Фанфик. Глава 6⁠⁠

Предыдущая глава:  https://pikabu.ru/story/fanfik_glava_5_5507200   

Глава 6

Голосовая запись №2:

«...хоть траву жри и собственным потом запивай. Куда ни пойти – везде одно и то же. Чепурной собирается силами на очередной бессмысленный круг. Космач отказывается выполнять приказы, держится отстранено. Летехи спят перед костром, если это можно назвать сном. От пристреленного Захарчуком зайчишки даже костей не осталось – все схарчили.

Здесь нет аномалий, смены погоды и солнце не смещается с зенита. Наверное, вот так и выглядит чистилище. Мы обречены бесконечно умирать от голода и сходить с ума – на этой лужайке с изумрудной травой.

…они что-то твердят мне, пытаются доказать, участливо хлопают по плечу. Место действия: развернутый ПВД Сил Оцепления, армейская палатка с тремя членами спецкомиссии из разных структур. Эсбэушник, армейское мудло и представитель Аппарата Президента. Талдычат целый час, а я сижу на корточках и смотрю в угол, где лежит окровавленная дырявая разгрузка поверх формы нестандартного камуфляжа серо-оливкового цвета. Такая амуниция была на противнике, я теперь узнаю ее из тысячи.

А еще сквозь морок пришедшей расслабухи я видел:

- обгоревшее здание цехов консервного завода. Привлек наше внимание шум с главного двора, ну мы с Прапором и заглянули аккуратно – через забор. По плацу бегала свора огромных черных собак и предпринимала усиленные попытки свалить двухметровое гуманоидное существо, похожее на голого сутулого человека. Существо успешно отбивалось, разъяренно порыкивая. Мы так же молча спустились на землю и приспустили к основному отряду – даже не пытаясь обсудить увиденное. Но страх был такой, подленький, делавший ноги ватными – все равно что призрака повстречали или любое другое воплощение ночных кошмаров.

- речка. В знакомой с детства речушке текла вода совершенно нехорошего окраса. Требуха, кишки, скользящие по илу. Дымящийся посреди русла «газон» с застывшим в окне туловищем водилы. Товарищ пытался вылезти, да не успел, видимо. Подходить и тревожить лихо мы не стали, само собой.

- мой поселок.

Так… Мой поселок…

Окраина была забита автобусами и многочисленными легковушками. Никто не успел уехать. Не было эвакуации. Подтверждением этому – десятки тел по пути к выезду. Кого там опознаешь? Никого – все трупы либо обгорели, либо деформированы и обгрызаны. Запах стоял – хочешь не хочешь проблюешься.

Панорама сталинградской битвы. Строения полуразрушены, аномальные поля вовсю пульсируют. Впечатление такое, будто гигантский экскаватор здесь бесновался. Особенно долго я стоял возле соседского палисадника. Эх, Николаич… Не успел он убраться отсюда – «Нива» выглядывает из-под обрушенной крыши гаража.

Двоякое ощущение: я-то молодец, успел Еленку и дочку в машину посадить да отправить в Киев. Сразу, как только с утра переполох начался, и колонна техники потянулась к Периметру. Успел, успел… А вот пойти к соседу и предупредить последовать моему примеру – не дотумкал. Оно и понятно: сперва ведь своя рубашка ближе к телу, да и похмельный синдром…  И все же…

От точки «А» - к точке «Б». Собровцы раскидываются гильзами, готовясь отразить нападение в любой момент. Прапор не лезет с неуместными и ненужными вопросами, видимо, на лице у меня и так все написано. Я бессознательно скрежещу зубами, стирая их в крошево.

Пока шли, практически стемнело. Мимо вывернутых наизнанку пустых полей с огромными кратерами, мимо перевернутых машин на дороге. Некоторые автомобили практически согнуты пополам или разорваны какими-то нечеловеческими силами.

Что там в Погонном? Широкая полоса МВЗ с дурацкой свежей табличкой: «Внимание! Мины!», направленные прожекторы в нашу сторону. С запада взлетают в темное небо линии трассеров и доносится треск далекой пальбы. Узнаю даже забытый звук работающей «зушки».

- Стоять!!! Оружие на землю! Огонь на поражение в случае неповиновения!

Несколько лучей прожекторов пересеклись на нашем отряде. Мы морщимся, носилки с раненными опускаются на перепаханную траками землю. Кто-то уже умер, пока его несли, но выкидывать остывшие перебинтованные тела мы не стали. На переговоры выходит человек в черном обмундировании и вязаной скатанной шапочке на затылке. Представляется командиром спецназа СБУ, мощность освещения на мгновение падает, и я с удивлением вижу за ним ровную цепочку бронетехники. Ближайшая к нам «БМП» демонстративно поворачивает 30-мм пушку в нашу сторону. Вы серьезно?!

Дальше пропускают меня одного, я ору на спецназовца, что у нас «трехсотые», что времени нет, что мы столько прошли… Он вежлив, но непреклонен и невозмутим. Только старший, остальные пока ждут здесь.

Прапор уговаривает переговорщика хотя бы вызвать сюда врачей из госпиталя для экстренной помощи. Следует отрицательное покачивание спецназовской головой. Чтобы быстрей распутать этот клубок, я прохожу навстречу. За «бэхой» меня сбивают с ног и немилосердно обыскивают, изымая пистолет, нож, автомат и оставшиеся гранаты.

Ефременко, майор СБУ, пренебрежительным тоном извиняется за предпринятые меры в отношении моей тушки.

- Да… - поддерживает его Игорь Сергеевич, тот что из армейского руководства. – Если бы Вы знали, сколько случаев нападения произошло.

- Оно и неудивительно, - процеживаю я, исподлобья зыркая на троицу.

- Хирургов мы все-таки допустим, - милостиво кивает Игорь Сергеевич. – Ваши люди все-таки отличаются некоторым…эмм…благоразумием. Хотите послушать о ситуации в целом?

- Да уж не против.

Мне наливают чай, сажают за стол наравне с собой. На столе огромная карта Зоны, испещренная пометками и непонятными знаками, канцелярские принадлежности, наполненная окурками пепельница.

- Почему не прибыл майор Чепурной? – задают мне вопрос.

- Вероятно, он отправился на помощь к ОМОНу.

- Помощь уже не нужна, - вздохнул Червной – представитель Аппарата. – Противник неожиданно снялся с позиций и отошел на север. Это весьма и весьма подозрительно.

- Само собой, - хмыкнул Игорь Сергеевич. – Добиться такой ценой успеха – и отказаться от него. Смысл маневра пока непонятен. Знакома эта амуниция, товарищ капитан?

- Так точно, знакома.

- Многочисленный отряд в таком камуфляже пытался прорвать границу на западе. К счастью, у них не было серьезного вооружения. Удалось раскатать танками и минометным огнем. А смысл, товарищ капитан, в том, что… - Игорь Сергеевич озадаченно потер нос. - …что у большинства трупов под этим типом амуниции скрывались «комки» знакомого до боли батальона охранения.

Я допиваю чай и развожу руками:

- Непонятно…

- Непонятно ему, - ворчливо отзывается чекист, стоящий около тамбура. – А нам понятно? Вы тут жалуетесь на то, как пиздюлины получили в предбаннике Зоны. А в Центре что творится – представляете? Две роты РХБ ввязались с кем-то в перестрелку, теперь-то ясно, что это был наш же батальон охраны.

- В Рыжем Лесу? – спросил я.

- Да везде! И ладно бы только это… По последним данным, границу пытаются прорвать с двух сторон. И с той, и с внешней. Гражданские, с различным видом огнестрельного оружия на руках. Очень тяжелая ситуация на большинстве участков.

- Так или иначе, пришлось нарушить некоторые параграфы закона и задействовать армейские структуры, - добавил Червной.

- Как Вы оцениваете состояние бойцов своего подразделения? – бросил резкий вопрос Игорь Сергеевич и откинулся на спинке стула. Я стал отвечать, тщательно подбирая слова:

- Морально – очень тяжело. Особенно для рядового и сержантского состава. Но офицеры держатся неплохо, больше всего удручены незнанием обстановки и вообще причин этой катавасии.

- Причины пока неведомы никому, - высокомерно ответил аппаратчик. – Даже нам.

Игорь Сергеевич вооружился линейкой и стал мне объяснять, попутно тыча ею в карту:

- Нам приходится получать необходимые сведения от западных служб. Их спутники зафиксировали мощную электромагнитную вспышку совсем рядом с ЧАЭС. Физического взрыва не было. Потом активировалась РЛС «Дуга», причем в совсем несвойственном ей режиме – не на поглощение, а на излучение. Излучение активно до сих пор, ни замерить, ни понять его природу пока не представляется возможным. Первые данные, присланные РХБ, крайне неразборчивы и противоречивы.

- Зачем вы мне все это объясняете? – вдруг спросил я.

Члены спецкомиссии переглянулись.

- Потому, - мягко ответил Игорь Сергеевич, - что мы должны трезво оценивать обстановку. Сейчас не время для пафоса или лирики, но я вынужден задать вопрос: что Вы предпочтете, капитан Таченко: служить Родине или снова муштровать новобранцев в казарме?

- Вопрос с подвохом? – криво улыбнулся я. – Вы хотя бы понимаете, что нам пришлось увидеть? Что бы вы сами предпочли, а? Но я прибыл сюда всего лишь для того, чтобы доставить раненных и получить дальнейшие инструкции. Где мое командование? Где начальник штаба?

- Беседу поручено провести нам, - сказал Червной.

- Беседу? – я прищурился. – Больше всего это похоже на обработку. Что вам какой-то капитанишка? Какое дело человеку из Аппарата Президента до воняющего шинелью военного?

- Служить Родине, капитан, можно везде, было бы желание, - как-то доверительно и спокойно парировал Червной. – У каждого свой фронт. Ответьте нам: да или нет.

- Конечно, да. Но ведь это не все?

- Так и есть. Суть такова: до урегулирования ситуации с границей и до получения более точных данных, мы вынуждены признать, что контроль над Зоной утерян. Это – факт, как ни прискорбно. Вашему подразделению выпадает участь (или честь, как хотите) занять свободные участки и подготовить плацдарм для дальнейшего наступления. Но! Тут как в анекдоте: есть один нюанс…

- Говорите, - я замер в предвкушении какой-то гадости.

- Действовать Вы и ваша структура будете неофициально.

- Это, простите, как же?!

- Официально мы либо переводим подразделение в разряд гражданских полулегальных сообществ, например, в отряды народной дружины и самообороны, либо неофициально умерщвляем и вы продолжаете деятельность нелегально.

- ???

- Тому много причин, товарищ капитан, - вздыхает Червной. – Слишком много потерь. Слишком много нападок и истерики со стороны руководства стран-соседей, и даже парламента ЕС.

- И нас решили списать в угоду Большой Политики?

- Увы…

- Хорошо, хорошо… - я лихорадочно искал компромисс. – Но где-то же останется в документах точка возврата для всех нас? Чтобы по окончании конфликта в Зоне мы могли вернуть себе звания и доказать, что пропадали там по прямому приказу командования. Иначе в чем смысл нам соглашаться?

- Никакого отражения в документах, - отрезал Червной. – Лишь устная договоренность. А что будет дальше, господин Таченко, мы посмотрим. Не будем заглядывать далеко. Со своей стороны, мы даем вам полный карт-бланш, разумеется, в разумных ограничениях, на необходимые действия для достижения порядка и выполнения задач.

- По сути, - дополнил Игорь Сергеевич, - ваше подразделение будет неким подобием незаконного вооруженного формирования. Снабжение я беру лично на себя. Вопросы с военной прокуратурой будет решать майор Ефременко и, если понадобится, с подключением господина Червного.

- За себя могу сказать: да. – я покачал головой. – Но за тех, кто остался в Зоне… Тем более, что командование сейчас за майором Чепурным.

- Не согласится он – согласитесь Вы. Не согласитесь Вы – найдется еще кто-нибудь, люди любят играть в Наполеонов. Кстати, тот же Крылов, направленный с добробатом… Боевой офицер, возглавлял десантно-штурмовую роту еще при Советском Союзе, был в Приднестровье на хорошем счету у самого Костенко. Он поможет наладить и сформировать структуру будущей группировки.

- Ну, в принципе… У меня будут некоторые условия. Пока только у меня.

- Внимательно слушаем.

- Останутся только те, кто согласен и ознакомлен с подводными камнями этого нашего договора.

- Исключено. По согласию – пожалуйста, а вот разглашение – нет. Знать будете только Вы и…

- Офицерам я все равно расскажу, - капризно предупредил я. – Решать будем коллективно. И прошу направить к нам собровцев, если они захотят. В ближайшее время наладить нам канал связи с командованием.

- Ответ отрицательный. Вы действуете своими силами, на свой страх и риск. Никаких подкреплений, никаких взаимодействий с военными. Впрочем, можете самостоятельно прийти к диалогу с тем или иным блокпостом. Если покажете свою нейтральность и союзнические намерения, вряд ли какой-нибудь командир останется равнодушным.

Ефременко подошел к столу и поставил мне свою задачу:

- Как только более-менее окрепнете, попробуйте зачистить здание бывшего НИИ «Агропром». Наши следаки начинают собирать хлебные крошки, а возможность такая на данный момент предоставляется лишь там. Есть сведения полагать, что на подземном уровне комплекса остались интересующие нас сведения. После зачистки следственная группа попробует добыть их под прикрытием спецназа.

Обратно возвращались, загруженные как вербляди. Прапор со своими остался для составления списка необходимых припасов и контроля доставки по нужному пункту. Я же еще был под впечатлением разговора и весь путь рассуждал сам с собой.

За себя я все решил. Права остаться в стороне у меня нет. Другие пусть тоже самостоятельно обдумывают и принимают решение, даже рядовые. Кто не захочет – пусть выбирается из Зоны, а там что Бог подаст. Раскрывать все карты перед личным составом не буду, какую-нибудь легенду придумаю с офицерами. Но использовать «в темную» - увольте…

Еще больше я обрадовался встрече с Витькой, бывшим сослуживцем. Я его не осуждаю, он держался в лейтенантах до последнего. Признаюсь, мне и самому тогда туго приходилось, хорошо, тесть выручал да собственный участок земли. Худые времена были, что говорить…

- Ну ты даешь, Виктрыч! – довольно обнимаю я его. – Никак опять взводным?

- Обижаешь, замкомбата, - улыбается Виктор. – С Крыловым пришел и твоим соседом.

- Каким соседом?!

- С Морозом…эээ…как его… Николаевич, десантник.

Вот тогда я и нашел в отдыхающей разношерстной толпе знакомую фигуру. Невольно рвусь к ней и приподымаю над землей от избытка чувств:

- Николаич! Мать твою так! Живой?!

- Живой, сосед, - кряхтит он. – Ну, пусти… Как у тебя? В поселок не заглянул мимоходом?

- А ты своих отослал? – я продолжаю улыбаться. – Заходил, там такое творится… Короче, бомжи мы с тобой.

- Эвакуировали их, - неуверенно отвечает Николаич.

- Кого эвакуировали? Не было никакой эвакуации. Не успели…

Мы смотрим друг другу в глаза, потом сосед глухо стонет и опускается на пригорок.

- Вот оно как… - невольно отворачиваюсь и закуриваю. – Ты уж извини, я ведь не в курсе был.

- За что, Миша?! За что нам все это?! Господи… - он плачет, опустив лицо и я не знаю, что ответить. Или что сказать вообще. Кто бы мне дал вразумительный ответ.

Быстро знакомлюсь с Крыловым.

- Подполковник Крылов.

- Капитан Таченко. Будем работать?

- Будем, - кажется, произносит он с каким-то двояким смыслом. Может быть, и его обрабатывали, как меня? – Вот твой приятель-совзводник с непонятными людьми встретился в Черной Роще.

- Витька, что за «непонятные люди»?

- А-а, хер пойми… И форма на них непонятная.

- Оп-па! – я от удивления забываю выкинуть окурок и пальцы прижигает. – Ай, бля! Ну, ну?

- Просили передать, что они отходят, - старательно процитировал бывший старлей. – И нам предлагается не вступать в бой, а идти на соединение с твоими.

- А ты?

- Миш, ну глянь сам: ребята вооружены чем попало. Да и диспозиция у этих пидоров уже была занята загодя. Мы ж под прицелом, оказывается, ползли через аномалии. Видал электрическую поебень с радиусом по пять метров?

- Видал… И куда они направились после разговора?

- Через Рощу съебали, проскользнули между моим отделением и группой Крылова в брошенной «пожарке».

- Да-а… А ведь Вас, товарищ подполковник, мне так лестно описывали, - я с усмешкой взглянул на Крылова.

- Извини, капитан, но у меня был приказ соединиться с вашим батальоном, а не подыхать в первом же боестолкновении.

- Хорошо, будем считать, что эта задача выполнена. Майор Чепурной где?

- Отправился с разведчиками деблокировать омоновцев. Вроде бы, по направлению к старому депо. За старшего оставил майора Воронина, но тот нажрался и спит.

- Пусть спит. У него чердак маленького того… - я покрутил пальцем у виска. Крылов понимающе кивнул.

Буча была, конечно же… Шум, гам…

- Иди они все нахуй! – четко рявкнул Чепурной. – Капитан, ты как мог на такое подписаться?!

- Я за себя подписался. Чтобы не прислали вместо меня необстрелянного и тот не скопытился в первой же аномалии из-за того, что не знал, как гильзу кинуть.

Крылов был на моей стороне. Воронин вяло отдыхал в алкогольном забытье и в дебатах участия не принимал.

- Мужики! Ну прикиньте сами: уйдем мы, что будет дальше? Во-первых, нам вломили, а мы утерлись просто так? Неужели никто из вас не хочет разобраться: что же здесь происходит-то, в конце концов?

- Знаешь, Миша… - подал голос Виктор. – Я в ваших делах давно уже посторонний. Задачу выполнить помог? Помог. А остальным я в хуй не тарахтел, ты уж прости. Вас всех в какую-то мутную тему головой окунают – попомни мои слова. Мне такого счастья не надо.

- Твое дело, - холодно ответил я. – Впрочем, ты прав: ты действительно уже посторонний. А ведь нам когда-то говорили, что бывших военных не бывает.

- Ага. Мент зеленому – не кент, - вспомнил старую шутку Чепурной.

Видимо, мои слова чем-то задели Витькину гордость и самолюбие, потому что он вскочил:

- Да ты охуел в атаке, Мишка! Я присягу не забыл, если к этому клонишь. И если бы все по-честному проходило: вот враг, вот автомат – давай уничтожь, слова бы не сказал! А меня сдергивают с запаса, шайку-лейку засовывают в подчинение и гонят как на убой! Я сейчас спрошу своих – кто останется, тот останется. С остальными я ухожу назад.

- Отставить, товарищ старший лейтенант, - металлическим голосом произносит Крылов. – Ты не забыл, у кого в замах ходишь?

- Воздух свободы сыграл с Плейшнером злую шутку… - делаю попытку сгладить ситуацию.

- Хуютку! – Витька хватает куртку и идет на выход.

Омоновский командир, невнятно пробубнив что-то, выходит за ним.

- Ну, пойдем подавлять бунт? – предлагает Крылов.

- Так, мужики… - майор Чепурной с унынием смотрит на нас двоих. – Я тоже не горю желанием в этом говне участвовать. Но! Но… Раз пошла такая пьянка, то и бросать вас на произвол судьбы мне советская, понимаешь, закалка не позволяет и воспитание. Полномочия я с себя складываю, ебитесь как хотите.

Вот такой итог. Не успев сформироваться, уже начинает катиться все к далеким-предалеким ебеням.

Крылов на улице ласково берет под ручку раскрасневшегося от злости и упрямства Виктора, шепчет ему что-то на ушко, от чего тот меняется в лице и отталкивает подполковника от себя.

- Я серьезно, старлей! – крикнул ему Крылов. – Подумай хорошенько.

- Ты чего ему сказал? – интересуюсь я.

- А пообещал расстрелять. Как, говоришь? Карт-бланш полный? Вот и начнем пользоваться.

- Это ты у Костенко научился?

Крылов резко мрачнеет:

- Ты вот что, капитан. Шутки-минутки, а этой темы не касайся. Потому как сосунок ты, уж прости за прямоту.

- Понял, извини.

В общих чертах мы обрисовываем перед подчиненными картину. Мол, связи с командованием нет, а в связи с конфликтами на участках Периметра, пробраться туда к своим возможности нет – можно сгоряча попасть под «дружественный» огонь. Теперь там сначала стреляют, а лишь потом спрашивают цель выхода к границе.

Впрочем, если кто-то желает попытать счастья – формируйте отряд и уходите. Мы даже не против поделиться провизией и боеприпасами. Оставшиеся продолжат выполнять СБЗ под нашим руководством и наводить порядок в Зоне.

Добробат почти целиком изъявил желание покинуть зону отчуждения. В принципе, это было предсказуемо, учитывая его контингент. Крылов махнул рукой: если быть в составе подразделения, то не с этими ушлепками. Он лишь вышел перед ними и сказал одно слово, пронизывая взглядом весь неровный строй:

- Уебывайте.

Николаич, подумав, печально вздохнул и пожал мою руку:

- Я их выведу и вернусь.

- Куда выведешь? – я посмотрел на него, как на тронувшегося умом. – Сосед, вас там перестреляют к чертям собачьим на границе, если еще дойдете. Ты понимаешь или нет? Там сейчас такой беспредел творится!

- Не перестреляют. Я ходы-выходы знаю кой-какие, может, повезет сзади Сил Оцепления выйти.

- Ну-ну…

Мне кажется, что из-за потери семьи он решил, как можно быстрей покинуть этот свет и отправиться к своим. Но потом прикинул и все-таки признался себе, что шансы есть, учитывая тот факт, что Николаич с детства на коленках тут все окрестности обползал.

- Ладно, сосед. Держись. Удачи вам, - я тряхнул его руку на прощание.

- Может, свидимся еще? – с надеждой спросил Николаич.

- Может быть, сосед. Я, знаешь ли, не против. Будешь на Большой Земле – передавай ей привет. Мы здесь надолго…»