Дневник партизана или оказия для предателя
Части 6-10
Часть 6 . Операция.
***
Связь с обкомом состоялась по случаю и присланные двое радистов наконец- то дали почувствовать волю воюющей страны и для нас, оставшихся глубоко за линией фронта, появился план «нашей» войны. Бойцы впервые после 41 года закурили табак, а не то что смолили на всем пути наших скитаний и это пусть маленькая, но долгожданная для всех радость.
***
Это была наша первая операция по приказу подпольного обкома, но мы явно к ней были не готовы. Одно дело с боями отступать, громить мелкие гарнизоны полиции и уничтожать пособников фашистов, а другое стать жалом действительно боевой операции. Полученный приказ был понятен, а от того был сложен. Начштаба рисовал на карте план наступления отряда и объяснял нам, бывшим крестьянам, как его исполнить. План был так сложен, что дед Симон заставил начштаба, нам его «прожевать» трижды. Группы по захвату бургомистра выдвигались на задание, отряжалось отделение прикрытия и лишь дед Симон сидел за спиной «штабиста», нависшим над картой и что-то черкающем на листке бумаги в недавно построенной землянке, с парабеллумом за пазухой, ожидая подтверждения его предательства. Бабское хозяйство обихаживало раненых и готовилось к возвращению бойцов отряда, занимаясь своими женскими делами, при этом каждая из них при себе имела оружие, от трофейного до кухонного ножа, и готовая его в случае опасности, применить его по назначению.
***
Поймать эту гниду отряд смог с большими потерями. Пять бойцов полегли, а трое отделались ранениями, но бургомистра города взяли живым, хоть и изрядно помятым.
***
- Назовите свое имя, фамилию и отчество?- Начал допрос, назначенный нами контрразведчик, поправив перо о стаканчик чернильницы, и пристально уставился на бургомистра, приготовился писать.
- Позовите своего командира.- Выдал задержанный.- Я- второй секретарь обкома.
Часть 7. Разговор
- Представьтесь!- Спросил я.
- Только после Вас.- Ответил задержанный бургомистр.
- Здесь вопросы задаю я!
- Свяжись с Пономаренко! Он меня лично знает. Я буду разговаривать только с ним.
- С каким Пономаренко? У меня в отряде их трое. Вы имя его назовите, так что и я его вызову.
- Я говорю о Кондратии Пономаренко!- с напором сказал задержанный.
- А не много ли чести?- Я уже чувствовал, что задержанный нами управляет.- Назовите свое имя, фамилию и отчество, а так же партийную кличку!
- Не тебе мне вопросы задавать!- Бургомистр явно чувствовал себя хозяином положения.- Я оставлен Пономаренко в тылу для работы.
- Тогда назовите пароль для связи!
Бургомистр покочевряжившись сдал пароль.
***
Курьеры мотались между нами и областным отрядом с докладами. Уполномоченный от областного отряда прибыл к нам и посмотрев на связанного бургомистра, довольно ухмыльнулся.
- Отойдем!- Негромко он сказал мне.- Этого гуся никому не отдавай. Никому, и если что… - многозначительно замолчал уполномоченный областного отряда.- пускай его сразу в расход. Он много знает. И о грешках наших старших, да и кого повыше, так что если вытащат его у тебя, то считай, что лучше тебе сразу застрелиться.
- Ты, наверное из чекистов?- Поинтересовался я.
- Так же как и ты. Ты ведь еще в ЧК поработал, когда я в школе учился, да и повоевал с басмачами, так что знаешь каким может быть враг. - Усмехнулся в окладистую бороду посланник.- Помнишь партконференцию в июле, когда ты вызверился на председателя обкома?
- Помню. Сам недавно в таком же положении оказался.
- И я тебя помню. Хотел тебя отстранить от засылки в тыл, да Первый секретарь обкома не дал.- «Чекист» явно о чем- то припомнил, что ему было неприятно.- Извини, что в тебе ошибся. Этот субчик тоже там был.- Он кивком головы указал на бургомистра.- Но он вместо работы в подполье пошёл на сотрудничество с фрицами. Обвинений против него не много, так что он может уйти от наказания, а значит и ответственности за свои «грешки». А если он доберется до нашего отряда, так еще и орден может получить со своими связями. Одним словом, командир, тебе придётся заняться дознанием и пока его не проведешь, никому его не отдавай, сам решай его судьбу. Удачи тебе. О нашем разговоре никому, а я уже в областном отряде скажу, что у тебя есть информация по этому сидельцу и ты занимаешься дознанием его предательства, а от того мое начальство думаю от него на какое то время отступится.- Он пожал руку и вышел из землянки.
***
- Я помню его. Он с трибуны нас всех учил Родину любить, хотя по слухам был редкой скотиной, приехавшей откуда то из Казахстана и заслужившим не очень добрую репутацию. Он, вставая на трибуну, нес нам, крестьянам, о наших возможностях, если мы будем соответствовать его требованиям. Два председателя колхоза благодаря его речам лишились и членства в партии и работы. Ведет себя барином и считает это возможным, хотя был захвачен после того, как его охрана, сплошь состоящая из немцев, была перебита. Что с ним делать, если он действительно работает по поручению партии в тылу?- Мысли текли рекой после разговора с чекистом.- Что же ты за гусь такой, что и с немцами дружишь и нас не боишься?
***
Я смотрел на бумажку доставленную курьером из областного отряда. Видно чекист не явно смог оказать мне помощь в раскрытии нутра этого человека.
- Тут у меня сведения от Пономаренко. – Обратился я к бургомистру.- Вы остались в городе без разрешения обкома. Более того из телеграммы видно, что Вам никто не давал заданий. Чем сможете объяснить свое поведение?- Немного выждав ответа, я вновь спросил.- Что скажете?
И барин поплыл…
Часть 8. Признание
Я сидел напротив бургомистра и после получения сведений от обкома начал опрос. Разговор решил проводить без лишних ушей, ведь то, что знает мой собеседник могло подорвать целостность отряда и его веру в своих руководителей.
- Мне называть Вас по имени отчеству?- Обратился я к нему.
- А я ведь помню тебя. Ты же из района…
- Я тоже помню Вас выступающего с трибуны. Тогда Вы были очень убедительны.- Я стал злиться.- Не думал, что большевик вступит в ряды оккупантов.
- Не все, что ты знаешь обо мне правда. Не боишься, что с тебя за меня спросят?- Пристально взглянул на меня задержанный.- Ведь если я тебе начну рассказывать, тебе хана.
- Вы с какого года в партии?- Решил я начать пройтись по биографии бургомистра.
- С 1921 года.
- Принимались в партию в Казахстане?
- Нет в Петрограде. Я перешел в партию в инициативном порядке из БУНДа.
- Вы же не еврей!- Как то с удивлением высказался я.
- А кого это останавливало. В то время ты можешь быть кем захочешь. Я вот родился в Беларуси и был членом БУНДа до последних его дней, пока его не разогнали большевики.
- О Вашем членстве в БУНДе гитлеровцы знали?
- Пришлось рассказать.
- И как они на это среагировали?
- Да никак.- Бургомистр спокойно ответил на вопрос.- Записали в личное дело и этим все закончилось.
Видя, что бургомистр не отрицает очевидные факты, я задал вопрос наиболее сильно волновавший меня.
- Как Вы оказались у немцев на службе?
- Два месяца просидел в лесу. Надоело мне все, вот и вышел. Да далеко от леса не ушел. Признали меня и в комендатуру, а там еще один из наших уже работает.
- Работает?
- Точно. Списки оставшихся коммунистов и комсомольцев составляет.
- Архив же был вывезен.
- Так он в обкоме по кадрам был, так что возможно он кое- что для себя придержал, ведь его и его семью в комсостав, подлежащий эвакуации, не внесли. Видно обиделся на «товарищей».- Впервые улыбнулся бывший второй секретарь обкома.
В разговоре наступила пауза.
- Мы прошли маршем ряд сел и там ни одного коммуниста. – Я продолжал спрашивать.- Не он ли сдал наших товарищей?
- Может он, а может и нет. А зачем? Ведь Вы, большевики- дураки! –Бургомистр вновь улыбнулся.- Вам же больше всех надо. То флаг повесите, то листовки раскидаете, а от этого людям только хуже. Возьмут гансы десяток из-за вашей дурости и в заложники. Тут то совесть у Вас и взыграет. Стоит взять десяток и Вы сдаетесь, чтобы их не убили… Вы- идиоты и ничем это не лечится.
- Вы член партии называете наших товарищей идиотами?
- А разве нет? Вы же не приспособлены к жизни. Я стал вторым в области, потому что умел правильно ставить задачи. Главное ставить на «нужных» людей. Видишь человек нужный, сойдись с ним! Завоюй его в друзья, а для этого все сгодится. Можно вместе и на охоту- рыбалку съездить. Можно подарочек его супруге поднести, а можно и узнать кое-что о человеке и помочь ему избавиться от пут. Когда Ягода НКВД возглавил, а за ним Ежов занялись «чистками» я быстро пошел в рост, ведь общих знакомых было много и естественно мне ничего не стоило сместить неугодного человека, отправив его к ним. Сам я ничего не писал, да и не надо было, всегда найдутся помощники. Так что свое место я под солнцем получил и не морочился над обязанностями. Я везде второй, а посидеть в президиумах много сил не требует.
- Вы признаетесь, что сознательно отправляли людей под расстрел, только для того, чтобы занять их место?
- Зачем мне их место?- Усмехнулся моему вопросу бургомистр.- Все гораздо проще. Место занимает нужный мне человек, а я всегда в тени. Я ведь потому и первым не стал, чтобы меня не замечали. Ответственности на мне никакой и привилегии положены, так что хорошо было, пока война не началась, а как она началась, так сразу же спрос ко мне появился, а мне это не зачем. Жаль в эвакуацию не уехал, дурак. Сейчас бы снова, таких как ты воспитывал.
- А как случилось, что Вы не эвакуировались?
- Глупость вышла. Первый секретарь уехал на завод и поручил мне проконтролировать погрузку оборудования на вокзале. Пока загружались да собирались, налетели немцы да стали бомбить станцию, тут я и оказался без охраны и контужен. Понесло меня куда- то, так что очнулся я только в лесу.- Сказал и вздохнул каким- то своим мыслям бургомистр. - Когда вернулся на станцию, а там пожар, кутерьма и нет порядка. Мне власть бы взять, а я подался к себе в обком, а там та же кутерьма. Домой пришел, а семья уже эвакуировалась, так что посидел я дома пару дней и решил в обком вернуться, чтобы при деле вновь стать, а там уже никого- все разбежались. Понял я, что меня первого за жабры возьмут немцы, ведь я- второе лицо в области, так что собрал припасы и ушел в лес.
- То есть Вы вступили в партию не по идейным соображениям?
- Я ведь не просто пошел в Вашу партию.- Начал откровенный разговор бургомистр.- Вы же просто прикрываетесь идеологией Маркса. Ваш Сталин по сути тот же царь, но он- обыкновенное быдло! Не понимает он всех возможностей власти, ее достоинств и перспектив, а потому я- сторонник демократии. Всякие бессребреники да замороченные идеологией марксизма- идиоты, ведь они не дают никому жить, пользуясь своей диктатурой. Вот потому я и демократ, потому что хочу жить сам и дать жить другим.
- Интересные у Вас правила жизни и Вы считаете это демократией?
- Такая у меня демократия. А правило у меня только одно, что холопы не должны иметь голос, потому что они ничего не понимают и не знают о власти! И пускать их во власть нельзя ни в коем случае, а то будут поднимать бузу и требовать к себе отношения. Вот немцы дали право голосовать рабочим и они выбрали вождем Гитлера, потому что дураки, а потом давай на него молится. - С грустью произнес бывший второй секретарь обкома.- Жаль, что Москву Гитлер не взял, тогда бы не был я здесь и с тобой беседовал.
Устал я от разговора и, велев накормить задержанного, вышел из землянки. Нельзя пускать к нему людей, ведь этот «господин» может легко голову «заморочить» своей демократией уж болно он убедителен в «своей правоте» и сбежать.
***
После кормежки я сам зашел в землянку и собственноручно связал бургомистра.
- Продолжим разговор завтра!- Сказал я и ушел в землянку штаба.
***
Задержанный скукожившись спал на лежанке. Я подошел к нему и разбудил.
- Продолжим!- не давая возможности пререкаться, приказал я.
Он неловко присел и буравя меня сонными глазами произнес.
- Пить дай!
Я крикнул охранника. Он занес кружку воды и я дал напиться бургомистру.
Передав опустошенную кружку охраннику, я отправил его на пост.
- В чем заключались Ваши обязанности бургомистра?
- Выжить. Вот моя главная обязанность. Не смотря ни на что и ни на кого.- С вызовом ответил бывший второй секретарь.
- Уточните. Что вы делали на должности бургомистра?
- Много чего приходилось делать. В основном хозяйственные вопросы. Куда разместить офицеров на постой, как их накормить и чем занять? Порядок в городе обеспечить, чтобы по городу бесцельно не шлялись всякие. Паспорта выдавать новоприбывшим. Справки о смерти и рождении выписывать. Одним словом орднунг поддерживать.
- То есть вы ведали всей канцелярией?
- Я только документы подписывал, а остальным занимались полицейские да и немецкие жандармы, но они в мое подчинение не входили.
- Тот человек, что занимался списками коммунистами и комсомольцами входил в Ваше подчинение?
- Нет. Он сразу попал к гестапо и работал только на них. Ко мне он отношения не имел, да и связываться мне с ним опасно, ведь тогда мои руки были бы в крови, а это не прощается не вами не ими. Так что я только по хозяйству: где дров набрать, где воду привести, где кабак открыть, ведь фриц любит выпить культурно. Вот даже театр в городе открыл, потому что и им отдых нужен, а от того и они становятся с местными помягче и мне полегче.
- Полегче?
- Вот к примеру артисты театра- они же все не жители города, а мою просьбу комендант уважил и разрешил им выдать паспорта, аусвайс по ихнему. И людям польза и мне выгодно.
- Выгодно?
- Артисты ко мне стали относиться со всем уважением, а значит и я стал вхож в театр. На всех постановках рядом с комендантом и его переводчиком был, спектакль смотрел, карточки на питание артистам достал. Да и себе тоже возможность кормежки за счет фрицев получил. Так что от меня ущерба людям не было и предъявить мне нечего.
- А с коммунистами города не контактировали?
- А зачем? Им помогать- себе дороже. С ними только можно на плаху, а я помирать не собираюсь, а потому я посередине. При них я помогал кому мог, а крови на себя не взял, так что я никого не предал, стране не изменял и за гитлеровцев не агитировал.
- А то что Вы служили немцам, разве это не предательство?
- Так я служил не немцам, а порядку. Чтобы все работало и никто из местных от порядка не пострадал.
Я был ошеломлен таким ответом. «Нет у человека ни стыда ни совести. Он считает нормальным служить врагу!»- подумал я. Затем снова связав его вышел из землянки.
- Вызови мне начальника разведки.- Обратился я к деду Симону.
***
- Михаил Николаевич!- Обратился я к бывшему начальнику МТС, а ныне командиру разведчиков, с которым я начинал партизанить.- Тот гусь, что Вы взяли не прост. Надо бы в разведку сходить по нескольким адресам. Я дам данные, а вы сходите да посмотрите, что там и как. А если получиться поговорить, то я сейчас подготовлю список вопросов на которые мне нужны ответы. Справитесь?- спросил я его.
- Попробуем.- Михаил Николаевич задумался. – Сейчас немец после похищения бургомистра лютует, так что результат не знаю. Дней пять потребуется, как минимум. Я на листке бумаги записал известные мне адреса коммунистов в близлежащих селах и коротко записал вопросы, на которые хотел получить ответы, ведь уж больно «хитрый жук» нам в сети попался.
***
Встречи с бургомистром продолжались, но ничего ценного кроме данных на первых лиц из немецкого командования, начальника полиции и его заместителей, их словесных портретов и их привычек ничего не прозвучало. Он охотно разговаривал на темы, которые не касались его службы, так что предъявить ему, кроме службы оккупантам, было практически нечего.
***
Между тем наши разговоры продолжались, благо у отряда случилась передышка.
- То есть Вы по сути с Гитлером?
- Это временное явление, пока мы не захватим власть в стране. Гитлер же дурак и тоже не понимает, что надо с народом потоньше, а он жгет и стреляет. Взял бы и объявил, что хозяйствуйте как хотите, только платите мне налог и всё. Человечки бы и не заметили бы смену власти от большевиков к немцам. Ну, поревели бы бабы немного по погибшим и стали бы жить дальше, под пятой фрицев. И порядок бы был, а не то что нынче. А потом мы сами будем управлять страной, ведь немцы это не навсегда. Вон Русь под игом триста лет простояла и ничего не померла, а даже всех чужих под себя подмяла, ту же Казань или Астрахань. Так и с немцами будет. Они после победы потянутся в свой фатерлянд, а власть останется у нас, местных, кто не против своих, но и особо не склоняется перед чужими. Главное, чтобы мы набрали при них власть и народишко не допускал нарушения порядка, тогда и будет правильная демократия, где все занимаются делом и никто никому не враг.
- То есть Вы считаете, что тот порядок, что установили фашисты стоит поддерживать?
- Не совсем так. Главное чтобы люди не бунтовали и работали. Немцы хоть и аккуратисты, если увидят порядок, начнут строить свои фабрики и заводы, а мы будем ставить церкви, чтобы народ мог отвести в них душу, тем более что немцами это приветствуется; основным языком на время сделаем немецкий, а потом организуем свой парламент и на немецком капитале дальше будем строить новую Россию.
- Скажите Вы видели сколько сожжено деревень и сколько было убито их жителей?
- Видел и скажу одно. Это все от того что нет порядка и понимания обстановки. Вот я- член партии большевиков и ничего, не расстреляли и даже платят мне за должность. Зачем сопротивляться, если у тебя заберут пару курей. Стоит ли из-за них на штыки кидаться? Учиться приспосабливаться надо, а не переть по дурости. Тогда глядишь и убивать будут меньше и жечь реже. Да и Гитлеру раз затеял такое дело надо бы показать себя, чтобы народ видел в нем не только вождя, но и человека, с его слабостями и пороками, а значит прощал ему ошибки. Вот если покается, что ошиблись его генералы и не правильно его поняли, думаю народ поймет, пусть не сразу, но поймет. А если народ допускает слабость у вождя, значит и сам со временем станет таким же.
***
На пятый день стали возвращаться разведчики с которыми я от нетерпения сам завел опрос. Многие указанные мною адреса оказались разгромлены, но один адрес «выстрелил». Приказы на задержания подписывал наш подопечный; и листовки с призывом регистрации коммунистов в комендатуре изготавливались под его началом; и много чего еще находилось в его руках, так что его не участие по уничтожению населения, предательстве интересов Родины, своих сограждан и товарищей, было опровергнуто его делами. Подпольный обком в отношении него не ошибся. Вместе с тем открылась и деятельность сотрудника обкома, работавшего на гестапо. Он наш и два дня назад был казнен, пойманный на краже бланков паспортов. Бургомистр нашими руками чуть не приговорил к смерти нашего товарища.
***
После получения сведений в землянку зашли я и Михаил Николаевич. Начальник разведки присел за внесенный столик и стал записывать ответы бургомистра на мои вопросы. Допрос длился больше суток. По окончании его я и начальник разведки устало вышли и Михаил Николаевич, выдав мне немецкую папиросу, долго чиркал спичками, которые ломались в его дрожащих от гнева руках.
Ему все- таки удалось зажечь спичку и прикурить.
- Как вы держитесь?- Озабоченно спросил меня начразведки.- Это же чистый упырь, так бы и придушил собственными руками.
- Я бы тоже, но думаю, что надо поступить иначе.
Я впервые в жизни закурил и осознал, что суд с адвокатом и прокурором народ не поймет, так что у нас будет партийный суд, на который надо пригласить местных жителей и пусть они послушают во что превращается человек, когда он потерял совесть.
Часть 9. Суд.
Я, после чтения предварительного допроса бургомистра, изготовленного нами понял, что этот человек своим положением в партии, поставил борьбу с захватчиком под какие то свои эфемерные цели, а значит для него смерть под гнетом фашистов, это так пыль … Мы для него лишь овцы, которых он в угоду себе всегда стриг.
Я приказал создать суд и решил быть на нем председателем и вызвать представителей из областного отряда.
***
Бургомистр, вытянув спину спицей, быть может впервые в жизни, сидел под приглядом двух конвоиров. Народ постепенно наполнял зал бывшего колхозного склада, заставленного по случаю скамьями. На стене висела карточка Сталина и под ним стояли три стула. Партийный суд- это не суд народа, тут не заиграешься… Много лет проведенные во властных структурах ораторы могут свести свое нынешнее поведение в подвиг, во имя будущего страны, но с партийной клятвой и Уставом партии лучше не шутить…
***
Этот суд изначально начался неправильно. Прибывшие представители областного отряда потребовали себе место судей. Я отказал и тогда представители подпольного обкома, наплевав на меня, двинулись к арестованному. Маленькая потасовка едва не стоила нам побега задержанного. «Прав был чекист. Ой, как прав!»- подумал я.
***
Три судьи, которые несколько лет назад, даже дыхнуть не смогли бы при виде осуждаемого, усевшись на стульях, обвинили бургомистра, назначенного на должность фашистами, в нарушении клятвы партии, устава партии, обязанностей ее члена, а потом в смертях своих товарищей и присвоении их имущества, да еще в предательстве страны и ее народа…. Бургомистр под тяжестью обвинений менялся в лице. Мы не могли привести свидетелей на суд, но нам никто не мог, как членам партии запретить судить ее члена за совершенные им проступки и нарушение клятвы. Теперь не стоило говорить о преступлениях, ведь их надо доказать, а мы этого в столь сложной обстановки вряд ли когда сможем. Война… Обвинения бургомистра теперь касались только партийной дисциплины и от этого становились пугающими в своем применении, ведь этим судьям главный закон- это устав партии и принесенная когда то клятва, а значит они свободны в своем наказании…
***
После вызова имени и должности суд вопросил обвиняемого, как мог стать бургомистром член партии большевиков без согласия партии? Бургомистр от вопроса смутился… и на все остальные вопросы молчал…
Часть 10. Приговор
Именем партийной ячейки ВКП (Б)
В составечленов партийной ячейки районного партизанского отряда имени Сталина:
Саридова Симона Трофимовича, члена партии с 1918 года
Волкова Михаила Николаевича, члена партии с 1922 года,
Меняйло Тимофея Андреевича, члена партии с 1928 года,
Акфсентьевой Зинаиды Васильевны, члена партии с 1933 года,…
Мирошникова Константина Петровича, второго секретаря областного комитета ВКП (б), члена партии с 1921 года признать виновным в нарушении устава партии, нарушение клятвы коммуниста и в совершении действий, нанесших вред интересам партии и Советского государства …
Приговорил:
С учетом военного времени и особой тяжести совершенного им проступка:
1. Исключить Мирошникова Константина Петровича из членов Всероссийской коммунистической партии (б).
2. За нарушение клятвы члена ВКП (б) и предательство своих товарищей Мирошникова Константина Петровича подвергнуть высшей мере преследования- смерти, через повешение.
3. Данный приговор распространить по району для ознакомления местного населения.
Члены ячейки…
Подписи…
Приговор приведен в исполнение… Подписи неразборчивы
***
Послесловие.
Дневник после приговора записей не имел, видно отряд Меняйло полег в последующих боях… Тайны для сильных мира сего исчезают и таким способом.
Октябрь 2019 года