Для тех кто постоянно разбрасывается словом "секта", но не может объяснить что оно означает конкретно.
Секта – это группа людей, объединенных изолированным (и изолирующим их самих) от окружающего их общества мировоззрением.
Несмотря на отчужденность от общества в целом, секта, как правило, ставит перед собой глобальные цели – типа «спасения мира», причем методы и подходы этой секты к спасению мира провозглашаются так или иначе уникальными и единственными в своем роде, и незаменимыми на какие-либо другие.
Мировоззрение секты часто является религиозным, и практически всегда претендует на объяснение «подлинного смысла существования» или «подлинного всеобщего устройства Вселенной».
Мировоззрение других людей и других групп сектой обесценивается и в лучшем случае считается чем-то неправильным, «непросветленным», «аберрированным» или «недостаточно высоким».
Отчасти, это отношение служит в качестве защиты от внешнего разрушающего воздействия других мировоззрений – поскольку сектант редко разбирается в них, в основном он «вообще уверен» в том, что другого правильного мировоззрения быть не может, и что тут даже и разбираться не в чем. Те, кто пытается доказать ему полноценность других мировоззрений, подсознательно воспринимаются сектантом как «заблудшие», либо «умалишенные», либо «враги», в зависимости от уровня воздействия на него. Такое восприятие тщательно культивируется сектой.
Часто для подготовки такого восприятия основные книги или материалы секты содержат якобы «полный критический анализ» наиболее опасных конкурирующих мировоззрений, тщательно составленный из предвзято отобранных фактов и выдумок таким образом, что это «полностью и окончательно» развенчивает их несостоятельность. Желательно, чтобы это предварительное развенчание произошло именно устами самой секты и до реального знакомства с другими мировоззрениями (эффект первого слова), а не рождалось в результате реальной дискуссии – которую контролировать никакая секта не в состоянии.
Не менее часто для достижения этой же цели мировоззрение секты провозглашается «объединяющим и разъясняющим» все более ранние мировоззрения, для чего предлагается некая наукообразная теория, показывающая, как именно мировоззрение секты перекрывает все остальные более ранние «неполные» версии мировоззрений.
Секта не принимает права людей по своему определять судьбу мира или свою собственную жизнь по своим стандартам, а не по стандартам секты.
Особо упорствующие в сохранении самоопределенности объявляются либо «заблудшими», либо «умалишенными», либо «врагами», в зависимости от имеющегося у них уровня воздействия на секту. Страх оказаться «по ту сторону окопов» побуждает сектантов постоянно скрыто или явно атаковать как несектантов, так и своих же бывших собратьев по мировоззрению секты, имевших несчастье уйти из секты, не полностью прервав связи с ней.
Типичный сектант всегда уверен в том, что все другие нечлены секты несчастны, одиноки и покинуты всем миром, и нуждаются в спасении. На самом деле это, конечно, его проекция собственных страхов оказаться без поддержки своей группы или, что еще страшнее, ее врагом.
Секта всегда в той или иной степени «воюет» – пропагандистски или фактически. Это помогает ей четко отделять себя ото всего остального мира. Секта всегда имеет официально назначенную «вражескую» группу (которая иногда даже не знает об этой своей роли), нападки на которую также являются важной составляющей внутренней жизни группы. Часто этой группой назначаются некие «высшие силы», будь то инопланетные захватчики, могущественные иноверцы, жидо-масоны или текущее руководство страны. Чем выше уровень врага – тем выше самовосприятие ценности секты (по принципу «ай Моська, знать она сильна…»). Указания на то, что если бы враги действительно были столь могущественны, то секту бы давно уничтожили, не работают – секта в глазах сектанта всегда защищена непревзойденными методами мировоззрения секты. Зато любые неприятности внутри самой секты – то, что любому внешнему наблюдателю показалось бы провалом секты или ее методов – от болезней ее руководителей до провалов планов – легко и просто объясняются «происками» и «внешним воздействием» врагов, и таким образом лишь усиливает ее. «Чем больше мы гонимы, тем важнее наша миссия» - вот стандартный лозунг самосохранения сект.
Секта – это болезнь гражданского общества, которую можно назвать общественной шизофренией; это кусок общества, провозгласивший себя последней инстанцией в деле истины и готовый назвать врагами и лишить всех прав человека тех, кто не готов подчиняться миссии секты. Секта не согласна быть «одной из ..» или существовать в рамках либерального общества. Секта провозглашает «джихад», «крестовый поход» или «миссию» во спасение мира, не считаясь с мнением об этом самих спасаемых. В лучшем случае, всем остальным отводится роль «ведомых».
На равных сектант ни с кем общаться не может по определению, даже если попытается – ведь по его ощущениям, его мировоззрение превосходно, величественно и несравнимо ни с чем другим. Большая часть времени, которое он проводит в секте, посвящена выработке у него этого ощущения и навыков по его логическому, эмоциональному и материальному обоснованию – обучению, тренингам, проповедям, лекциям, групповым занятиям и проч.
Секта собирает в свои ряды людей, больных личной неполноценностью и страдающих от неприятия или непризнания общества – таких, про которых можно сказать, что у «него нет своего стержня». Секта как группа и ее мировоззрение как умственный настрой дает сектанту тот самый отсутствующий стержень.
Попытки вывести его из секты возвращают его в досектантское состояние неполноценности и покинутости в этом мире – что и привело его изначально в секту. Для реального выхода из секты ему необходима полная и всесторонняя психологическая реабилитация, что, как правило, малорентабельно и маловероятно, по причине неспособности окружающего общества так же хорошо заполнить его «дыры» в жизни, как это делала секта.
Общество должно предоставить экс-сектанту нечто сравнимое по эффективности в плане улаживания его личных потребностей – а для этого требуется очень профессиональный и мощно подготовленный специалист по реабилитации, который, в частности, должен в совершенстве знать и уметь объяснить и проработать логически все тонкости заводящего в ловушки мировоззрения секты.
Видимо, как в случае с наркоманией, где хорошим специалистом по спасению наркоманов может стать только тот, кто сам прошел испытание наркотиками и смог справиться с этим, в области реабилитации сектантов хорошим специалистом может стать только тот, кто сам прошел испытание сектами и смог справиться с этим.
(с) Олег Матвеев
Несмотря на отчужденность от общества в целом, секта, как правило, ставит перед собой глобальные цели – типа «спасения мира», причем методы и подходы этой секты к спасению мира провозглашаются так или иначе уникальными и единственными в своем роде, и незаменимыми на какие-либо другие.
Мировоззрение секты часто является религиозным, и практически всегда претендует на объяснение «подлинного смысла существования» или «подлинного всеобщего устройства Вселенной».
Мировоззрение других людей и других групп сектой обесценивается и в лучшем случае считается чем-то неправильным, «непросветленным», «аберрированным» или «недостаточно высоким».
Отчасти, это отношение служит в качестве защиты от внешнего разрушающего воздействия других мировоззрений – поскольку сектант редко разбирается в них, в основном он «вообще уверен» в том, что другого правильного мировоззрения быть не может, и что тут даже и разбираться не в чем. Те, кто пытается доказать ему полноценность других мировоззрений, подсознательно воспринимаются сектантом как «заблудшие», либо «умалишенные», либо «враги», в зависимости от уровня воздействия на него. Такое восприятие тщательно культивируется сектой.
Часто для подготовки такого восприятия основные книги или материалы секты содержат якобы «полный критический анализ» наиболее опасных конкурирующих мировоззрений, тщательно составленный из предвзято отобранных фактов и выдумок таким образом, что это «полностью и окончательно» развенчивает их несостоятельность. Желательно, чтобы это предварительное развенчание произошло именно устами самой секты и до реального знакомства с другими мировоззрениями (эффект первого слова), а не рождалось в результате реальной дискуссии – которую контролировать никакая секта не в состоянии.
Не менее часто для достижения этой же цели мировоззрение секты провозглашается «объединяющим и разъясняющим» все более ранние мировоззрения, для чего предлагается некая наукообразная теория, показывающая, как именно мировоззрение секты перекрывает все остальные более ранние «неполные» версии мировоззрений.
Секта не принимает права людей по своему определять судьбу мира или свою собственную жизнь по своим стандартам, а не по стандартам секты.
Особо упорствующие в сохранении самоопределенности объявляются либо «заблудшими», либо «умалишенными», либо «врагами», в зависимости от имеющегося у них уровня воздействия на секту. Страх оказаться «по ту сторону окопов» побуждает сектантов постоянно скрыто или явно атаковать как несектантов, так и своих же бывших собратьев по мировоззрению секты, имевших несчастье уйти из секты, не полностью прервав связи с ней.
Типичный сектант всегда уверен в том, что все другие нечлены секты несчастны, одиноки и покинуты всем миром, и нуждаются в спасении. На самом деле это, конечно, его проекция собственных страхов оказаться без поддержки своей группы или, что еще страшнее, ее врагом.
Секта всегда в той или иной степени «воюет» – пропагандистски или фактически. Это помогает ей четко отделять себя ото всего остального мира. Секта всегда имеет официально назначенную «вражескую» группу (которая иногда даже не знает об этой своей роли), нападки на которую также являются важной составляющей внутренней жизни группы. Часто этой группой назначаются некие «высшие силы», будь то инопланетные захватчики, могущественные иноверцы, жидо-масоны или текущее руководство страны. Чем выше уровень врага – тем выше самовосприятие ценности секты (по принципу «ай Моська, знать она сильна…»). Указания на то, что если бы враги действительно были столь могущественны, то секту бы давно уничтожили, не работают – секта в глазах сектанта всегда защищена непревзойденными методами мировоззрения секты. Зато любые неприятности внутри самой секты – то, что любому внешнему наблюдателю показалось бы провалом секты или ее методов – от болезней ее руководителей до провалов планов – легко и просто объясняются «происками» и «внешним воздействием» врагов, и таким образом лишь усиливает ее. «Чем больше мы гонимы, тем важнее наша миссия» - вот стандартный лозунг самосохранения сект.
Секта – это болезнь гражданского общества, которую можно назвать общественной шизофренией; это кусок общества, провозгласивший себя последней инстанцией в деле истины и готовый назвать врагами и лишить всех прав человека тех, кто не готов подчиняться миссии секты. Секта не согласна быть «одной из ..» или существовать в рамках либерального общества. Секта провозглашает «джихад», «крестовый поход» или «миссию» во спасение мира, не считаясь с мнением об этом самих спасаемых. В лучшем случае, всем остальным отводится роль «ведомых».
На равных сектант ни с кем общаться не может по определению, даже если попытается – ведь по его ощущениям, его мировоззрение превосходно, величественно и несравнимо ни с чем другим. Большая часть времени, которое он проводит в секте, посвящена выработке у него этого ощущения и навыков по его логическому, эмоциональному и материальному обоснованию – обучению, тренингам, проповедям, лекциям, групповым занятиям и проч.
Секта собирает в свои ряды людей, больных личной неполноценностью и страдающих от неприятия или непризнания общества – таких, про которых можно сказать, что у «него нет своего стержня». Секта как группа и ее мировоззрение как умственный настрой дает сектанту тот самый отсутствующий стержень.
Попытки вывести его из секты возвращают его в досектантское состояние неполноценности и покинутости в этом мире – что и привело его изначально в секту. Для реального выхода из секты ему необходима полная и всесторонняя психологическая реабилитация, что, как правило, малорентабельно и маловероятно, по причине неспособности окружающего общества так же хорошо заполнить его «дыры» в жизни, как это делала секта.
Общество должно предоставить экс-сектанту нечто сравнимое по эффективности в плане улаживания его личных потребностей – а для этого требуется очень профессиональный и мощно подготовленный специалист по реабилитации, который, в частности, должен в совершенстве знать и уметь объяснить и проработать логически все тонкости заводящего в ловушки мировоззрения секты.
Видимо, как в случае с наркоманией, где хорошим специалистом по спасению наркоманов может стать только тот, кто сам прошел испытание наркотиками и смог справиться с этим, в области реабилитации сектантов хорошим специалистом может стать только тот, кто сам прошел испытание сектами и смог справиться с этим.
(с) Олег Матвеев