь очутиться. Рядом кто-то был. Тот, кто положил мне влажную холодную тряпку на лоб. Этот кто-то коснулся моей щеки, и я открыл глаза. Это была Роксана. Она тут же отдёрнула руку.

– Хозяин приказал присмотреть за тобой, – робко сказала она.

Я внимательно её оглядел. Она выглядела как в тот первый раз, даже, пожалуй, лучше. Можно было подумать, что в облике слепой старухи она мне только привиделась. Смуглая кожа, блестящие глаза. Она чем-то напомнила мне мать.

– Что здесь происходит? – спросил я, на каждом слоге сглатывая слюну.

Вместо ответа Роксана подала к моим губам стакан с водой.

– На вот, попей. Станет легче.

Пока я жадно глотал воду, Роксана снова погладила меня по щеке. В это движении было что-то… Я не знаю. Честно, не знаю. Могу лишь догадываться. Но если вас когда-нибудь кто-нибудь так касался, то, надеюсь, вы не оттолкнули этого человека.

– Я так давно ни с кем не говорила, – произнесла Роксана. – Так давно. Ты же хочешь узнать, что это за дом такой. Я могу рассказать лишь то, что знаю сама. Свою историю. Хочешь, я расскажу.

Я посмотрел на неё, и она на секунду опустила лицо, но потом подняла его и спросила:

– Можно я расскажу?

denisslavin