Глава 23. Необычный дар Ардолинн
Начало цикла книг, по увлекательному и жестокому миру Ривалдиса.
Тут нет боярок, попаданцев, элементов РПГ или гаремников. Только натуральное эпичное фэнтези с интригами, войнами, предательствами и огромным проработанным миром с его атмосферой и ЛОРом.
Кому удобно, можете читать на сайте автор.тудей. Вот ссылка - https://author.today/work/480964
Книга бесплатная и тут и там. Дело не в трафике, а удобстве. Плюс на АТ есть карта и иллюстрации по книге.
Драконий глаз, неподвижный и сияющий, как расплавленный янтарь, впился в Ардолинн, не мигая. Эльфийку пробирала дрожь — не от холода, а от этого взгляда, пристального и проникающего в самую глубь. Чешуйчатые бока дракона медленно вздымались, каждый вдох гудел, издавая звуки что она слышала, пробираясь через чащу.
Но когда зверь заговорил, Ардолинн поняла: перед ней не дракон — дракониха. Голос, глубокий и тёплый, лился с мягкой заботой, будто мать увещевала дитя.
— Долго же ты пробиралась через эти кусты, — произнесла дракониха, в её тоне не было угрозы, лишь усталость. — Смелая. Это похвально.
Она вглядывалась в эльфийку, её зрачки сузились, изучая. Ардолинн застыла под этим взглядом, минуты тянулись, как вечность, пока дракониха, наконец, не заговорила снова:
— А ты, дитя, занята важным делом. — Она чуть наклонила голову, чешуя звякнула, отражая слабый свет леса. — Да, да, дитя, — добавила, словно уловив невысказанный протест. — Для меня ты дитя. Я живу на этом свете куда дольше. Так значит, ты ходила в Слышащий лес, чтобы остановить кровопролитие, задуманное вашим королём. — Она фыркнула, пар вырвался из её ноздрей. — Ох… твоим королём.
Ардолинн вздрогнула, отступив на шаг. Её глаза сузились, сердце заколотилось: впервые её мысли были не её собственными, будто кто-то раскрыл книгу её разума.
— Да, я читаю мысли, — дракониха чуть склонила голову, её голос стал тише, но твёрже. — Вижу тебя насквозь. Честно сказать, то, что я вижу, меня очень радует. Давно я не встречала таких чистых помыслов. Таких… благородных поступков.
Она тяжело выдохнула, звук прокатился по поляне, как далёкий рокот. Её взгляд затуманился.
— Юный вожак нашей стаи ранил меня. — Её голос стал ниже, почти шёпотом. — Так сильно, что я ушла вглубь лесов, залечивать эту рану. Он, как и твой король, устроил бессмысленную резню. — Она помедлила, когти впились в землю. — Но он молод. Есть надежда, что из него вырастет нечто лучшее.
Дракониха выпрямилась, её крылья слегка шевельнулись, отбрасывая тень на мох.
— А ты, молодая королева. — Она усмехнулась, заметив, как Ардолинн напряглась. — Да, королева. Мне проще так тебя звать. Напридумывали светов да спутниц. — Её голос стал насмешливым, но глаза оставались серьёзными. — Мы, драконы, живём дольше эльфов, но берём мужей и жён, связывая судьбы навсегда. Ваши традиции — дурь, позволяющая вашим мужикам гулять, когда вздумается. Удобно.
Ардолинн сжала губы, но дракониха вскинула голову и продолжила говорить.
— Не перебивай меня своими мыслями. — Она фыркнула, пар клубами вырвался из пасти. — Так вот, молодая королева, много ли среди твоего народа таких же чистых умов, как твой?
Ардолинн замерла, её пальцы сжали край плаща. Дракониха кивнула, словно прочла ответ.
— Хм, значит, не всё потеряно. — Она помедлила, её взгляд стал мягче. — Я знала Фолиандреля и его учения. Но знала и как он страдал от пути, что в итоге выбрали эльфы.
Дракониха расхохоталась, её смех загремел, отражаясь от стволов, как раскаты грома.
— Ты правда считаешь, что читать мысли — полезно? — Она склонила голову, в глазах мелькнула горечь. — Не представляешь, сколько зла обрушится на тебя, умей ты заглядывать в чужие головы. — Её голос стал тише, почти шёпот. — Думаешь, твой король открыл тебе всё? Думаешь, его мысли не могут быть хуже его слов? Уверяю, он играл тобой, заставляя плясать под его дудку. Я слишком стара и видела слишком много зла.
Ардолинн неловко переступила с ноги на ногу, её щёки побледнели, словно лесной холод пробрал до костей. Она мотнула головой, отгоняя сомнения. Верить, что Эльрион скрывал ещё больше зла, было невыносимо.
— Не веришь? — Дракониха чуть рыкнула, лёгкое недовольство мелькнуло в её тоне. — Я всё равно отдыхаю в этой чаще, ищу покой. И исцеление.
— Ты стремишься к гармонии, как Фолиандрель, — продолжила она, голос смягчился. — Этот дар поможет видеть правду, но станет и испытанием. Мне он не нужен. Я поделюсь им с тобой. Потом вернёшься, расскажешь, полезен ли он.
— Как меня зовут? — Она прищурилась. — Фалинара, глава зелёного аспекта Этаризы. Бывшая глава.
Небо на мгновение потемнело, ветер вокруг стих, а листья на деревьях дрогнули, словно лес выдохнул вместе с ней. Ардолинн подалась впёрёд — волна тёплой зелёной энергии окутала её, мягко коснувшись кожи, и тут же растаяла.
— Нет, мои мысли тебе не прочесть, — добавила Фалинара, её голос стал твёрже. — Твоё тело не вместит столько силы. Да, теперь ты можешь читать мысли других. Но запомни, эта способность работает только в лесу, нигде в другом месте ты не сможешь читать чужие мысли. Чем гуще чаща, тем яснее видно мысли. А теперь — прощай. Удачной дороги. Жду тебя снова. Мне любопытно, как это изменит тебя.
Ардолинн сделала лёгкий поклон — глубже, чем требует вежливость. Это был не только жест уважения, но и скрытая попытка справиться с дрожью в коленях. Глаза её были настороженными. Внутри всё боролось: восхищение от новых сил — и неосознанный ужас перед тем, что теперь откроется перед ней.
***
До столицы оставалось два дня пути, но Ардолинн терзалась. Неожиданная встреча перекрыла все страхи от тайной миссии. Сейчас новый дар волновал её сильнее всего.
Настало именно то время, когда стоило последовать совету Эльриона и привести мысли в порядок. Она направилась к Сердцу Вод. Долгие дни провела она на берегу в одиночестве, пытаясь свыкнуться с мыслями о новом даре.
Немного осмыслив всю суть приобретённых сил, Ардолинн уже не считала дар благом. Она надеялась лишь, что его можно контролировать. Знать всё, что творится в чужих головах, ей не хотелось.
Эльфийка решила сразу не возвращаться в королевский дворец, когда доберётся до Аурониса. Видеть Эльриона она не могла, чувства к нему путались: любовь, что ещё недавно горела в сердце, столкнулась с его безжалостной тиранией. Ради высших идеалов она предала его. Но ведь он не только возлюбленный, он еще и король. Да и новые силы требовали тренировки.
Ардолинн медленно прошла меж двух древних меллиорнов, что служили воротами столицы, и замерла, затаив дыхание. Сердце эльфийского леса, как всегда, поражало гармонией и красотой.
Перед ней раскинулся Ауронис, словно выросший из самого леса. Узкие улочки вились меж домов, уходя в тень могучих деревьев. Их ветви, точно купол, укрывали город, пропуская мягкий свет и храня прохладу.
У самой земли раскинулись дома простых эльфов — лёгкие, изящные, сплетённые из тонких ветвей, будто лес сам укрыл их своими ладонями. Крыши, укрытые мхом и свежей листвой, сливались с травами и цветами, словно природа баюкала своих детей. Эти жилища дышали скромностью и естественной красотой, но в них не было той величавой торжественности, что царила выше.
Высоко, среди густых крон древних деревьев, располагались дома благородных эльфов. Могучие стволы служили прочными стенами, а толстые, живые ветви — надёжным полом. Переплетённые кроны образовывали естественные своды, укрывая от дождя и солнца. Почти у каждого дома была открытая терраса с резными перилами из светлого дерева, увитыми цветущими лианами, открывающая вид на город и лесные дали. Здесь изысканность сочеталась с природой, отражая утончённость обитателей.
Вдалеке высились каменные башни высоких домов, их силуэты напоминали горы — строгие, недосягаемые. Холодный камень, символ вечности, украшали золотые и серебряные узоры, витражи ловили свет, переливаясь богатством древних родов. Эти крепости принадлежали высоким домам, их статус охраняли традиции и стражи, недоступные простым эльфам.
Венчал столицу дворец эльфийского короля — самый высокий и величественный. Он повторял стиль высоких домов, но был богаче украшен: резьба по камню искрилась, а шпили терялись в кронах.
Воздух наполняла свежесть лесных трав и лёгкий аромат цветов, что цвели на балконах и в маленьких садах. Шелест листвы, пение птиц и звон колокольчиков, свисающих с ветвей, сливались в тихую мелодию. Здесь природа и искусство сплелись, а жизнь текла в гармонии с древними традициями и силой леса.
Ардолинн так долго жила во дворце, что, кроме короля, ни с кем не общалась. Друзей у неё не было, идти было некуда. Но теперь это оказалось преимуществом: мало кто знал её в лицо, и она могла незаметно практиковать свой дар на прохожих.
Посмотрев в лицо первого проходящего рядом эльфа, Ардолинн накрыла странная волна. Это были не звуки и не запахи – это были цвета. От эльфа исходила тёмно-серо-зелёная тревога, смешанная с серо-синим унынием, подёрнутым бурым.
Это и есть новая способность? – подумала она, нахмурившись. – Но тут нет мыслей, одни лишь цвета? Фалинара же отчётливо отвечала на мои мысли, а не эмоции.
Взгляды их столкнулись и в голове эльфийки зазвучали чужие, резкие слова:
- Не опоздать бы опять. Каждый день слишком похож на другой, я устал.
Мысли бессвязным потоком попадали в голову Ардолинн, она резко отдёрнула глаза в сторону, приводя в порядок дыхание. Даже обрывки чужих мыслей слышать было очень волнительно.
Несколько часов она вглядывалась в лица прохожих, улавливая их цвета. Преобладали тусклые, тёмные оттенки. Эльфы, спешившие мимо, несли в себе недовольство, печаль, одиночество. Светлые мысли встречались редко, очень редко…
Еда, украшения, наряды, дома — всё вызывало у них раздражение. Обрывки их мыслей тянули Ардолинн в уныние, и она уже не хотела продолжать.
Может, это только у простолюдинов так мрачно? — подумала она и направилась в квартал знатных эльфов, надеясь найти иное.
Но и там эмоции были тяжёлыми, мысли — жёсткие, резкие. Добрые чувства — о помощи, сострадании, заботе — встречались немного чаще, но их заглушал поток негатива.
К концу дня Ардолинн старалась избегать чужих взглядов, улавливая лишь цвета. Завидев яркие, она рисковала заглянуть в глаза, но разочарование настигало снова.
Тёплая янтарная благодарность оказывалась фальшивой, либо за неблаговидные дела. Рубиново-красная любовь была к любовнице, а причина бархатно-сливового наслаждения вызвала у Ардолинн отвращение. Лазурно-розовый восторг одного эльфа, как оказалось, родился из унижения другого за низкое происхождение, и его злорадство резануло Ардолинн, как шип.
Возможно, сегодня просто неудачный день, уговаривала себя Ардолинн, стараясь не поддаваться унынию. Надо дать им шанс, понаблюдать ещё, убеждала она себя.
Но следующие дни лишь глубже вгоняли её в печаль. Вера в добро таяла, как утренний туман. Тусклые оттенки будто впитывались в неё, как осенний дождь в одежду — тяжело, липко, безысходно. Её собственная аура, казалось, меркла под этим грузом.
Последние часы она бродила по улицам без цели, уже всерьёз намереваясь вернуться во дворец, когда её окликнули:
— Ардолинн, ты ли это? — Голос был мягким, но звонким. Высокий эльф с длинными светлыми волосами, сияющими на солнце, смотрел на неё с теплотой. — Что привело тебя в эту часть Аурониса?
Сердце эльфийки сжалось от радости, она узнала его – это был Иллиан. Один из эльфов первого высокого дома. Пока Ардолинн из дома не забрал король, они часто общались и даже дружили. Иллиан учил её делать лечебные эликсиры и искать лекарские травы.
Сердце эльфийки дрогнуло от радости. Иллиан. Один из эльфов первого высокого дома. Когда-то, до дворца, они были близки: он учил её варить эликсиры, искать целебные травы. Эльф был одним из немногих из высоких домов, кто вёл себя не высокомерно, помогал нуждающимся и не брал за это плату. Истинный наследник идей Фолиандреля. Его льняной халат, простой, светлый и безупречно чистый, колыхался при каждом его движении, лёгком, почти бесшумном.
Ардолинн взглянула на него, и её окутала тёплая и спокойная волна. Цвета его ауры — чистые, яркие — были такими, каких она ещё не видела: матовая сине-зелёная волна спокойствия, глубокий синий океан уверенности, бело-золотое благородство и светло-оливковая забота. Она упивалась этим теплом, но не решалась встретиться с ним взглядом, боясь разрушить хрупкую надежду.
Впервые за несколько дней сердце дрогнуло — не от тревоги, а от чего-то знакомого, доброго. Это был тот самый свет, в который она всегда верила. Пауза затянулась. Ардолинн мотнула головой, выныривая из оцепенения, и воскликнула:
— Дорогой Иллиан, как я рада тебя видеть! — Её голос дрогнул от облегчения. — Я… просто гуляю.
— Гуляешь? — Он прищурился, в его глазах мелькнуло недоверие. — Одна, вдали от дворца? Вид у тебя усталый, одежда пыльная, будто после долгой дороги, — он вздохнул с немым укором и закончил. — Пойдём, отдохнёшь, переоденешься. Расскажешь, если захочешь. Лекарь ведь он как деревья – слушает, понимает, но молчит.
От Иллиана исходил лишь тёплый абрикосовый свет дружелюбия. Ардолинн кивнула, соглашаясь. Они направились к первому высокому дому — туда, откуда она ушла так много лет назад.
По дороге Иллиан болтал, не умолкая, несмотря на её односложные ответы. Она мягко намекала, что не готова к беседам, но его это не останавливало.
— Представляешь, Лихласа отправили в Тагбабару с какой-то особой миссией, — говорил он, шагая лёгкой походкой. — Говорят, он там надолго. Приходил первый советник короля, искал замену Лихласу, на время отсутствия. Никто не согласился. Я так и сказал: “Я лекарь, а не глава”. Он от меня и отстал.
Ардолинн пересилила себя и взглянула Иллиану в глаза, опасаясь уловить интриги или скрытые мотивы. Но его мысли совпадали со словами. Его цвет сиял светло-зелёным с кремовым оттенком простоты. Она выдохнула, вслушиваясь дальше в его слова.
— Слышал, король разрешил оркам пройти через наши земли на восток, — продолжал Иллиан, оглянувшись на отставшую Ардолинн. — Не ожидал от него такой доброты. Очень хороший поступок, в духе учения Фолиандреля. Если слухи правы, да хранит его лес долгие годы. Всем надо помогать, в этом наша цель.
Цвета простоты перетекали в пастельно-жёлтую с дымкой персика наивность, но Ардолинн это лишь нравилось. Эльфийка улыбнулась — эти цвета грели, как солнечный свет.
— Кстати о помощи. Я создал самое мощное исцеляющее зелье, — оживился он. — Одна капля лечит любые раны, даже старые, гниющие. Любая хворь уходит, если принять всего лишь одну каплю этого эликсира. Но готовить его — целая вечность. Как я дошёл до такого состава сам не понял. Добавлял травы, корешки, пробовал на зверях, пока не получилось.
Его аура вспыхнула светло-жёлто-белой искренностью и лазурно-розовым восторгом. Он явно гордился своим трудом. Ардолинн смотрела на него, чувствуя редкое умиротворение.
— Хорошо, что я всё записываю, — добавил он. — Ни один ингредиент не забуду и вес всегда будет верный. Попутно создал и другие лекарства: от кашля, жара, боли. Я всё записал и теперь смогу лечить ещё лучше.
— А зачем другие лекарства, если твой чудо-эликсир лечит все болезни? — беззлобно подколола его Ардолинн.
— Моего главного зелья на всех не хватит, — вздохнул он. — Травы собирать надо в определённые дни, месяцы. Пока ждёшь одни, другие вянут. Но с ним мне даже самые страшные болезни не страшны. Я думаю, он способен вылечить даже смертельные раны, — Иллиан нахмурился и негромко всхлипнул. — Вот только названия я не придумал. Хочется чего-то светлого, возвышенного. Если придумаешь, скажи, а то я всю голову уже сломал.
Его аура подёрнулась тёмно-серо-зелёной тревогой, но даже она не казалась мрачной. Ардолинн начала понимать: от благородного эльфа даже тёмные эмоции оставались чистыми, тогда как светлые чувства злых или равнодушных тускнели. Это стоило изучить.
К этому моменту они дошли до первого высокого дома и уже стояли на пороге. Иллиан приглашающе кивнул на порог, но Ардолинн покачала головой.
— Я обязательно попробую придумать название твоему зелью, Иллиан, — сказала она, тепло улыбнувшись. — Даже твои простые разговоры помогли моим душевным ранам затянуться. Ты настоящий лекарь.
Тень печали скользнула по её лицу, голос дрогнул:
— Но я не могу войти. Закон запрещает. Мне пора возвращаться во дворец. Эльрион ждёт. Прости, что совсем позабыла старых друзей. Я постараюсь поскорее выбраться и подольше с тобой поболтать. А сейчас… мне пора.
Она кивнула, махнула рукой и отвернулась. Но не выдержала и обняла Иллиана, на несколько мгновений уткнувшись в его плечо. Он мягко погладил её по голове.
Выдохнув, будто перед тяжёлым поединком, Ардолинн направилась во дворец.