Дневник студента-медика. Розочка⁠⁠

Практика на скорой мне начинала нравиться. Не надо было катать шарики, генералить процедурку или перевязочную, бегать с какими-нибудь поручениями старшей медсестры, таскать мешки биксов в автоклавную (не путать с баксами), и прочее, чем так любят загружать студентов работники больниц. На скорой была именно та атмосфера, что и являлось основной целью нашей учебы: оказание медицинской помощи. И пускай на первых порах вызовы были не экстренные, но все равно они подразумевали, как минимум, самореализацию. Едешь на вызов и не знаешь, что там. Это тебе не отделение, где больному уже провели какое-то обследование, хотя бы мазок на яйца глистов взяли и завели историю болезни (на пациента, не на глистов). Вызов на скорой это неизвестность. Неизвестность, где ты окажешься в следующую минуту. Неизвестность от предстоящей встречи с незнакомым человеком, который нуждается (или не нуждается) в медицинской помощи. Нуждается в ТВОЕЙ помощи! Неизвестность от предстоящей патологии, с которой придется столкнуться, ведь вызывающие часто не могут сформулировать свои жалобы.

- У меня рвота, - говорит больной в телефонную трубку.

На адрес отправляется фельдшер. Причин возникновения рвоты великое множество: отравление, переедание, гипертермия, повышенное или пониженное артериальное давление, травма головы, инфаркт, инсульт, панкреатит, кишечная непроходимость, последствия химиолечения, абстинентный синдром, стресс, травма живота, может быть просто почуял неприятный тошнотворный запах, увидел что-то неприятное - да всё что угодно может быть причиной рвоты. Вот и едешь неизвестно к кому и неизвестно к чему. А на месте, осматривая пациента, сужаешь круг поисков причин этой самой рвоты.
- У меня голова болит, - говорит вызывающий в трубку.
И тут, причин, вызывающих головную боль не меньше, чем со рвотой.
Рука, нога, спина, зуб, зуд, температура, икота, судороги, дрожь, боль, слабость и тому подобные поводы для вызова, воодушевляли, заставляя шевелить меня мозгами, руками и ногами.
"Не зря учился!" - думал я выходя с вызова, на котором мне искренне говорили:
- Спасибо!
- Да, не за что! - скромно отвечал я. - Выздоравливайте! И берегите себя.
...
Не спалось, даже несмотря на перерыв в вызовах. Я сидел на подстанции и писал дневник практики в свете настольной лампы. Как монах в келье. Писал, пока были свежи впечатления от того или иного вызова. Вести дневник практики по скорой было просто, - записи напоминали те самые клинические задачки, что мы решали в течение всей учебы на клинических дисциплинах.

Вызов к женщине 56 лет. Жалуется на боли в пояснице. Связывает с переохлаждением (со слов: "продуло на сквозняке). В анамнезе - распространенный остеохондроз позвоночника, периодически проходит курс лечения НПВП, физиолечение. Работает на продуктовом складе, где постоянно подвергается воздействию сквозняков, переносит тяжести.
Менопауза 7 лет. Б-5, Р-3, А-2.
Об-но: повышенного питания, кожные покровы чистые, обычной окраски, t тела - 36,3 АД - 130/90...
Локально: умеренная болезненность при пальпации поясничного отдела позвоночника, симптомы натяжения мышц спины положительные с обеих сторон. С-м поколачивания отрицательный с обеих сторон. Физиологические отправления без особенностей.
Диагноз: Остеохондроз поясничного отдела позвоночника, с-м Люмбалгии.
Сделано: НПВП в/м.
Рекомендовано: консультация невролога.

- Дзинь! - прозвенел телефон.
- Скорая помощь, - подняв трубку, ответил я.
На том конце провода были слышны всхлипывания, на заднем фоне пьяная брань.
- Он Васю в лицо ударил!!! - плача, вскрикнула женщина в трубку. - Приезжайте скорее! У него кровь! Много уже крови... Приезжайте скорее!
Женщина была то ли пьяна, то ли в истерике, но адреса вызова она не назвала.
- Алло-алло-алло! - я пытался перебить этот словесный поток. - Скажите адрес!
- Приезжайте скорее! - снова прокричала она.
- Да куда ехать-то! - потеряв терпение, тоже прокричал я.
На мой громкий возглас из комнаты отдыха вышел водитель, и, увидев, что я принимаю вызов, встал в ожидании, какой адрес я продиктую.
- Магазин "Елена", улица Северная, - сказала женщина и бросила трубку.
Магазин этот был круглосуточным и, естественно, продавал алкоголь (тогда ещё алкоголь продавали ночью легально), поэтому возле этого магазина были постоянные пьяные драки в стиле: "Ты меня уважаеш-ш-шь?"
- Магазин "Елена", ул. Северная, - сказал я водителю, хватая сумку и направляясь к выходу.
- Да я уж понял. Постоянно к этой "наливайке" ездим подбитых собирать, - проворчал водитель и крикнул в комнату отдыха:
- Шурик! Подъём!
Для водителя это была рутинная работа. Для него что на КАМАЗе в карьер за щебенкой съездить, что за подбитым в наливайку. Приехал-погрузил-увез-разгрузил, приехал-погрузил-увез-разгрузил. Я же, во-первых, на этот адрес ехал впервые, а во-вторых, я впервые ехал на драку на уличный вызов.
Доехали быстро.
Помните фильм Квентина Тарантино "От заката до рассвета"? Вот,примерно, такая же картина открылась перед нами. Где-то, кого-то уже отмутузили, где-то ещё мутузят, пьяные крики, мат-перемат, сломанный забор палисадника рядом стоящего дома. Видимо, штакетник был выбран основным оружием той битвы.
Пьяная толпа, увидев скорую, отвлеклась от своей основной деятельности (битьё лиц друг другу) и расступилась.
- Кому нужнее? - крикнул фельдшер Александр, открыв окно.
- Ему! - крикнул кто-то и указал в сторону крыльца магазина
Около крыльца магазина сидел мужчина с голым торсом. Рука его была обмотана белой тканью. Скорее всего его же футболкой, которую он прижимал к левой половине лица.
- Идти можешь?- спросил его Александр.
- Да.
- Заходи в машину.
Мужчина зашёл в салон УАЗика. В свете салонного фонаря, я увидел, что кровь, пропитавшая белую футболку, была яркого алого цвета.
- Покажи.
- Там кровь фонтаном, - ответил мужик.
- Покажи-покажи, - настаивал Александр, уже держа наготове плотную марлевую салфетку и перекись.
Мужчина убрал руку от лица.
Лоскут кожи, размером, примерно, пять на пять сантиметров, отрезанный под почти прямым углом у внутреннего угла глаза, отвалился от лица вместе с нижним веком и повис на недоотрезанной части кожи. Как на порванных джинсах.

Образовалась обширная треугольная раневая поверхность, а из развороченных тканей тонкой прямой струйкой брызнула алая кровь. Артериальное кровотечение.
- Оп-па-а... - тут же среагировал Александр, плотно придавив лоскут обратно и накрыв его салфеткой.
- Давление!
Я уже накидывал тонометр на плечо.
- Сто на шестьдесят.
- Нормально. Там "Москит" в крафт-пакете лежит в боковом кармане. Подай, пожалуйста.
Я вскрыл бумажный пакет с инструментами, достал зажим "Москит", протянул его Александру.
Он, прижимая салфетку к лицу пострадавшего левой рукой, взял зажим в одну руку и плавно отогнул лоскут кожи. Снова брызнула струйка крови.
Александр ловким движением завел Москит в рану и быстро зажал кровоточащий сосуд вместе с частью окружающих его тканей.
- КРЫК! - защелкнулся зажим и повис, прицепленный к лицу пострадавшего.
Кровотечение остановилось.
- Больно! - вскрикнул пострадавший.
- Значит, живой ещё, - спокойно ответил Александр. - Потерпишь. Чем это тебя так?
- Розочкой! Ублюдки! - ответил больной.

"Розочка" - горлышко от разбитой бутылки

- Поехали. Шить надо.
Больного отвезли в приемный покой. Хирург Краснов, осмотрев рану, сказал:
- Зашить-то, зашьём. Только вот слезный мешок тут разворотили.

- Да мне пофигу! Я плакать не собираюсь. Это эти ублюдки скоро плакать будут! - сказал больной, имея ввиду того, кто нанес ему эту травму.

Мы вернулись на подстанцию.
-Ну, как впечатления? - спросил Александр.
- Нормально, - ответил я. - Второй раз в жизни вижу артериальное кровотечение, и оба раза без жгута обошлось.
- Пойду прилягу, сказал Александр. - А то завтра картошку в погреб опускать надо. Сено еще обещали привезти. Стог сметать надо будет...
Он ушел в комнату отдыха.

Я сел заполнять дневник. Источник.