Ген зверя (часть 1)⁠⁠

Весеннее сибирское утро начиналось совершенно обычно. Уже прошли поливальные машины, сбили удушливую пыль шахтерского города. Улицы были привычно пусты - на большинстве предприятий рабочий день уже начался. Освежающая ночная прохлада постепенно отступала.

Из дверей женской консультации вышла худая, невысокая и очень усталая женщина. Она прижалась спиной к шершавой, давно не крашенной полустворке и замерла. Впалые глаза смотрели куда-то вдаль. Старая, закатанная и местами заштопанная шерстяная кофточка была ей сильно коротка в рукавах. Когда эта одёжка была красивой и нарядной? Да, наверное, когда она была еще школьницей. Однако, не считая длины рукавов, кофта была в остальном еще в пору, легко сходилась на болезненно впалой груди. Женщина как будто вдохнула впервые за долгое время и медленно, бережно приложила тонкие пальцы к животу. Как пахло цветущими яблонями…

“Вы беременны”, - звучали в её голове слова румяного, полного врача, закончившего слушать её живот стетоскопом. Сколько ночей они засыпали с супругом с надеждой, что снова случится чудо в их семье? А ведь это, действительно, оно. Вознаграждение за её мученическую и скромную жизнь. Впервые она, Вера, выплакала и вымолила возвращение с фронта своего отца и брата. Оба прошли всю войну, были ранены, но выжили. Второй раз получила в награду свою жизнь - пережила голодную войну, побои и издевательства мачехи. Хоть и имеет теперь подорванное здоровье, но вытерпела и тоже выжила. Жила праведно, честно и бедно, благодарила Господа за всё. После того как родила она 11 лет назад свою первую, слабую и сильно недоношенную дочку, врачи сказали им с мужем: “С вашим здоровьем вам детей больше не удастся иметь. То, что вы забеременели, выносили и девочка выжила - большое чудо.”
И вот снова оно - чудо! Подарок судьбы, счастье, самая большая в мире драгоценность. Нужно только её сохранить, сделать всё для этого.
Вера пришла в себя, собралась, отклеилась от двери и поспешила домой. Мелькали светофоры, машины, дома. Как теперь дождаться дочь из школы, как дождаться мужа со смены, как вытерпеть эти часы!

Этот день Вера будет вспоминать много раз в своей жизни. Каждую деталь, шершавую коричневую дверь, прикосновение горячих рук врача, запах кабинета, теплый майский ветер. Будет ясно видеть какой счастливой она смотрела на себя в прихожей зеркала, как поднялись и расправились худые плечи её бледной и щуплой дочери и как молча прижимал к груди её шершавыми руками муж. Не знал тогда никто из них чем обернется эта радость, какое испытание до конца жизни будет за неё им уготовано и сколько слез прольётся и на эти худые плечи и на эти шершавые руки.
Не знала та, давняя Вера, что стоит у двери и прикрывает руками сидящего в своём чреве зверёныша. Тысячи раз она будет прокручивать свои воспоминания. И тысячи раз корить себя за то, что не попала под колеса, что не надорвалась, что не …
Однако, ничего из этого тогда не произошло и спустя полный срок, родился на свет крепкий и здоровый, красивый мальчик.
“Володя, - сказала Вера ласково, скорчившись на прогибающейся больничной панцирке и целуя маленькое сморщенное личико, - чудесный мой сыночек”

Володя рос очень хорошо, развивался по возрасту, стабильно набирал вес. Был долгожданным, любимым. Наследником! Но что-то было не так в его не по-детски холодных глазах. С каждым днем этот холодок сменялся на гнев. Володя не умел правильно играть с игрушками, часто был недоволен, бросал, кромсал, старался разбить и разрушить. Он трёс кулачками, бил ногами, наливался краснотой, как помидор, когда был чем-то недоволен. Врачи разводили руками: "Перерастёт!". И он, действительно, перерастал, только в более сильную агрессию и злость. Мальчик не давался сестре на руки, ласку отца совсем отвергал, с силой отталкивая от себя его лицо. К матери был практически равнодушен. Впивался маленькими, побелевшими от напряжения пальчиками в руки и отстранялся, когда она обнимала его.
Вера обувает сына на улицу, спокойно и нежно упрашивает: "Володенька, дай мама тебя оденет!" Но мальчик зло мычит, извивается, толкается, вырывает из рук пухлые ножки. Мама терпит, умоляет, упрашивает. Спустя время Вере удается надеть и застегнуть сандалии, она наклоняется к сыну, чтобы его поцеловать. Володя дожидается, когда мать опустится достаточно низко, и со всей силы бьёт острым ребром сандалика ей в живот...

Шли годы, Володя подрос, заговорил. Не были первые слова мальчика радостью для семьи, теперь ребенок высказывал всё вслух. Он ненавидел и бил слабую и тихую сестру, не уважал родителей, не боялся и не слушал их. Начал сквернословить. Но, как известно, поначалу цветут цветочки. Первые ягодки начали появляться, когда Володе стукнуло 12.

Продолжение следует...