Фонарь⁠⁠

Город вечных туманов вновь окутал осенний холод. Колючий, мерзкий, проникающий в самую душу. Он будто надоедливая пчела беспощадно жалит нос и щеки. Тот самый навязчивый холод, который приходит в первые дни ноября. Он подкрадывается медленно, покрывая белым инеем траву и деревья, замораживает лужи, рисует витиеватые узоры на запотевших окнах.

Тяжелые дождевые капли настойчиво рассказывают немногочисленным прохожим свои печальные истории. Кажется, будто они шепчут таинственные заклинания на своем, неведомом нам древнем языке. Наверное, эти капли точно знают о нашем Мире куда больше, чем мы.

Промозглый осенний вечер разогнал по теплым домам даже самых упрямых гуляк. Их голоса постепенно затихают где-то вдали. То ли дождь, то ли снег добавляет еще большей неприязни этому и так непримечательному времени года.

Одинокие прохожие торопливо разбредаются по темным дворам, спеша укрыться в тепло и уют своих квартир от холодных, противных капель. Улицы, освещенные тусклым оранжевым светом фонарей и холодным сиянием звезд, постепенно пустеют.

Вдруг две небольшие тени показались в арке, соединяющей шумную днем городскую суетливую улицу и тихий, небольшой дворик. Фигуры, закутанные в темные одеяния, напоминающие крылья то ли ворона, то ли коршуна, затаились у самого выхода.

Первая, что повыше и потолще, взмахнула рукой-крылом и зажгла один-единственный фонарь, освещающий путь сквозь арку. Вторая фигура, поменьше и похудее, вышла под фонарь, стараясь разглядеть его получше.

– Стой смирно, – первая тень настойчиво потянула за рукав вторую.

Фонарь озарил своим светом полноватую женщину, стоявшую рядом с худенькой маленькой девчушкой.

– Помни, нас никто не должен видеть! – женщина с укоризной посмотрела на свою еще совсем юную помощницу. Девочка попятилась назад и споткнулась о валявшийся на земле камень.

– И слышать! – кажется, кто-то начинал терять терпение, но дело нужно закончить.

– Давай, скорей прячься! – женщина утянула девчушку к самому выходу. Прислонившись к мокрой и прохладной стене, обе настойчиво стали вглядываться в темноту арки. В ту самую тьму, до которой светом не дотягивался зажженный фонарь.

– Скоро уже? – девочка заметно нервничала, кутаясь в темный плащ.

– Подожди немного, сейчас они появятся, – женщина вглядывалась в темноту, но свет фонаря мешал увидеть происходящее по ту сторону.

– А кто они?

– Люди. Просто люди, – женщина неотрывно смотрела в тоннель. Молодые ангелы так много вопросов задают, не дают сосредоточиться. А ведь их работа так важна!

– Куда они идут? На другую сторону? Умирать? – девочка все никак не унималась. Ну еще бы, такой день! Сегодня ее впервые взяли зажечь Фонарь!

– Нет, дорогая. Не сейчас, – вздохнув, женщина терпеливо объясняла. – Мы оберегаем жизнь людей, но каждому человеку отведено определенное время, которое он должен прожить. А потом… да, рано или поздно все уходят. Кто-то готовится к этому заранее, возможно даже не один день или год. Кто-то уходит неожиданно для себя. Знаешь, малышка, а есть и такие, кто уходит во сне. Тихо и спокойно.

– А как же убийцы?

– О! Есть и те, кто забирает жизни других насильно, – женщина презрительно скривила губы. – Такие считают себя выше нас. Будто они вправе забирать то, что им не принадлежит.

– Что же с ними бывает? С теми, кого не встретили ангелы на другой стороне?

– Милая, их душа пропадает. Она будет страдать и никогда, никогда не найдет покоя. Много таких брошенных душ летает по миру. В Обители им нет места, и они остаются здесь.

– Они… они живые?

– И да, и нет. Без человека душа не может существовать, но исчезнуть в никуда у нее тоже не выйдет. Души бессмертны, вот и остаются они здесь. Черствеют, становятся жестокими и злыми от одиночества, ненависти и жажды мести. Они ищут по миру слабых духом людей и творят зло, вселяясь в них. Да ты и сама все скоро увидишь…

Вдруг послышался шорох шагов.

– Тише, — прошептала женщина и прижала палец к губам девочки. Кивком головы она указала в сторону входа в арку, – вон, гляди!

И правда, под аркой, освещенной фонарем, вдруг показались очертания пожилой пары. Женщина трогательно прижималась к мужчине, то ли пытаясь согреться, то ли боясь отпустить его рукав. Мужчина бережно закрывал ее от дождя широким зонтом, не опустив его даже под каменным сводом.

Пара шла медленно. Они тихо о чем-то беседовали. Капли дождя не давали расслышать весь разговор, но из долетавших обрывков можно было понять, что они мило спорили, подшучивая друг над другом и легонько подталкивали друг друга.

Медленно и совсем не подозревая о том, что за каждым их шагом следят ангелы, пара прошла сквозь арку. Это значит, на сегодня здесь ее работа окончена. Женщина щелкнула пальцами и Фонарь погас.

– Ведь они даже не взглянули на него! – ахнула девчушка.

– Людям свойственно не замечать того, что находится у них под носом. Даже если это – сама смерть, – ухмыльнулась женщина.

– Они не умрут? – девочка все еще смотрела вслед уходящей паре.

– Не сегодня, дорогая, – женщина смягчилась и впервые за вечер улыбнулась. Когда-то и она была такой же юной, наивной и любопытной девочкой, так переживающей за людей, – но когда-нибудь придет и их черед. Сегодня же мы зажгли для них Свет. Пусть же они пройдут с ним еще немного своего пути.

Девочка, о чем-то глубоко задумавшись, стояла и смотрела на удалявшуюся пару, пока та не скрылась за дверью своего подъезда. Закутавшись плотней в плащи, оба ангела взмахнули крыльями, превратившись в птиц.

Птица покрупней еще раз взглянула на Фонарь, убедилась, что он погас, окинула взглядом опустевшую арку и резко взмыла ввысь. Вторая медлила, все еще поглядывая в сторону двери, за которой скрылась пожилая пара. Услышав настойчивый «кар!», птица встрепенулась и взлетела вверх.

Дождь, разливаясь по двору ручьями, словно слезами плачущей девочки смывал страх перед внезапно отступившей смертью. Ветер уносил скорбную песнь, оставляя лишь легкую светлую память о том, что уже прошло.

Ночь медленно сгущала сумерки, возвещая нам о светлых временах, которые непременно придут утром. И мы живем дальше. И мы верим, что когда-нибудь и на нашем жизненном пути загорится Фонарь.