Дороговато⁠⁠

— Куда?

— На С-3.

Она цокнула языком и покусала губу.

— Это будет дороговато, — протянула. — Близко к бэшкам, сосе-ед. И не за кайрнийскую валюту.

— Знаю.

— Что, готовы?

Он молча отсчитал. Асси улыбнулась, сунула в рубашку, и деньги хрустнули над поясом. Посреди мира, начинённого машинами и симуляциями, её тело было надёжней любой шестерёнки — и она гордилась этим.

— Давай, — сказала она, ухватила посылку за углы, но «сосед» не отпустил.

— Ещё есть.

— Куда?

— R-9.

— Не работаю с R, — отозвалась она и снова дёрнула посылку на себя.

— Очень дорого. Втрое дороже обычного.

— Нет.

— Вдесятеро?

— Не работаю с R.

Человек напротив развернул плечи так, что Асси показалось — сейчас ударит — и она изготовилась защищаться, но вместо этого он сказал:

— Странно. Я слышал, Асси доставляла как-то на R-3…

Она замерла. Отпустила посылку.

Это было слишком давно, чтоб вспоминать сейчас. Из знакомых ей курьеров никто не работал с секторами R, а она сделала это на спор с Гримми — спор-то выиграла, но теперь улыбаться могла только половиной лица и шепелявила. Слава звёздам, это было лицо, а не руки или ноги. Лицо не жалко.

— Не было такого, — она пропустила в голос ту непонятную ей интонацию, какая появлялась у людей только после первой ночи на линии.

— У меня есть свидетели.

— Соседушка, вы много на себя берёте…

Человек напротив неё похлопал ладонью по коробке и наклонился в свой автоматон, чтоб достать другую, совсем крохотную. Асси впервые посмотрела ему в лицо — обычно профессиональный кодекс запрещал ей смотреть в лица клиентам, запрещал знать их имена — и заметила, что на нём совсем нет морщин. Гладкая кожа — разве бывает такая у родственников тех, кто оказался на линии? У неё и у самой уже пролегли морщины вдоль щёк — в её-то двадцать пять, а ведь он казался вдвое старше… по взгляду.

— Доставка для члена Регнума, — сказал «соседушка». — Ты доставляешь, избавляешься от страха, что кто-то узнает, что ты бывала на R.

— Я могу подумать об этом, если у меня будут гарантии безопасности...

— Доставить надо послезавтра. Срочно. И я скажу тебе имя этого члена.

Асси поморщилась. Что ж, рисковала не только она.

— Сколько?

*

Плюс был один: R-9 лежал рядом с C-3. Минусов было много: это был R, за проникновение куда расстреливали, а ещё ей хотелось выпить какого-нибудь хорошего сладкого коктейля, каких на линии отроду не бывало.

Она подумала, что, может, ей стоит выкинуть эту коробку, а деньги оставить себе. Может, даже сбежать на поверхность. Это было хорошее время, чтоб завершить карьеру, а скопленных ей денег хватит на лет десять безбедной жизни где-нибудь в Атлании. Репутация курьера зависела от доставленных посылок, но если она доставляет в R — кто узнает, получено ли?

Хотя, это же член Регнума. Хриш их знает. Может, эти и на поверхности достанут, а она приметная.

Зачем он сказал ей своё имя? Ведь мог бы обойтись и без этого. Шантажа бы хватило.

Мудак.

Асси нецензурно выругалась и, топая сильнее, чем положено невидимому курьеру, направилась к стоянке автоматонов. Доберётся до С-3 — а там посмотрит.

И подельнику ничего не скажет, а то ещё везти откажется. А тут ещё, как назло, обувь — не успела зайти в город обновить, и теперь натирает пятку.

*

Видди — так она его называла — приглашающе хлопнул по сиденью рядом с водительским. Она скинула обувь, перебросила босые ноги через бортик.

— У тебя коленка содрана, — заметил Видди, когда автоматон под ними заурчал.

— В тылу содрала, — соврала она.

— Заболеть не могла? Может, обратишься?

Она проигнорировала его. Запрокинула голову на крышу, повела плечами, цокнула языком и рукой спустила рубашку с плеч. Обнажила грудь — одну, на месте другой был красный с чёрной каёмкой, едва заживший шрам, — подставляя лицо и тело свету неба, и закрыла глаза, представляя себе, что этот свет греет, а не холодит.

Проснулась она от горячей руки на плече.

— Что, уже? — пробормотала сквозь сон. — Гримми говорил, здесь аж до бэшки едет…

— С Гримхильдом в прошлый раз до бэшки и доехали.

Она вздохнула и потянулась. Проверила короткий меч и пистолет на поясе — меч важнее. Накинула рубашку и сунула ноги в обувь.

Дальше пошли пешком.

Через каждые двести шагов здесь горели костры, поддерживаемые газом из труб — для обозначения расстояний. Порой Асси казалось, что они вдвое ближе или вчетверо дальше, но она знала, что это лишь кажется. Это же не А-сектор, в конце концов, а всего лишь начало С.

Открытый воздух был вязким, пах чем-то слабоопределимым. Там, где на поверхности был бы горизонт, а под землёй виднелись новые каменистые пики, двигалась колонна людей, и позади неё шли автоматоны, и Асси позавидовала их моделям — поновее, небось. Земля гудела; торчали трубы вентиляции.

— Кому у тебя посылка? — спустя полчаса молчания сказал Видди.

— Какому-то Кайлу.

На том и закончили.

Прибыли к вечеру, когда полоса на небе дошла до востока, и если взглянуть на запад, в сторону «большой земли», то можно было увидеть, что там — там, где ещё оставалась нормальность, — небо выключили. На линиях небо не выключали никогда.

Видди продемонстрировал человеку на блокпосту документы; Асси — качественный фильтр для воды и пару ампул с "большой земли". Пустили обоих.

*

— Мне нужен Кайл, — промурлыкала она стоящему на страже солдатику в туннеле.

— Посылка? — загорелись глаза солдатика. Он оглянулся на сержанта, который сделал вид, что изучает потолок.

— Да, соседушка.

— Третий поворот, туннель слева. Может, что-то прислали и Хельгу?

— Может…

Она насладилась тем, как солдатик вытянулся, наклонился к ней, нетерпеливо сжал кулаки. На следующей неделе она позволит себе два сладких коктейля, решила Асси. Даже три, пожалуй.

— …но точно не у меня, — закончила она.

Солдатик погас.

Может, она была не очень хорошим человеком.

— А ты поспрашивай на большой земле.

— А что мне за это будет?

— Почёт и уважение?

— Не-а, — легко отозвалась она.

В туннеле было сыро. Когда она оказалась на линиях в первый раз, ей было трудно привыкнуть к вечному гудению, которое сопровождало каждый миллиметр линий; гудели стены, гудела земля, гудело небо, рычали автоматоны, даже очаги, кажется, впевали в общий вой тонкий насекомий писк. Недели на бэшке ей хватило, чтоб потом в городе пришлось купить особый аппарат для бывших военных — колонку, издающую запись звуков с линий. Без неё теперь не спалось.

Ещё один солдатик указал ей на Кайла. Он сидел у стены, вытянув ноги к обогревателю, посреди других отдыхающих. Места на полках, вкопанных в стены, ему, похоже, не нашлось. Асси села рядом.

Кайл оказался неожиданно старым для линий. Ему было… лет пятьдесят? Не меньше. И черты лица его были похожи на черты "соседушки" — Асси мотнула головой, отгоняя глупую мысль. Родственник члена Регнума не пошёл бы сюда.

— Что принесла? — спросил Кайл и, наклоняясь к ней, странно двинул плечами — будто готовясь атаковать, так же, как "соседушка".

Вокруг стали собираться сослуживцы. Кто-то толкал плечом, кто-то садился слишком рядом. Это то, что Асси не любила здесь — постоянное ощущение чужих плеч рядом.

— Не смотрю в посылки.

— А прошлый курьер смотрел.

— Мудак, значит, — заметила она и приготовилась слушать. Почти все вояки с линий любили повешать ей какую-нибудь лапшу на уши, когда она приносила посылку.

Кайл молча открыл. Асси подавила желание заглянуть. Кайл достал что-то, завёрнутое в промасленную бумагу, поднёс к лицу и вдохнул. До Асси донёсся аромат мяса.

— Она всё-таки положила туда тимьян, — пробормотал Кайл. — Говорил же, весь вкус перебивает, сладко слишком. Бабушка всегда такая, они все такие. Как вобьют себе что-то в голову, не переубедить. Они там все совсем забыли, как пахнет нормальная еда. Ещё прабабушкин рецепт, тоже мне. Говорю же, дерьмо этот их рецепт. Только детям нравится... лучше бы патронов прислали...

Асси понимающе — не особо искренне, но всё же, — кивнула. Сглотнула слюну. Дорогая специя с поверхности... она бы попробовала.

Кайл достал нож, стал резать кусок. Отрезанные ломти пошли по рукам солдат. Предложения поделиться к ней не последовало, но что ж, она его и не ожидала. Поднялась. Вышла из тоннеля.

— Я тебя в Хельдрак отдохнуть с завтрашним рейсом отправлю, — окликнул её Видди, говорящий с кем-то ещё из солдатиков. — Можешь лечь в туннеле моей группы…

— Не нужно, — ответила она. Зевнула.

— Что значит «не нужно»?

— То и значит.

Она сделает это быстро. Проникнет, отдаст посылку, уйдёт. По соседству с С-3 — если судить по картам, ещё полчаса шагом на север, а там и граница…

Она вернётся ещё до утра.

— Ты куда собралась?

— Прогуляюсь, — соврала она.

— По линии? Сдурела? Подстрелят.

— Давно очаги не трогала.

— Ты где коленку содрала?

У неё задёргалась щека.

— Говорю же, в городе. Или что ты сделаешь? Под «изоляцию» меня пустишь?

— Может, и стоило бы.

— Иди к хришу, — огрызнулась Асси. — Я вернусь к утру. Можешь мне, не знаю, ванну с цветочками сделать. Или перину помягче подобрать.

— Дура. Хриш с тобой.

Кто-то из соседнего туннеля завопил:

— Прально! Прально!.. — пьяным голосом. Видди тихо рыкнул и пошёл туда.

Асси достала из поясной сумки снек и откусила. Углеводы — то, что нужно перед этим рывком её телу.

Она выбралась из тоннеля на поверхность и набрала полные лёгкие чуть менее сырого, чуть менее холодного, но всё же странно пахнущего воздуха. Почесала шею и подошла к тому солдату, что пустил их: если он взял деньги однажды, то возьмёт и в другой раз.

— Ты путешественник? — спросила мягко.

— Не так, как ты, но…

В прошлый раз, когда она пробиралась в R-сектор, пришлось сперва запускать армейского жучка, чтоб снять карту местности; потом — выменивать у «бэшек» останки твари, чтоб замаскироваться; договариваться с учёным из R. Ей понадобилась неделя, и её едва не поймали.

Теперь у неё был день.

Подсчитав в уме деньги, полученные за посылку, и потенциальные взятки, она вдруг поняла, что выходит в ноль.

*

«Путешественником» в достаточной мере солдатик не оказался.

— Не-не-не, — замотал он головой, стоило Асси выговорить заветное «R». — Даже не проси.

— Больше денег? — понимающе спросила она.

— Засунь свои деньги…

Она не стала говорить дальше. Ей не нужно было, чтоб какой-нибудь запуганный солдатик сдал её законопослушникам. Направилась обратно в туннели, надеясь дёрнуть кого из офицеров…

— Сдох? — говорили в туннеле справа.

— Не сдох. Из «бэшки» в R повезут. Оттуда…

Она напряглась. Шагнула к занавесочке, закрывающей вырытую в земле комнатку.

— Лучше бы сдох.

— Да он уже обречён был.

— Я его сестрёнку трахал. Он злился.

— И что?

— Да ничего.

Асси сделала шаг от занавески. Быстрым шагом пошла к страже. Хельг всё ещё стоял там.

— Хельги, когда отъезжают в «бэшку»? — мурлыкнула.

— Уже уехали, — отозвался тот, глядя на Асси исподлобья. Она опять выругалась и, не прощаясь, почти выбежала из туннелей.

*

Линия на небе совсем погасла: наступила ночь. Теперь оно горело равномерно, голубовато-белым, время от времени клочки неба мерцали — будто оно дышало, и после долгой задержки делало выдох.

Вдали проехала колонна автоматонов; за ними брела колонна людей — чёрные на фоне неба. Неподвижный воздух дёрнуло ветром; Асси поёжилась и достала ещё один снек. Азарт стучал в висках, и было приятно думать, что, может, она не вернётся.

Крохотная посылка оттягивала рубашку.

Обычно на линии слали еду, медикаменты, запчасти, алкоголь. Иногда — всякое психоактивное дерьмо. Иногда — дорогие сердцам мелочи… но посылки всегда были велики и значимы. Зачем иначе платить месячную зарплату рабочего курьеру? Дорогой сердцу человек по ту сторону грани должен вкусно поесть, забыться за выпивкой, выжить.

Хотя, это член Регнума. Мало ли, что у них в голове.

Справа что-то блеснуло чернотой, втягивая свет. Асси машинально схватилась за меч, хотя здесь пистолет ещё должен был работать.

Хотелось бы ей знать, сколько сейчас времени. Часам она не доверяла.

Ботинки вдруг показались особенно неудобными, а снек — дерьмовым, полусгнившим. Асси сглотнула.

Впереди высилась металлическая сетка — сектор B. Стража нацелила на неё ружья. Она подняла руки, остановилась.

— Фильтры! Медикаменты! Готова поделиться! Я не враг!

*

— От вас увозят в R, — сказала Асси, когда недружелюбный офицер взамен на пачку лекарств провёл её в туннель. Он сразу отдал лекарства какому-то другому человеку, и тот торопливо поблагодарил, побежал вглубь — туда, куда ей ходить запретили, снова пригрозив ружьём.

Сектор B, что поделать.

— Ничем не могу помочь.

— Нет! Мне нужно в фургон.

— Обойдёшься. Возвращайся.

Она рыкнула, достала из-за пазухи деньги. Офицер нахмурился.

— Вернёшься домой, купишь семье что-нибудь, — сказала Асси.

— Больше.

— Больше нет.

— Больше. И столько же шофёру.

Она выйдет в минус.

— Сойдёт.

Её повели к фургону; слепое пятно камер, единственное место, где можно было заскочить внутрь. Распахнули двери, и вонь ударила в нос. Она поморщилась.

— У тебя там родственник? — голос незнакомца смягчился. — Забрать хочешь?

— Сама поехать.

Он промолчал, и она была благодарна ему за это. Меньше всего на свете она хотела слышать очередное возмущение.

Открыли заднюю дверь грузового автоматона. Изнутри пахнуло гнилью; кто-то стонал. Тела копошились, и холодный свет неба на мгновение осветил их — чёрные и синие, с неестественно выгнутыми конечностями. Ей показалось, что кто-то из них поёт.

Их болезнь была необратима.

Незнакомец галантно подал ей руку. Она приняла. Места сесть не было; только стоять, плотно прижавшись к стенке, на чьих-то ногах.

— Если что, я тебя не знаю и никогда не знал, — сказал он. — Поняла?

Она кивнула. Под обувью влажно чмокнуло чьё-то тело. Она закусила губу.

Посылка оттягивала рубашку всё сильнее, будто тяжелела с каждой минутой. Зачем члену Регнума, у которого есть всё, отправлять такую мелочь в сектор R? Она почему-то подумала, что умрёт сегодня, но потеснее прижалась к стенке.

Когда фургон тронулся, она упала. Приземлилась мягко.

В тот раз сектор R едва не сожрал её. А когда она была младше — когда она была младше…

Её вырвало от запаха. Жаль, ведь это был хороший, калорийный снек.

Когда она была младше, кажется, она уже ехала в чём-то подобном. В темноте, в жарком хриплом дыхании уже не-людей. Или, может, ей только приснилось? Может, и Гримми ей только привиделся. И тот раз, когда они после спора жгли запрещённый костёр — кислорода и так мало, и приятно смотреть, как он сгорает, — и на нём готовили тартуфолы, крахмалистые и нажористые, тоже привиделся. И Видди — как его мама невзлюбила её, потому что когда им было по семь, она втянула его в игру, и он разбил себе голову, и его мама кормила его сливками и мясом, а Асси смотрела.

Она стиснула зубы и подумала, что, может, если она закричит достаточно громко, водитель остановит фургон.

Фургон снова тряхнуло, и посылка упёрлась прямо в солнечное сплетение; чтоб приподняться, Асси пришлось опустить руки в в месиво тел, и когда гниль попала во вчерашнюю ранку от консервной банки на мизинце, та полыхнула болью. Асси провела языком по непорванной части губы — туда, куда он ещё доставал. Плохо срослись. Может, она хотела бы улыбаться красиво. Когда-нибудь. Может, на поверхности такое лечат.

Фургон остановился, и она шестым чувством поняла, что это сектор R и будет осмотр. Замерла, затихарилась, но шофёр закричал:

— Эй, ты жива? Заправляюсь!

И она не сказала, что хочет выйти и сбежать на поверхность с деньгами из их общей с Гримми заначки.

*

В следующий раз фургон остановился на осмотр. Открыли двери; белый свет хлынул внутрь. Асси лежала, затаив дыхание, но перебирать тела не стали. Только сказал кто-то:

— Хриш, вонь-то какая, — и закрыл дверь. — Паркуй там… — голос едва слышался.

И это был шанс.

Асси осторожно поднялась на ноги, пока фургон парковался. Подошла к двери, приникла к ней ухом. Свет пробивался сквозь щёлку.

Она вдруг снова остро ощутила посылку — предлог, лишь предлог, без которого она бы никогда сюда не сунулась, без которого она бы жила свою жизнь, какой та была, и плечи заболели от напряжения, а из подмышки побежал ручеёк пота. Она уже делает это бесплатно — даже себе в минус. Она уже рискует собой — и как ей отсюда выезжать? Она не подумала об обратной дороге вовсе. И она никак не может нагадить этому... заказчику, не подставившись сама.

Отстранившись от двери, Асси сунула руку за пазуху. Нащупала коробочку — промокшую от её пота и этой странной субстанции, вытекающей из тел. Вынула. Лучик света чертил в воздухе не прямую, а что-то наподобие параболы; Асси подставила коробочку свету.

Что-то, ради чего член всемогущего Регнума отвалил ей эти деньги и сказал своё имя. Своё имя, позволяя ей тем самым обратный шантаж.

Она разорвала коробочку. Оттуда выглянула игрушка — роскошная, плюшевая, пушистая-пушистая, какой никогда не бывало у неё в детстве. Уши зверька были почти как настоящие. Мокрыми, грязными руками она коснулась меха.

Медальон на шее игрушки был с какой-то надписью. Она поднесла к глазам ближе, наклонилась.

«От папы. Я вспоминаю тебя».

И ради этого дерьма…

Хотелось выбросить её и забиться в угол фургона, чтоб скрыться от рук тех, кто будет выносить тела, чтоб вернуться с тем же шофёром обратно. Коленка болела; и там, и в протертой пятке, и в недавней ранке от консервного ножа на руке явно шло заражение.

Всё, что я пишу -- кусочки большой вселенной. Можете познакомиться: тгк; сайт